Одна из причин, по которым мы не можем полностью понять смысл писем из Мари, да и любых посланий, известных нам только с одной стороны, заключается в том, что наше знание ситуации оказывается неполным. В большинстве случаев мы видим лишь ответы или вопросы. Лишь изредка удается прочесть и то и другое. Поэтому обстоятельства, побудившие кого-либо написать письмо, можно восстановить лишь по содержанию самих посланий. Изучению писем, найденных в Мари, помогает тот факт, что в них часто встречаются цитаты из сообщений, полученных ранее.
Другая трудность связана с тем, что мы не всегда можем восстановить, в какой последовательности были получены или отправлены письма. Как правило, ее можно определить только по ссылкам на происходившие в определенной последовательности события. Властный характер Шамши-Адада нередко заставлял его датировать свои письма. Каждое послание он завершал словами о том, что оно было написано в такой-то день такого-то месяца, «когда день завершился, на закате»[9]. Иногда он указывает срок, в который необходимо уложиться с ответом, но эта практика, введенная им, поддержанная его сыном Ишме-Даганом и не применявшаяся другими жителями Месопотамии, просуществовала недостаточно долго для того, чтобы позволить нам составить относительную хронологию писем из архива Мари.
Например, по контексту приведенного ниже письма, на основании которого можно судить о том, каким образом Ишме-Даган вмешивался в отношения Шамши-Адада и Ясмах-Адада, можно судить о предшествовавших его написанию событиях. Теперь, когда мы уже видели, что Ясмах-Адад не знал, как поступить в ситуации, сложившейся в Мари, мы понимаем, что его идея о том, чтобы выступить с предложением об отнесении города Шубат-Шамаш к юрисдикции Мари, было ошибочной. Не понимание ли этого, не нечистая ли совесть заставили его сначала узнать, как отнесется к этому предложению его брат?
«Скажи Ясмах-Ададу: так говорит Ишме-Даган, твой брат. Что касается вопроса, для получения ответа на который ты должен изложить перед царем твое желание [вступить во владение] Шубат-Шамашем и о котором ты уже писал мне однажды, ты приказал, чтобы мне было отправлено письмо, и я повелел, чтобы тебе был послан ответ. Уже второй раз ты посылаешь мне письмо. Я не могу согласиться с твоим желанием [получить] Шубат-Шамаш: так не пойдет. Когда ситуация складывается таким образом, что царь прежде уже обрушивал на тебя свой гнев в таких выражениях, как: «Почему ты до сих пор упорно отказываешься создать для [управления] городами Мари и Тутулом прочную основу?» — стремление [заполучить] Шубат-Шамаш кажется в свете этого неприемлемым. Если ты потребуешь Шубат-Шамаш, царь выскажется следующим образом: «Он не сумел создать прочную основу для Мари и Тутула, и тем не менее теперь он требует Шубат-Шамаш», — и он прикажет тебе не говорить более ни слова (об этом). Как только ты объединишь Мари и Тутул, ты сможешь требовать у царя Шубат-Шамаш, и тогда он отдаст его тебе с удовольствием. Вот братский совет, который я даю тебе. Я надеюсь, что ты не скажешь: «(Просто) Ишме- Даган не хочет, чтобы область Шубат-Шамаша подчинялась Мари». Поистине, зачем мне Шубат-Шамаш? Шубат-Шамаш находится на расстоянии 20 двойных часов от города[10] . Наоборот, он расположен рядом с тобой, рядом с областью Мари. Если части территории, о которых я просил, (должны) достаться тебе, требуй их».
Об отношениях, существовавших между братьями, можно судить по другому письму от Ишме-Дагана Ясмах-Ададу, в котором прослеживаются слегка снисходительные интонации и, возможно, намек на разногласия и конфликты, которые после смерти Шамши-Адада привели к расколу в самой Ассирии.
«Среди тех, кто близок мне, я слышал разговор на (определенную) тему. Ты жалуешься, что Айуштулла назначен (правителем) города Каттунана, и твои жалобы были переданы царю. Почему ты жалуешься на это и почему ты стал высказываться таким образом? Это недостойное поведение. Что еще я могу написать тебе? Если ты прибудешь ко мне в целости и сохранности и мы встретимся, то это хорошо, (и) у нас с тобой будет долгий разговор [об этом]. (Между тем) ты живешь вдалеке, и немногие из тех, что с тобой, могут советовать тебе в этих делах: да сделает бог тебя в таком случае великим! Важные решения, столько, сколько может выпасть на твою долю, ты должен писать […] в полноте своего сердца. То, что ты написал царю о Син-тири, не таково. Прежде в городе […] я говорил тебе следующее: «Позволь мне посоветовать тебе! Без тебя я […]. Дело, которое ты намереваешься (изложить?) царю, [сначала напиши о нем] мне»… Не пиши царю. Область, где я живу, близко (от столицы). То, что ты хочешь написать царю, пиши мне, чтобы я посоветовал тебе в месте, куда ты собираешься […]…»
Во многом реконструкция истории Ассирии этого периода зависит от правильной интерпретации намеков, не очень хорошо скрытых намерений, на вере в объективность авторов писем и на том, что время от времени можно прочитать между строк. Более того, подтекст, скрытый в словах языка, на котором записаны тексты, превращает их в высококлассные источники, хотя использовать их следует с осторожностью и критичностью.
Шамши-Адад управлял всеми сторонами жизни общества. Приведенные ниже письма, выбранные из обширного материала, находящегося в нашем распоряжении, ясно свидетельствуют о том, что вопросов, на которые он не обращал внимания, было совсем немного.
Он заранее предупреждает Ясмах-Адада о прибытии каравана в Катну. Он интересуется изготовлением плугов и подбором опытных пахарей. Ему, вероятно, были близки темы возделывания полей и освоения новых земель. Он также был обеспокоен проблемой, которая в настоящее время является настоящей головной болью для жителей Ирака, — отсутствием лесов. Конечно, царю была нужна древесина, но, возможно, он также понимал, что только новые посадки могут защитить почву от выветривания. Он приказывал доставлять древесину в города. Шамши-Адад высказывает свою точку зрения на проблему производства бронзовых гвоздей. Он дает указания о назначении кораблестроителей, художников, чиновников, личного состава армии и лично интересуется положением политических заключенных. Этот перечень полностью составлен по письмам Шамши-Адада к Ясмах-Ададу.
Караваны в Катну
«Я только что направил к тебе караван, караван, который везет гадание в Катну. Ты не должен овладевать этим караваном. Людям [в составе каравана] должно быть позволено получить знамение и […]. Напиши в Терку, чтобы им дали десятидневный запас провизии, и они могли добраться до Катны».
Помимо всего прочего, гадали в Месопотамии посредством изучения внутренностей жертвенных животных, в частности печени ритуально забитой овцы. До настоящего времени сохранилась обширная литература, написанная на вавилонском языке и посвященная описанию внешнего вида овечьей печени и объяснению смысла малейших особенностей ее строения. Например: «Если отросток печени отвисает, [это значит, что] царевич будет убит в своем дворце», — или: «Если [определенная] часть печени двойная, [это значит, что] сын царя унаследует трон своего отца». Археологи находили множество моделей печени, вылепленных из глины, на которых были вырезаны различные объяснения и комментарии. Перевозка овечьей печени из Шубат-Энлиля в Катну вряд ли была возможна без переносного холодильника, поэтому нам следует предположить, что упомянутый в письме караван транспортировал ее глиняную модель, результат гадания на которой был по каким-то причинам важен для обитателей Катны.
Кроме того, предзнаменования могли содержаться во всех явлениях окружающего мира. Так, на ряде клинописных табличек вырезаны советы о том, каким образом можно делать предсказания на основании физиогномики — необычных особенностей внешности различных людей, их нестандартных реакций на внешние раздражители. В целом эти тексты представляют собой сборник занимательных психологических наблюдений, в котором объясняются причины возникновения подобных нестандартных черт. В других источниках говорится о том, как делать предсказания на основе необычных особенностей ландшафта или небесных явлений (астрологические предзнаменования). Другим способом гадания было изучение специально подготовленными для этого людьми формы капли масла, оказавшейся в посуде с водой. В Месопотамии, так же как позднее в Риме, где сообщения о подобных событиях передавались сенату, играли
