действовали с виртуозным мастерством и четкостью.
— Здесь, в студии, сегодня собралось много жителей Токио, много знаменитых людей и много простого народа – студентов, рабочих, – сказал ведущий. – Я бы хотел познакомить господина Гагарина и его супругу с ними.
Гагарину представили японских ученых – участников экспедиции в Антарктиду, студентов.
Ведущий подвел Гагарина к небольшому столику, на котором лежали японские куклы.
— Господин Гагарин, вам эти куклы ни о чем не напоминают?
— Как же, как же, – ответил Юрий Алексеевич Гагарин, – после возвращения из космоса я получил одну из таких кукол в подарок.
— Тогда разрешите представить вам женщину, чьими руками были сделаны эти куклы.
Затем Гагарина знакомят с конструктором японских ракет.
— Было бы очень здорово, если бы народы лучше сотрудничали друг с другом, – сказал Юрий Алексеевич. – Я бы, например, с удовольствием совершил полет в космос на корабле, который вывела бы на орбиту японская ракета.
Японские мастера телевидения продумали передачу до малейших подробностей. Они не забыли включить в нее и такие кадры, которые были рассчитаны на то, чтобы вызвать чувство национальной гордости у японских телезрителей.
После разговора с конструктором японских ракет комментатор-ведущий сказал:
— Мы, японцы, очень гордимся нашими героями и хотели бы познакомить вас с нашим первым летчиком – господином Токугавой. К сожалению, он стар, сильно болен и поэтому не может сюда приехать. Но он все же захотел передать вам привет. Мы записали его слова на пленку. Вот послушайте.
Пока Ю. А. Гагарин слушал это приветствие, в студию вошла сухонькая старая женщина в коричневом кимоно. Жена первого японского летчика. В дрожащих руках ее был макет того самолета, на котором Токугава совершил свой первый полет.
Зрители еще не успели «остыть» от этого волнующего кадра, как им была преподнесена новая сценка. Обращаясь к Ю. А. Гагарину, ведущий сказал:
— Господин Гагарин, вы помните, когда вы вернулись из космоса?
— Конечно, помню – двенадцатого апреля. Полетел и возвратился на Землю в тот же день.
— Нет, я прошу вас сказать точнее, с точностью до одной минуты.
Юрий Алексеевич назвал точно время своего возвращения из космоса.
— Как раз в этот момент, – продолжал комментатор, – в Токио родился ребенок, и мы хотим познакомить вас с этой девочкой.
Появилась молодая красивая японка с хорошенькой девочкой.
Перед телепередачей один из советских корреспондентов видел, как наигрывалась эта сцена. Предполагалось, что Гагарин возьмет девочку на руки, а та расплачется при виде незнакомого человека и потянется обратно к маме. Мать должна была взять ребенка на руки, успокаивать его и в то же время улыбаться гостю. Однако в действительности эта сцена выглядела несколько иначе. Юрий Алексеевич взял девчушку на руки и подкинул ее несколько раз вверх, ласково пошлепывая. Девочка весело рассмеялась и доверчиво к нему прижалась. Тогда он ей сказал:
— Мы с тобой ровесники. Ты в эту минуту родилась как человек, я родился как космонавт.
Много, очень много было встреч у Юрия Алексеевича Гагарина с работниками радио, телевидения, газет. Бывало, что зарубежные журналисты готовили к встречам каверзные вопросы. Но гагаринская простота и обаяние помогали преодолевать эти тщательно возводимые словесные баррикады.
НАДО ПРОСТО СОБРАТЬСЯ...
Лето 1961 года отряд космонавтов, многие конструкторы, ученые-медики встретили на Черноморском побережье Кавказа. У всех было хорошее, приподнятое настроение. Полет Юрия Алексеевича Гагарина окрылял. Казалось, что нет предела человеческим возможностям.
Часто в санаторий к космонавтам заходил Главный конструктор. Он сразу же оказывался в центре внимания. И о чем бы ни шла беседа – об истории и будущем авиации, об искусстве и литературе, новых технических открытиях, – разговор все равно возвращался к предстоящим стартам.
Космонавтам, а особенно Герману Степановичу Титову, дублеру Ю. А. Гагарина, не терпелось узнать, когда будет следующий полет. Главный конструктор отшучивался, но однажды заявил, что корабль почти готов и теперь многое зависит от космонавтов.
— Успеете подготовиться к августу? – спросил Главный. И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Давайте посоветуемся. Сколько времени определить на второй полет?
— Я думаю, три витка, – первым ответил Гагарин. – Три витка – это уже новый шаг. Успеешь много посмотреть и поработать.
Трижды облететь земной шар казалось тогда сложной задачей.
— Эх, попробовать бы поесть в космосе, а то и поспать! Вот это было бы уже кое-что, – в раздумье произнес кто-то из медиков.
— А если не три витка, а сутки? – внимательно выслушав всех, промолвил Главный конструктор. – Сутки – это уже цикл жизнедеятельности человека. Мы сразу узнаем, можно ли человеку работать, жить в космосе. Узнаем поближе и невесомость. Проведем наблюдения, сделаем снимки, попробуем ручное управление... Работать так работать.
Решиться на суточный полет в то время было делом не простым. Опыта ни у кого не было. Был только полет Гагарина. Американцам Алану Шепарду и Вирджилу Гриссому в состоянии невесомости удалось пробыть всего пять минут.
До старта «Востока-2» в США были проведены лишь неорбитальные полеты – полеты по баллистической траектории. Ракета с капсулой, в которой находился человек, поднималась на высоту до 180 километров и сразу же опускалась. Весь полет занимал четверть часа. Американские специалисты только 20 февраля 1962 года смогли отправить Джона Гленна в орбитальный полет на три витка.
Советским специалистам приходилось делать первые, самые трудные шаги по непроторенной дороге.
Старт космического корабля-спутника «Восток-2» состоялся 6 августа 1961 года.
Позывные Германа Степановича Титова – «Орел». И сразу же после вывода корабля на орбиту на пункте управления раздается:
— Я – «Орел», я – «Орел»! Все идет отлично, все работает хорошо, самочувствие отличное.
Земля внимательно ловила каждое слово во время полета, а когда Герман Степанович совершил 17 витков вокруг Земли и попал в объятия друзей, то не было отбоя от вопросов:
— Как ручное управление?
— Управлять кораблем легко, удобно, можно ориентировать его в любом положении и развернуть куда надо.
— Скажи, можно в космосе пить воду из стакана?
— Трудно! Вода из стакана не выльется, хотя вы термос опрокинули горлышком вниз. Вода невесома! Но достаточно ударить по дну термоса, как она выйдет из сосуда и, свернувшись в шар, поплывет по воздуху. Пить и есть можно только из туб.
С интересом рассматривали записи в бортжурнале. Рядом со служебными пометками были нарисованные не совсем твердой рукой звезды, спирали.
Космонавт выполнял задание: в условиях невесомости начертить простейшие геометрические фигуры. Это был один из несложных тестов, помогающих установить влияние невесомости на координацию движений.
Сейчас, спустя десятилетие, когда на орбитальной научной станции «Салют» космонавты неделями выполняли сложную работу, рисунки в бортжурнале на «Востоке-2» кажутся простыми, почти шуткой. Но
