ПОПОВИЧ. Неприятных ощущений невесомость не вызывала. Пульс был ритмичный, полный. Это прежде всего объясняем тем, что мы очень много тренировались. Мы с Андреем флегматики. Может быть, и это сыграло какую-то роль.
Вот такой была беседа в августе 1962 года.
Когда перечитываешь эту запись, то почти зримо видишь, как быстро летит время, как быстро новое становится частью нашей жизни. Это спустя годы мы услышали «в полете «Космос-500», «525», а тогда все только начиналось.
ГОРОД В СТЕПИ
— Будешь вести репортаж с космодрома, – сказал мне редактор.
После того как в карман было положено командировочное удостоверение, на лице моем застыла счастливая до глупости улыбка. Руки тянулись то к пачке сигарет, то начинали щелкать замками портативного магнитофона «Репортер» – не включился ли, не сели ли батареи, не потерялись ли кассеты... На вопросы товарищей отвечал невпопад. Все мысли об одном: как рассказать о старте космонавтов, как бы не пропустить самого главного, не опоздать...
На ночной аэродром примчался задолго до отлета. Шел дождь. В его пелене пропадали высокие сосны, а на бетоне растворялись очертания самолетов.
Заходить в здание не хочется – вдруг сейчас пройдут космонавты!
Подъехали четверо. Все в летной форме. Коренастые, шумливые. Ну конечно, космонавты, думаю я, такие же ростом, как Гагарин. Однако оказалось, что это экипаж нашего самолета... (Как выяснилось позже, космонавты уже были на космодроме.) Летчики приветливо здороваются с нами и советуют укрыться от дождя в помещении. Мы проходим в зал ожидания. Мы – это представители прессы, аккредитованные на космодроме. За шуткой, легким розыгрышем, свежим анекдотом каждый старается скрыть волнение.
Наконец винтовой самолет взревел моторами и взял курс на восток. Я уселся у иллюминатора. Темень и звезды. Сон не шел. Голову все время сверлили слова: «До чего же красивое зрелище – старт человека в космос!» То ли я сам выдумал эту фразу, то ли память услужливо выхватила ее, но слова молоточками стучали в голове и не давали покоя. Чтобы не мучиться, я решил записать эти слова. Смотрю – полезли за записными книжками мои коллеги...
Космонавтика – это звездоплавание, наука, изучающая возможность полетов летательных аппаратов в мировом пространстве.
Космонавтика – это ракеты и двигатели, машиностроение и металлургия, химия и электроника. Космонавтика – это научно-технический потенциал страны. Космонавтика – это люди.
Летняя ночь коротка.
Летчик вышел к нам в салон, прервал разговор о предстоящем старте одним словом: «Подлетаем». Все журналисты прильнули к окнам. А там – серый и оранжевый песок.
Космодром встретил нас сильным ветром. Порывы разгулявшегося в степи ветра бросают в лицо песок, лохматят волосы, песок скрипит на зубах. Нещадно палит солнце. Молодые тополя у здания аэродрома кланяются во все стороны. Думаешь, еще один порыв – и горячие струи воздуха сожгут листья, вывернут с корнями растения и, завывая, унесут для своих безумных игр в степь.
Нас ждет автобус. Обычные слова при встрече и знакомстве. Оглядываюсь по сторонам. Ни космонавтов, ни ракет... Только вдали видны контуры города.
Первое знакомство с районом старта советских космических кораблей начинается с хорошей автострады. Город. Он похож на многие города, построенные за последние годы. Чем-то он напоминает Караганду, Темиртау, Джезказган. Такие же дома на улицах, большой парк. Нам рассказывали, что за каждым растением здесь ухаживают, как за маленьким ребенком. Каждое деревце укутывают зимой, регулярно поливают, подкармливают летом. Если не поливать, то занесет песком, сожжет солнцем. На первых порах у каждого деревца был свой закрепленный шеф. Без растений город был бы холодный и неуютный.
Пожалуй, нигде, разве только на набережных приморских городов, не видел я такого торжественного семейного шествия по вечерам, как в городе на космодроме. Не спеша, в лучших нарядах, с женами, с детьми прогуливаются люди в тихий вечер, когда он бывает «тихим» от наземных космических хлопот.
А лет восемь назад здесь была голая степь, иссушенная зноем.
Первые строители приехали сюда в июне. Месяца три стояла жара. В иные дни в тени было 46 градусов. Строительство начали по-солдатски, с палаточного городка. «Десять ячеек, глубиной на четыре штыка».
Потом появилось первое деревянное здание, потом первое из железобетона, потом первая улица...
Главный конструктор Сергей Павлович Королев тогда жил в вагоне, там и обедал. К обеду приглашал тех, с кем надо было продолжить разговор. Во временном бараке «люксы» были на четыре человека... Пыль со стройки проникала всюду, находила малейшие щели, черной каемкой отмечала морщинки на лице...
А сейчас на большой площади – здание универмага, Дом культуры. Афиши извещают, что вечером идет «Гусарская баллада», а на днях состоится премьера местной самодеятельности, которая грозится показать «Стряпуху».
Гостиница на окраине города. Нам дали две комнаты. В этом же доме, в соседнем подъезде, живут космонавты. Сейчас они на работе. Приедут вечером. «Космонавты приедут с работы!..»
Хочется бежать к телефону, передавать информации, репортажи, предупреждать, что «срочно». Но передавать пока нечего.
Здесь идет «будничная» работа: отлаживают системы ракеты и корабля, уточняется программа полетов...
К гостинице то и дело подъезжают люди с чемоданами и папками... Видимо, специалисты. Наскоро перекусив, они снова куда-то уезжают.
Нам показывают кусты смородины, которые посадили космонавты в свой первый приезд сюда. На кустах красные ягоды. Кто-то поливает волейбольную площадку... Здесь же турник, стол для игры в пинг- понг. В саду много цветов.
Наконец подъезжает автобус. Ребятишки, столпившиеся у ворот, радостно кричат:
— Гагарин! Гагарин!
Юрий Алексеевич в легкой рубашке. Как всегда, приветливо улыбается. У проходной десятки людей с книгами, фотографиями, альбомами – ждут автографов. Гагарин останавливается и начинает привычную «работу»...
Как-то в буфете (была жара, и мы по очереди ходили покупать трехлитровые банки с виноградным соком) я стал свидетелем такой сцены. За столиком в окружении испытателей сидит Юрий Алексеевич. Жарко. В руках – запотевший от холода стакан с минеральной. Все усталые и расслабленные (это было после старта «Востока-6»). Идет разговор о жизни. Юрий Алексеевич как-то удивительно тоскливо говорит:
— До чего же надоело быть Гагариным! Хочется как все. Просто.
Собеседники сочувственно кивают головами... И тут же протягивают для автографов открытки, записные книжки, повязки стартовой команды.
Вместе с Гагариным из машины вышел Андриян Николаев. Его тоже окружили любители автографов. Мы поспешили навстречу космонавтам.
— Пресса прибыла! – комментирует Герман Титов.
Знакомимся с Валерием Быковским и его дублером Борисом Волыновым. Никто из нас, журналистов, не достает записных книжек, вопросы сыплются «про запас» для будущих репортажей.
Командир отряда Гагарин отражает наш натиск:
— Потом, потом, еще успеете наговориться...
