— Дрого не сдержит слова! — вскинулся Ричард. — На какие бы условия он ни согласился, он все равно их нарушит.
— Если только не умрет. Верь в меня.
— Я верю в Радульфа и Вэланда, — вмешался Геро. — Я не сомневаюсь, что они вернутся.
Валлон, казалось, не услышал этих слов. Его губы шевелились, как будто он произносил слова мысленно.
— Я сделаю вызов завтра. При свидетелях, чтобы ни один не смог отказаться. — Он неприятно засмеялся. — Попранная гордость? Никому не доводилось быть попранным больше, чем мне. Я проучу их.
Франк рубанул мечом дверной косяк и повторил:
— Я проучу их!
— Проснись, — прошептал Геро, — уже светает.
Ричард перевернулся на другой бок.
— Ну, что еще…
— Нельзя терять надежды.
Геро сквозь сумрак посмотрел туда, где спал Валлон.
— Я знаю, что его гложет. Его приговорили к медленной смерти, и он был погребен заживо долгие месяцы. Хотя ему и удалось сбежать, ужас по-прежнему его преследует. Для Валлона ожидание — адская мука. Но если он утратил надежду, это еще не значит, что и мы должны.
— Слишком поздно, Валлон сегодня бросит вызов.
— Тогда идем в последний раз в дозор.
Ричард уткнулся лицом в подушку и помотал головой. Геро постоял, глядя на него, затем вышел. Он затягивал подпругу седла, когда в конюшню проскользнул Ричард.
— Прости, — пробурчал он. — Мои надежды рухнули, когда здесь объявился Дрого.
Они ехали к побережью, натянув на лица капюшоны накидок. Западный ветер дул с такой силой, что смог бы принести «Буревестник» в Исландию в пять дней. Они добрались до своего наблюдательного пункта и, сидя на лошадях, всматривались в волны до тех пор, пока не начали слезиться глаза. Тогда они отъехали к скале, где спрятались от ветра. Геро продолжал время от времени выезжать на мыс и осматривать море.
— Валлону не следовало их отпускать, — сказал Ричард.
Геро спешился рядом с ним.
— Как ты думаешь, Дрого примет его вызов?
— Не вижу причин, чтобы он отказался. И это меня пугает — мысль о путешествии в Норвегию с моим братом.
— Нам необязательно плыть. Мы можем остаться здесь, Валлон поймет. Без кречетов путешествие теряет свой смысл.
— И что же мы будем делать?
— Епископ охотно нас примет. Ты же слышал, как он жаловался на нехватку учителей латыни. Мы сможем преподавать в его школе.
Ричард подышал себе на ладони.
— Провести остаток жизни в Исландии?
— Только до следующего лета. Я не хочу уезжать, пока не узнаю, что случилось с Вэландом и Радульфом.
Молодой нормандец замолчал.
— О чем думаешь? — спросил его Геро.
— О том, чтобы остаться здесь. И никогда больше не съесть яблока и не понюхать розу. Никогда больше не прилечь под тенистым деревом в знойный день. Сухая рыба на завтрак, обед и ужин.
Геро захохотал.
— Наша жизнь здесь будет не столь ужасна.
Он поднялся и протянул Ричарду руку.
— Нам нужно тогда сказать об этом Валлону, прежде чем он сделает вызов.
Ричард поднялся на ноги.
— Ты правда думаешь, что епископ примет нас?
— Я нисколько в этом не сомневаюсь.
Они забрались в седла и в последний раз бросили взгляд на море. Геро уже развернул лошадь, когда Ричард поднял руку, останавливая его.
— Я кое-что вижу.
Геро скосил глаза на ветер.
— Что-то белое, — сказал Ричард.
Сицилиец бросил на него насмешливый взгляд. Белое было повсюду в море. Пенные барашки седлали волны. Между гребней качались на воде птицы глупыши. Скалы белели птичьим пометом.
— Исчезло, — сказал Ричард. — Нет, опять вижу. Появляется и пропадает.
— Где, покажи.
Ричард пригнулся к шее лошади.
— Видишь остров? Смотри за его северным берегом, у самого горизонта.
Геро всматривался, щурясь и прикрывая глаза ладонью.
— Ничего не вижу.
— Там!
Вытерев заслезившиеся глаза краем плаща, Геро опять стал всматриваться. Вдруг он увидел. Что-то светлое, как зуб. Исчезло и появилось вновь. Поднимаясь и ныряя в одном ритме с волнами.
— Ты уверен, что это не волны, разбивающиеся о риф?
— Вчера и в другие дни, что мы тут провели, этого не было.
Геро внимательно вгляделся в пятнышко, и трепет прошел по его телу. Оно двигалось.
— Ты прав, это парус.
— И он приближается с нужной стороны.
Молодые люди уставились друг на друга так, будто им только что было явлено чудо. Геро хлопнул лошадь Ричарда.
— Скачи за Валлоном!
— Подождем, пока корабль не войдет в гавань. Не хочу пропустить их.
— Нет, быстрее, пока он не бросил вызов.
Ричард развернул лошадь и ускакал прочь. Геро, ухватившись за края плаща, наблюдал, как корабль вздымается на высоких волнах. Такой маленький и хрупкий. Он оглянулся. Ему хотелось, чтобы сейчас здесь был Валлон. Не для того, чтобы тот устыдился своего неверия, а лишь по той причине, чтобы франк понял, как надежда может превозмочь стремительные вихри судьбы.
Судно было уже в миле от берега, когда Геро услышал позади себя крик. Это были остальные члены команды.
— Мы встретились на дороге! — крикнул Ричард.
Валлон спрыгнул с лошади, подошел к краю скалистого берега и стоял на ветру, чуть склонившись вперед. Плащ развевался позади него. Когда он обернулся, глаза его блестели. От волнения или от ветра, Геро не мог разобрать.
— Это «Буревестник». Наши друзья вернулись.
Гаррик и Ричард радостно обнялись. Валлон печально взглянул на Геро.
— Ты был прав. Но и я тоже. Я всегда оставляю место чуду.
Внизу на дороге появились трое всадников, спешащих в гавань.
«Буревестник» подошел уже достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть фигуры, собирающие парус перед последним маневром.
— Поспешим туда и встретим их, — предложил Валлон.
Они поехали вниз, весело гомоня и смеясь. Не только они одни направлялись в гавань. Похоже, половина округи стекалась в бухту. Лошади, стуча копытами, выехали на причал. Радостные голоса
