Протиснувшись сквозь толпу, Вэланд подошел, когда журавль был уже мертв, а эмир с ножом в руках подбадривал балобанов, терзавших обнаженное сердце жертвы. Трубачи провозгласили победу. Тимур огляделся с маниакальным оскалом на лице.
Вэланд обернулся и увидел Валлона. Он печально улыбнулся.
— Похоже, победу одержать будет нелегко.
Заметив дюжину птиц в небольшом болотце вблизи Соленого озера, сельджуки поскакали туда. Вэланд ждал на южном берегу, пока сотня конных загонщиков прочесывала заросли камыша. Сильный ветер поднимал над землей снежную поземку. Ибрагим давал Вэланду наставления, которые тот все равно не мог понять. Единственное, что уяснил себе сокольник, — это то, что он не должен предпринимать никаких действий без распоряжения эмира. Сулейман, сопровождаемый старшими военными чинами, расположился в сорока ярдах от него. Эмир указал булавой на Вэланда, как будто подкрепляя этим предупреждения Ибрагима.
Кречет, будучи крайне возбужденным, сделался неуправляемым. Любое движение Вэланда он воспринимал как прелюдию к полету, подпрыгивал и хлопал крыльями. Сокольник снял вертлюжок и привязал должик к прорезям в обножах. Помня о трудностях, с которыми он столкнулся, пуская кречета на отловленного журавля, Вэланд ослабил завязки клобучка так, чтобы его можно было быстро сдернуть по первому требованию. Вэланд сосредоточил внимание на сельджуках, пробирающихся через болото. Положение было не из лучших. Соленое озеро находилось в миле против ветра, его топи послужат естественным укрытием для журавлей, поднятых впереди от него. До сих пор ни один из них не показался, а загонщики прошли уже половину болота. Страх перед полетом кречета постепенно начал сменяться обеспокоенностью тем, что он может вообще не состояться.
Четыре утки выскочили из камышей и, крякая, полетели против ветра. Поднявшись над землей, они на мгновение зависли на одном месте, а затем повалились вниз, как будто кто-то дернул их за невидимые нити. Кречет услышал шум их полета и забился, пытаясь полететь на звук. Лошадь под Вэландом, испугавшись, дернулась в сторону. Пытаясь с ней совладать, он одновременно усаживал кречета назад на перчатку. Птица перепутала должик с обножами, и в этой суматохе с ее головы свалился клобучок. Все происходило, как в дурном сне: понимая, что в любую секунду может быть поднята дичь, Вэланд вынужден был укрощать пугливую лошадь и неуправляемую птицу. Один из помощников Ибрагима схватил лошадь под уздцы. Вэланд спешился и стал искать клобучок. Его растоптала лошадь. Ибрагим сунул ему в руку запасной, и сокольник натянул его на кречета.
Кто-то закричал, показывая рукой на юг. В полумиле, на высоте трехсот футов над плато, по ветру неспешно летел одинокий журавль, держа курс в сторону Соленого озера. Вэланд наконец распутал должик кречета. Он запыхался, но журавлю предстоял еще долгий путь, так что кречет успеет восстановиться к тому времени, когда жертва перелетит на наветренную сторону.
Выкрик Ибрагима прервал его расчеты. Вэланд перевел взгляд на эмира, махнувшего булавой, — то был приказ пускать кречета.
Вэланд не мог в это поверить.
— Это же сумасшествие! Журавль развернется в другую сторону еще до того, как кречет сможет к нему приблизиться.
— Делай то, что тебе приказано! — заорал Валлон.
Сокольник подъехал к Ибрагиму.
— Скажите эмиру, что нужно подождать, пока журавль не пролетит над нашими головами.
Сулейман уже ехал к ним. Ибрагим двинулся ему навстречу. Они что-то прокричали друг другу, сокольник ткнул пальцем сначала в журавля, потом показал в сторону озера. Сулейман вперил в Вэланда взгляд, который почти любого заставил бы пасть ниц и молить о пощаде. Эмир гневно взмахнул рукой. Бросив еще один свирепый взгляд на сокольника, он развернул лошадь и отъехал на пятьдесят ярдов.
Вэланд постарался об этом не думать. Журавль приближался, одновременно поднимаясь вверх. Он, вероятно, был на высоте более чем пятьсот футов, когда пролетел у них над головами. Вэланд выдернул должик из обножей. Он внимательно наблюдал за эмиром в ожидании команды. Сулейман уставился вперед с сердитым видом, как будто потерял всякий интерес к происходящему. Журавль уже пролетел две сотни ярдов в наветренную сторону. Разволновавшийся сокольник бросал на эмира все более обеспокоенные взгляды. Журавль уже одолел четыреста ярдов против ветра, а эмир так и не посмотрел вверх.
— Чего он ждет? — спросил Вэланд Ибрагима. — Еще немного, и журавль улетит слишком далеко.
В этот момент Сулейман обернулся и дернул булавой. Вэланд потянулся к клобучку. Ибрагим схватил его за руку:
— Нет!
— Ничего не понимаю.
Фарук что-то прокричал.
— Эмир приказывает тебе не выпускать, — перевел Геро. — Он говорит, что журавль слишком высоко.
Вэланд взорвался:
— Да он ни черта не понимает! Неудивительно, что Тимур его постоянно побеждает.
Валлон подъехал к нему галопом.
— Не вреди сам себе.
Сокольник зло сверкнул глазами на Сулеймана, затем посмотрел вверх на журавля и, отбросив все сомнения, сорвал с головы кречета клобучок. В следующее мгновение он подкинул птицу в воздух. Валлон, потрясенный, молчал. Геро схватился за голову.
— Что на тебя нашло?
— Что на меня нашло? Я вез кречета две тысячи миль, чтобы эмир охотился с ним на журавля. Сначала он приказывает мне пускать птицу в совершенно неподходящий момент, а когда наступает идеальный, вообще делает вид, что не собирается участвовать в охоте.
Сулейман, наверное, прибил бы Вэланда на месте, если бы люди из свиты не отвлекли его внимание на кречета. Стоя на хвосте, птица набирала высоту с ошеломляющей скоростью. Она уже преодолела половину отделявшего ее от жертвы расстояния, когда журавль заметил надвигающуюся опасность и полетел быстрее. Кречет продолжал подъем, делая его все более пологим, чтобы вырваться вперед и отрезать журавля от убежища. Пришпорив лошадь, Вэланд пустился за ними. Кречет достиг цели и полетел медленнее, ожидая дальнейших действий журавля. Хотя жертва по-прежнему имела несколько сот футов преимущества в высоте, кречет поднялся достаточно высоко, чтобы ощущать свое преимущество в пространстве, куда бы ни направился журавль — по ветру или против него. Журавль, выбрав единственное свободное направление, стал кругами подниматься еще выше, будто перышко, подхваченное теплым восходящим потоком воздуха. Кречет последовал за ним, иногда прерывая подъем и пускаясь в противоположном от жертвы направлении. Они уже были так высоко, что Вэланду пришлось запрокинуть голову, чтобы не потерять их из поля зрения. Сверкая опереньем в золотистом свете солнца, кречет поднимался все выше и выше. От напряжения у Вэланда заболела шея, но он ни на секунду не переставал наблюдать за птицами. Журавль сейчас был величиной не более пчелы, преследуемой мухой. Вэланд поморгал, чтобы прояснилось зрение, так как скоро и один миг будет достаточно долгим, чтобы потерять их из виду. Пчела уменьшилась до размера мухи, муха превратилась в мошку. Вскоре мошка исчезла вовсе, и в небе осталось одно крохотное пятнышко. А потом и вовсе ничего. Зрение Вэланда было настолько острым, что он мог заметить голубя на расстоянии в милю, но на этот раз обе птицы просто растворились в небесном просторе.
Зрители ждали, растирая затекшие шеи. Чаще всего полеты заканчиваются в подветренной стороне от того места, где была выпущена ловчая птица, но сейчас все оставались на своих местах. Землю начинали уже окутывать сумерки, и синие тени легли на далекие горы. К сокольнику подъехал Валлон.
— Как думаешь, он поймал журавля?
— Я не знаю.
— Моли Бога, чтобы поймал. Пойманная добыча — твой единственный шанс избежать наказания. Я буду ходатайствовать о помиловании, но вряд ли мои слова будут много значить. Что за черт дернул тебя ослушаться эмира?
