роскоши.
Эмир сделал паузу и внимательно посмотрел Валлону в глаза.
— Я все никак не могу определить, обманщик вы или глупец. — Сулейман ударил Валлона ладонью в грудь и добавил: — Я слишком занят, чтобы тратить время на подобные вопросы. — Он сделал быстрый знак стражам. — Если женщина хочет уехать, она может уехать. Теперь уходите, пока не закончилось мое терпение.
На плечи Валлона легли руки и вытолкали его из шатра. Вслед ему донесся голос Фарука:
— И больше не навязывайтесь его превосходительству, если дорожите своей жизнью.
Франк брел через лагерь, обуреваемый радостью и мрачными предчувствиями. Отборные воины Сулеймана сидели вокруг костров, некоторые держали в руках поводья оседланных лошадей. Кое-кто поднял ладонь, когда он проходил мимо. Он задержался перед своим жилищем. Небо на востоке посерело в преддверии нового дня. Валлон вошел и на ощупь добрался до постели.
— Не нужно красться, — сказал Геро, — я все равно слишком обеспокоен, чтобы уснуть.
— Не нужно… Уже рассвет, и мы скоро отправимся в путь. Геро поднялся и раздул угли в жаровне. Валлон придвинулся ближе, свет и тени огня заплясали на их лицах. Геро первым прервал молчание:
— Я вот о чем подумал. Если мы не найдем евангелие сегодня, другой возможности у нас уже не будет. Может, попросим Вэланда найти его и доставить нам в Конью?
— Я не стану делать ничего такого, что могло бы повредить Вэланду. Он теперь подданный Сулеймана.
— Вы провели ночь с Кэйтлин?
— Да.
— Вы рассказали ей о евангелии? Она поедет с нами?
— Нет, я только сказал, что мы кое-что ищем и что я вернусь завтра, если мы это найдем.
— Не покажется ли это Сулейману странным — вы едете в башню и затем возвращаетесь?
— Его здесь уже не будет. Он уедет на войну.
Вэланд и Сиз пришли с первым утренним светом и принесли хлеба, сыра и маслин. Глядя на хлопочущую Сиз, Валлон вспомнил ночь, когда он приказал Вэланду ссадить ее на берег. Если бы сокольник тогда ему подчинился, как бы все пошло в дальнейшем? Возможно, их судьбы сложились бы совсем иначе.
— Сэр?
Сиз склонилась, протягивая еду и кивая ему в своей неподражаемой манере. Он улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Ах, Сиз, я буду скучать по тебе.
Он повернулся к Вэланду.
— Наша последняя совместная трапеза. Молодцы, что встали так рано.
— Мы не хотели пропустить ваш отъезд.
— А мы бы не уехали, не попрощавшись.
Сиз нахмурилась.
— Кэйтлин знает, что вы уезжаете?
— Да, мы с ней договорились, что я вернусь через день.
— Почему бы вам не взять ее с собой сегодня?
Вэланд посмотрел на Сиз и предостерегающе покачал головой. В шатер вошел сельджук с грубыми чертами лица и объявил, что пора отправляться. Они поспешили выйти.
На фоне стального неба синели горы. Мимо, ведомый Сулейманом, проскакал отряд сельджуков. Эмир резко натянул поводья, и его скакун забил копытами в воздухе. Затем, взмахнув булавой, его превосходительство умчался со своими подчиненными, подняв пыльное облако. Четверо незнакомых сельджуков в потрепанном обмундировании были выделены для сопровождения путников к границе. Бекир, их командир, с трудом понимал по-арабски и производил впечатление тугодума. Их затрапезная экипировка свидетельствовала о том, что Сулейман потерял интерес к своим гостям, и это обнадеживало.
Валлон взял коня за поводья и подошел к Вэланду и Сиз.
— Здесь мы и расстанемся. Пока.
Он обнял Сиз. Ее огромные глаза глядели на него снизу вверх.
— Вы ведь вернетесь за Кэйтлин, правда? Она любит вас. Я знаю, что любит.
— И я ее тоже люблю.
Франк поцеловал Сиз и ласково высвободился из ее объятий, затем положил руку на плечо Вэланда.
— Кто бы мог подумать, когда мы отправлялись в путь, что ты его закончишь службой при дворе эмира?
— Я бы предпочел, чтобы обстоятельства позволили мне остаться под вашим командованием.
— К следующему лету ты уже будешь отцом. Тебе не место рядом с бродячим солдатом.
— Все равно мне грустно думать, что мы больше никогда не встретимся.
— Мы встретимся.
— Я имел в виду, кроме того дня, когда вы вернетесь за Кэйтлин.
— И я тоже.
— Тогда где? Когда?
Валлон вскочил в седло.
— На этом свете или на том.
Первые солнечные лучи упали на плато. Валлон справился о предстоящей погоде у своего предсказывающего перстня, что он делал перед каждым новым днем путешествия. Точно так же, выполняя часть ежедневного ритуала, он покрутил кольцо на пальце и нахмурился.
— Колдовство, — произнес франк, удерживая перстень большим и указательным пальцами. — Оно перестало туго сжимать палец только теперь, когда закончилось наше путешествие.
Геро засмеялся.
— Перед нами еще несколько дней пути. Что оно говорит о наших перспективах?
Валлон всмотрелся в драгоценный камень.
— Ясные, можно сказать.
Движение позади конвоиров привлекло его досужее внимание. Цепочка верблюдов медленно шагала мимо, направляясь к дороге на Конью.
— Валлон! — закричала Кэйтлин. — Валлон!
Он дернул поводья. Сельджуки развернули коней. Между ними Валлон увидел Дрого, стоявшего около женского шатра. Он держал Кэйтлин, приставив лезвие своего меча к ее горлу, оба они были запятнаны кровью. Сельджуки уже снимали с плеч луки и поднимали копья. Бекир, пришпорив, послал коня в атаку.
— Стоять! — заорал Валлон. — Скажи им, чтобы остановились!
Вэланд выкрикнул что-то по-турецки. Бекир был уже в двадцати ярдах от цели, когда круто повернул коня в сторону.
Сердце франка бешено билось. Он махнул сельджукам и сказал:
— Никому не двигаться. Вэланд, доведи это до их сознания.
Протянув руку, он взял копье у одного из воинов, затем шагом поехал вперед.
— Отпусти ее, Дрого.
Лицо нормандца исказилось от отчаянного усилия удержать Кэйтлин. Она билась, лягалась и даже умудрилась вонзить зубы ему в предплечье. Он ударил ее в лицо рукоятью меча, и она медленно осела. Валлон остановился.
— Ты говорил, что получил то, чего желал. Вальтер мертв, наследство твое.
— Я изменил свое мнение. Моя честь дороже.
Речь Дрого была сбивчивой, глаза налиты кровью.
— Ты считаешь захват женщины в заложники делом чести?
— Эта шлюха — мой инструмент мести.
— Отпусти ее, и я сохраню тебе жизнь. Я дам тебе денег, чтобы Сулейман отправил тебя в Византию.
