вавилонский плен попало около четверти иудейского народа, а может быть, и существенно меньше, учитывая, что мы сопоставили максимальное число пленников с минимальной численностью населения. Если же производить расчеты на основе только библейских данных, то процент изгнанников станет совсем незначительным. Например, можно взять цифры пленных, указанные пророком Иеремией, не доверять которому у нас нет никаких оснований, и сопоставить их с результатами переписи населения Иудеи, проведенной царем Амацией еще в VIII в. до н. э. Как известно, тогда было насчитано 300 000 мужчин старше двадцати лет. Даже если предположить, что Иеремия тоже считал только взрослых мужчин и не учитывал женщин и детей, то все равно изгнанники в Вавилонию составили бы ничтожный процент. Таким образом, возникает парадоксальная ситуация: с одной стороны, миф о поголовном вавилонском пленении возник и продолжает существовать именно благодаря утверждениям библейских авторов, с другой — в тех же библейских книгах содержатся сведения, которые не только его не поддерживают, но и фактически отрицают.
Книга Царств сообщает еще об одном обстоятельстве, которое ставит под сомнение массовое пленение жителей Иерусалима. Так, после захвата иудейской столицы и до прихода отрядов Невузарадана, которые должны были заниматься отправкой в плен иудеев, прошел целый месяц — между «девятым днем четвертого месяца» и «седьмым днем пятого месяца» (4 Цар. 25:3–4, 8). За это время многие жители могли беспрепятственно покинуть город, пораженный голодом и эпидемией, и бежать в более безопасные районы Иудеи или в соседние страны, что и произошло на самом деле. Именно это обстоятельство имел в виду пророк Иезекииль, когда писал о жителях Иерусалима: «А уцелевшие из них убегут, и будут на горах все они, как голуби долин, стенающие каждый о грехе своем» (Иез. 7:16).
Наконец, сегодня в нашем распоряжении имеются неопровержимые археологические данные, согласно которым ряд городов севернее Иерусалима не пострадал от войны, и их население осталось на своем месте. Речь идет о тех городах в земле колена Биньямин, которые принадлежали Иудее, например Мицпа, Гивон и Гива[62]. Не случайно Мицпа (Массифа) стала резиденцией вавилонского наместника Гедалии: она была практически не тронута армией Навуходоносора. Не исключено, что фактор хивейского и биньямитского происхождения их жителей привел местных правителей к решению добровольно сдаться вавилонянам. Но самым удивительным стало обнаружение богатых захоронений в районе самого Иерусалима, относившихся ко времени вавилонского пленения[63].
Таким образом, вавилонское пленение отнюдь не являлось демографической катастрофой, ибо подавляющее большинство иудейского народа осталось на своих местах, а Иудея вовсе не опустела, как это можно подумать, читая библейские книги. Более того, часть ее городов на севере даже не подверглась разрушению. Однако с культурной и политической точек зрения это была, действительно, катастрофа, так как те, кто делал политику, историю и культуру страны, кто руководил ее обороной, то есть наиболее грамотная, богатая, экономически и политически активная часть населения оказалась в вавилонском плену. В данном случае произошло то же самое, что и с выселением израильтян в Ассирию после падения Самарии в 722 г. до н. э. — «голова» народа ушла в изгнание, а его «тело» осталось на своем прежнем месте. Мы практически ничего не знаем о том, что происходило в самой Иудее в период полувекового вавилонского пленения, потому что те, кто писал ее историю — левиты и аарониды, кто делал ее политику — царский двор и армия, наконец, те, кого Библия называет «народом страны» — богатые горожане и землевладельцы — все они в большинстве своем оказались за пределами Иудеи. Вавилонский плен не был первым изгнанием иудеев, ему предшествовали и ассирийское пленение времен Синахериба, и плен у арамейцев Дамаска в правление Рецина, которые, возможно, были куда более массовыми и тяжелыми трагедиями для еврейского народа, чем известный всем вавилонский плен. Ведь ассирийские хроники сообщают о беспрецедентном числе иудеев — 200 тысяч человек! — захваченных тогда армией Синахериба. Правда, этот плен не задел ни царскую семью, ни придворных, а главное, он не затронул ааронидов и левитов, которых Хизкия собрал тогда в Иерусалиме. Ассирийское пленение конца VIII в. до н. э. обошло столицу страны; оно коснулось только провинций Иудеи, и прежде всего жителей Шфелы. Но об этом событии Библия практически молчит, так как среди плененных не было носителей традиции, которые могли бы поведать о случившемся. Все это лишний раз напоминает нам, что мы знаем только ту часть израильской и иудейской истории, в которой принимали непосредственное участие левиты и аарониды. Ничего удивительного, что из поля нашего зрения выпала ранняя история северных племен; о них известно только то, что произошло после присоединения к ним левитов. Точно так же мы лишились всяких сведений о тех израильтянах, которые оказались в ассирийском плену после падения Самарии в 722 г. до н. э., и только потому, что с ними не оказалось носителей традиции. Как выяснилось, жрецы нелевитского происхождения из Бейт-Эля так и не смогли стать подлинной альтернативой левитам и ааронидам. В этом плане иудейским пленникам в Вавилонии повезло: с ними находились носители традиции, включая такого известного пророка, как Иезекииль. И как бы ни был короток вавилонский плен, мы о нем знаем несравненно больше, чем о всех других пленениях иудеев и израильтян вместе взятых.
К тому же, несмотря на внешнее сходство, вавилонское изгнание иудеев существенно отличалось от депортации израильтян в Ассирию. Во-первых, оно оказалось несравненно более коротким и продолжалось менее полувека, по крайней мере для тех, кто был переселен в 586 г. до н. э., в то время как о времени возвращения израильтян нам вообще ничего не известно. Во-вторых, в отличие от израильтян, уведенных в три разных, далеких друг от друга места, все иудеи были поселены в одном и том же районе близ самого Вавилона. И наконец, в-третьих, если на место израильтян в Самарию были приведены новые поселенцы из Месопотамии и Сирии, то Иерусалим избежал этой участи, и земли плененных иудеев не стали приютом для выходцев из других стран.
Наместничество Гедалии — попытка национального возрождения Иудеи
Разрушение Иерусалима в 587/586 г. до н. э. и вавилонское пленение не стали последним аккордом в политической истории Иудеи периода Первого Храма. Тот факт, что вавилоняне назначили своим наместником в стране не члена царской семьи, а представителя яхвистского священнического сословия, сам по себе породил вражду давидидов к Гедалии, как к потенциальному сопернику их династии. Их неприязнь к Гедалии была еще более усилена тем, что он происходил не из южных ааронидов, а из северных левитов и являлся в их глазах чужаком и узурпатором. Навуходоносор II не случайно остановил свой выбор на Гедалии. После измены Цидкии, который ему лично был обязан своим троном, вавилонский царь утратил доверие к давидидам, впрочем, он не доверял и ааронидам, которые тоже в большинстве своем принадлежали к проегипетскому лагерю. В отличие от них северные левиты не имели глубоких корней в Иудее и не могли рассчитывать ни на поддержку иудейской аристократии, ни на помощь «народа страны». Это обстоятельство делало северных левитов более зависимыми от вавилонян и, возможно, именно оно толкало их в провавилонскую партию. Иеремия и его писец Барух, кому он диктовал свои пророчества, тоже происходили из северных левитов. Правда, сам пророк был родом из той области колена Биньямин, которая после раскола северных и южных племен досталась Иудее, поэтому он мог одинаково считаться своим и у северян, и у южан. В целом, северные левиты были более грамотны, а главное, более продвинуты в монотеистическом восприятии культа Яхве, чем южные аарониды. Однако в силу того, что большинство из них оказалось пришельцами в Иудее, они занимали второстепенные позиции в яхвистском священническом сословии. Северолевитское происхождение Гедалии способствовало росту влияния Иудеи на территории бывшего Израильского царства. Очевидно, и в религиозной области, и в отношении населения северной и центральной Палестины Гедалия был намерен проводить ту же политику, что и цари Хизкия и Иосия, правда, в отличие от них он не собирался отложиться от своего покровителя, от которого зависел еще больше, чем эти иудейские цари.
Постепепенно его усилия по укреплению влияния Иудеи на землях северных племен начали приносить первые результаты. Библейский текст сообщает о массовом паломничестве из Самарии, Шхема и Шило, что происходило раньше только во времена Хизкии и Иосии. Трудно сказать, куда шли эти паломники: то ли они собирались посетить развалины иерусалимского Храма, то ли направлялись непосредственно в Мицпу, где Гедалия, вероятно, построил временный храм. Столь же быстро он сумел