месте, они оказались в худших условиях, чем первые. К этим вторым Иеремия относит и тех иудеев, кто добровольно ушел в Египет, так как последовавшее затем вторжение халдеев в дельту Нила заставило их страдать, как при осаде Иерусалима. Пророк сравнивает разные судьбы этих изгнанников с двумя корзинами смокв (инжира): «Одна корзина с очень хорошими смоквами, какими бывают смоквы-первинки, а другая корзина — с очень плохими смоквами, которые и есть нельзя из-за [их] негодности» (Иер. 24:2). Иеремия утверждает, что судьба первых была благоприятна: они хорошо жили в Вавилонии и впоследствии вернулись домой в Иудею. Зато участь вторых оказалась незавидна: они пострадали от войн, голода и эпидемий, и лишь немногие из них сумели возвратиться на родину. Однако, следует сразу оговориться, что главным критерием в оценке Иеремией благополучия вавилонских и египетских изгнанников являлось их отношение к Господу, то есть религиозный фактор. Как известно, первая группа пленников находилась вместе с носителями традиции — левитами и ааронидами — и быстро эволюционизировала в сторону подлинного монотеизма, а вторая осталась как и прежде политеистической и сочетала культ Яхве с поклонением языческим богам. С точки зрения пророка, первым было «дано сердце», чтобы познать истинного Бога, а вторые погрязли в идолопоклонстве, поэтому их настигли «меч, мор и голод».
Опасения иудейских военачальников за свою судьбу были отнюдь не безосновательны. Приблизительно в 582 г. до н. э. вавилоняне вновь вторглись в Иудею и увели в плен 745 человек, о которых сообщал Иеремия. Однако на этот раз главный удар пришелся не по разрушенной Иудее, а по ее мятежным соседям — Аммону, Моаву и Эдому. Первым из них пострадало северное заиорданское царство Аммон, чей царь Баалис был обвинен в тайном сговоре с Египтом и в укрывательстве врагов Вавилонии. Вероятно, ему поставили в вину и пособничество убийцам Гедалии. Иудеи и самаритяне отнеслись к разгрому аммонитян не без чувства удовлетворения, так как хорошо помнили, что после падения Северного царства Аммон захватил часть земель, принадлежавших израильским племенам в Заиорданье. Иеремия выразился об этом следующим образом: «Так сказал Господь: разве нет сынов у Израиля, разве нет у него наследника? Почему же [землю] Гадитов наследовал Мальком (главный аммонитский бог. —
Аналогичная судьба постигла и южное заиорданское царство Моав, правитель которого тоже тщетно уповал на помощь Египта в надежде освободиться от тяжелой длани халдеев. Но в отличие от Аммона отношение иудеев к Моаву было совершенно другим — сочувствующим и соболезнующим. «Зарыдаю я о Моаве, — писал тот же Иеремия, — и закричу обо всех моавитянах, о людях Кир-Хереса застонет [сердце мое]. Лоза виноградная из Сивмы, буду я плакать о тебе, как плакал о Йазере… Как свирель стонет сердце мое о Моаве…» (Иер. 48:31–32, 36). Столь значительная разница в подходе к этим соседям не случайна. Из всех заиорданских народов иудеи были дружнее всего с моавитянами, с которыми они почти никогда не враждовали. Более того, в период засух и войн иудеи часто находили убежище и приют в Моаве, а моавитяне — в Иудее. Земли обеих народов разделяли воды Мертвого моря, поэтому они не имели спорных территорий. Судя по описаниям Иеремии, это заиорданское царство подверглось тотальному разгрому и опустошению, ничуть не меньшему, чем Иудея, и в довершении всего моавитян постигло точно такое же вавилонское пленение. «Горе тебе, Моав! Погиб народ Кемоша (главный бог моавитян. —
Армия Навуходоносора II подвергла страшному разгрому и третье, самое южное заиорданское царство — Эдом. Иудеи имели весьма сложные отношения с его жителями: с одной стороны, эдомитяне были самым близкородственным им народом, с другой — постоянным и ревнивым соперником, претендовавшим на наследство их общего праотца Исаака. Исторически так сложилось, что потомки Иакова оказались сильнее наследников Эсава и зачастую властвовали над ними. Но в периоды ослабления Иудеи эдомитяне брали реванш и захватывали ее южные области, которые они считали своими. Так случилось и после падения Иерусалима в 587 г. до н. э., когда эдомитяне заселили весь юг Иудеи вплоть до Хеврона. Естественно, разгром халдеями Эдома был встречен носителями традиции как заслуженное и справедливое наказание «плохим» родственникам, которые радовались разрушению Иудеи и воспользовались ее бедой. Иудейский пророк Иезекииль писал по этому поводу следующее: «Так сказал Господь Бог: за то, что Эдом жестоко мстил дому Йеуды и тяжко согрешил, совершая над ним мщение, за то, так говорит Господь Бог: простру руку Мою на Эдом, и истреблю в нем людей и скот, и предам его разрушению от Теймана до Дедана, от меча падут они» (Иез. 25:12–13). Еще более образно описал предательство Эдома и последовавшее за этим наказание пророк Овадья (Авдий): «Не следовало бы тебе злорадно смотреть в день [несчастья] брата твоего, в день крушения его, и не следовало бы тебе радоваться о сынах Йеуды в день гибели их, и не следовало тебе разевать рот свой в день бедствия… И не следовало бы тебе простирать [руки свои] на имущество его в день несчастия его… Как поступал ты, так поступят и с тобой» (Авд. 1:12– 13, 15).
Таким образом, не только Иудея, но и все заиорданские царства были полностью разгромлены и опустошены в 80-х гг. VI в. до н. э. К этому надо прибавить, что несколько раньше Навуходоносор II не оставил камня на камне от филистимских городов Газа и Ашкелон, уведя оттуда жителей в Вавилонию, а позднее сравнял с землей финикийские города Сидон и Тир, опять-таки депортировав все их население в Месопотамию. Впрочем, не только заиорданские, филистимские и финикийские государства, но и их соседи в Сирии — Дамаск, Хамат и Арпад — пережили разгром и пленения. Беда коснулась и кочевых племен в Мидьяне и северной Аравии, где халдеи разорили их стоянки, захватив множество пленных и скота. Большая часть Палестины, Финикии и Сирии находилась в одинаково плачевном состоянии почти полвека, вплоть до захвата персами Вавилонии. Только тогда персидский царь Кир отпустил на родину все плененные народы: иудеев, аммонитян, моавитян, филистимлян, финикийцев и арамейцев Сирии.
Этнический и религиозный облик Иудеи в период Первого Храма
Разрушение Иерусалима и Храма, выселение в Вавилонию пусть небольшой, но самой важной части иудейского народа положили конец существованию Южного царства и власти династии Давида. Закончилась целая эпоха, которую в истории принято называть периодом Первого Храма. Она продолжалась почти четыре столетия, и за это время Иудея, возникшая первоначально как государство южных древнееврейских племен, точнее, одного мегаплемени Йеуда, претерпела огромные изменения.
Еще в период судей и объединенного царства области, вошедшие позднее в состав Иудеи, представляли собой сплошную этническую мозаику. На небольшой по размерам территории проживали десятки народов, племен и этнических групп. Наиболее сильным из них оказалось южное древнееврейское колено Йеуда, которое объединило большую часть южного Ханаана под своей властью и дало ей свое имя. Помимо Йеуды древнееврейские племена были представлены небольшим южным коленом Шимон, осевшим в районе Беэр-Шевы, и какой-то частью колена Леви. После раскола объединенного царства в границах Иудеи осталась и часть северного племени Биньямин — кусочка «дома Иосифа». Вместе с древними евреями на юге Ханаана осели и их ближайшие родственники, кеназиты и маоняне — эдомитские племена, примкнувшие к «дому Иакова» перед завоеванием страны, а также более далекие родичи, кении — мидьянские племена, с которыми породнился Моисей. Кеназиты и маоняне поселились на юго-западе от Мертвого моря, а кении — в районе Арада. В то же время в пустынном Негеве продолжал кочевать еще один родственный народ, амалекитяне, который, однако, проявил враждебность к «дому Иакова».
И все-таки древние евреи и их эдомитские и мидьянские родственники составляли меньшинство