Толковая Библия. Том 1

приблизительно то же содержание каждой из этих таблиц, как и в истории каждого из библейских дней, та же их общая последовательность и — что особенно любопытно — одни и те же характерные приемы, выражения и даже отдельные термины. Ввиду всего этого сравнение библейской космогонии с данными халдейского генезиса получает высокий интерес и великую апологетическую важность (подробнее об этом см. в диссертации А. Покровского: 'Библейское учение о первобытной религии', с. 86-90).

Глава 2 Божественный покой седьмого дня

1. Так совершены небо и земля и все воинство их

Три первых стиха второй главы по своему содержанию всецело примыкают к предшествующей главе, являясь естественным завершением изложенной в ней истории творения мира.

'Так совершены были небо и земля...' Таким образом закончено, исполнено было дело сотворения всей вселенной.

'и все воинство их...' т.е. воинство неба и воинство земли.

Первое выражение довольно употребительно в Библии и служит обозначением или ангелов, окружающих небесный престол Бога-Вседержителя, очевидно, по аналогии со стражей вокруг трона земных владык (Нав. 5:14[9]; 3 Цар. 22:19[10]), или же — звезды, горящие на небесном своде и правильностью своего распорядка напоминающие стройные ряды войск (Втор. 4:19[11]; 17:3 [12]; 4 Цар. 17:16[13]; Иc. 40:26[14] ; Иер. 8:2[15]; Дан.8:10[16] и др.). Выражение же 'воинство земли' больше не встречается в Писании, хотя некоторая аналогия ему и имеется в кн. Неемии (9:6)[17] и у пророка Исаии (34:1[18]), где идет речь о высших представителях земли, т.е. о людях и животных.

Таким образом, под 'воинством неба и земли' разумеется все то, что есть высшего и лучшего в той и другой области и что, следовательно, служит как бы украшением каждой из них. Эту последнюю мысль прекрасно и выражают греческий LXX и латинский переводы Библии, где еврейское слово zeba (воинство) передано соответствующими ему синонимами: ?????? и ornatus, означающими 'украшение'.

2. И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал

'И совершал Бог к седьмому дню...' Этот день неодинаково называется в наших русской и славянской Библиях: в первой стоит седьмой, а во второй шестой день. Произошло это от разности подлинников, в которых сделаны эти переводы: именно в еврейском тексте, равно как в Вульгате и арабском переводе, указывается 'седьмой' день, но в греческом переводе LXX (за исключением некоторых стихов), а также у И. Флавия и в сирском переводе и самаритянском тексте, поставлен 'шестой' день. Контекст речи, в котором лишь дальше идет речь о 'седьмом дне' и где, по-видимому, отличается день окончания творения от дня начала, наиболее благоприятствует последнему чтению, за что ручается и авторитетность древнего самаритянского текста.

'и почил в день седьмый...' Почил в еврейском тексте выражено словом sabat. Отсюда, седьмой день недели, посвященный воспоминанию этого божественного покоя, сохранил за собой у евреев название субботы (у нас же значение этого дня перешло на воскресенье, причем заменено и само содержание воспоминания).

Как же понять этот 'покой' Божий, когда сам Господь наш Иисус Христос сказал: 'Отец Мой доныне делает, и Я делаю' (Ин. 5:17)?

Ответ на это имеется в самом рассматриваемом нами тексте, где ясно указано то дело, от которого Бог почил в седьмой день: это, именно, Его творчески-образовательная деятельность шести предшествующих дней; 'Бог почил от всего дела, которое Он делал' и речь о котором только что шла все время перед этим, — 'перестал творить вещи, подобные только что сотворенным', как поясняет текст Библии арабский перефраз ее. 'Бог почил, — говорит блаженный Августин, — от создания новых видов твари, потому что Он уже не творил больше какого-либо нового рода ее'. 'Почил, — говорит святой Иоанн Златоуст, — значит перестал творить и производить из небытия в бытие'. Но, прекратив творчество, Бог никогда не оставлял Своей промыслительной деятельности по отношению к миру и человеку (Пс. 103:28 [19]; Еккл. 12:7[20]; Иc. 57:16[21] ; Иер. 38:16[22]; Неем. 9:6; Ин. 5:16,17; Eвр. 4:9-10[23].

3. И благословил Бог седьмой день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог творил и созидал.

'И благословил Бог седьмой день...' 'Когда день благословляется, — говорит м. Филарет, — тогда он поставляется причастным особого некоего блага, достойным радости и сохранения среди самых перемен времени', разумеется, добавим мы от себя, в силу важности и знаменательности соединенного с ним воспоминания.

'и освятил его...' Первое значение стоящего здесь в мазоретском тексте еврейского глагола заключает в себе мысль 'об отделении' для какого-либо высшего предназначения и уже отсюда — об освящении, т.е. о назначении для святилища и Бога. В частности, освящение времен, по библейскому употреблению, есть назначение их для богослужения (4 Цар. 10:20[24]; Неем. 8:9[25];). Это благословение и выделение седьмого дня, как дня благодарственно-радостного покоя, посвященного воспоминаю творения и прославления Творца, имело значение только для разумно-одаренных существ, т.е. людей, которые, вероятно, с этого времени начали соблюдение субботы, в подражание творческому покою Бога. Хотя, строго говоря, суббота характер определенной заповеди получила лишь в законодательстве Моисея (Исх. 20:8[26]; Втор. 5:12[27]), но существует целый ряд сильных доказательств, из которых видно, что в форме благочестивого обычая она практиковалась гораздо раньше Моисея и что происхождение ее в этом смысле чуть ли не современно самому началу человеческой истории (доказат. см. в диссертации А. Покровского 'Библейское учение о первой религии', с. 49-53).

Творение первого человека