все тесто. Так и небольшое число лжеучителей может принести немало вреда Галатской церкви.
Впрочем Павел питает уверенность, которую укрепляет в нем Бог (в Господе), что Галаты не станут мыслить иначе, чем как научил их Апостол. А так как они все же, очевидно, довольно снисходительно относились к иудействующим, то Ап. считает нужным сказать, что эти лжеучители, без исключения и без различия (кто бы он ни был), если они будут смущать Галатов, понесут наказание от Бога (ср. 2Пет. II:3; Рим. III:8).
Особенно возбуждает в душе Апостола гнев то обстоятельство, что иудействующие искажают исторические факты, и именно смысл поступков Апостола Павла. Сами они, конечно, проповедуют обрезание, без которого будто бы христиане из язычников не могут достигнуть оправдания и обетованного Аврааму наследия. Но кроме того они еще говорят, что и сам Ап. Павел по временам проповедовал тоже (Вместо: за что же гонят меня, братия... лучше, согласно с расстановкою слов в греч. тексте перевести: 'Но я, о, братия... если я еще проповедую обрезание, то почему же меня гонят? Так устраняется (или должен бы устраниться) соблазн креста Христова). Лжеучители, как видно, взводили на Павла обвинение в том, что он в своем стремлении быть снисходительным к привычкам тех лиц, среди которых ему приходилось действовать, позволял себе совершать обрезание и над христианами. Они выводили такое заключение из того, что Павел обрезал Тимофея (Деян. XVI:3) и не считал обрезание несогласным с состоянием христианина (1Кор.VII:18), а также не протестовал против обрезания детей иудейских христиан, которые жили среди христиан из язычников (Деян. XXI:21-24). Но если бы так было на самом деле, то на него перестали бы нападать из за его проповеди о кресте, т. е. о необходимости крестной смерти Мессии, которая для Иудеев представлялась в высшей степени соблазнительной (ср. 1Кор.I:23). Однако Иудеи, а также, по-своему, и иудействующие, продолжают его преследовать и всячески мешают успеху его проповеди. Не ясно ли отсюда, что они говорят неправду, когда утверждают, будто бы и сам Ап. не прочь признать необходимость столь дорогого для них обрезания?
Правильнее: 'о, если бы уже прямо кастрировали себя смущающие вас!' (глагол ?????????? по-русски переведен неточно: удалены: он означает именно кастрирование ср. Втор. XXIII:2; Иустин апол. I:27). Так как иудействующие слишком большую важность придают отнятию крайней плоти - делу чисто внешнему, - то пусть уж лучше они, подобно жрецам Цибелы, совсем отсекут свои мужские органы: тогда они для христиан покажут себя во всем своем заблуждении и не будут опасны как лжеучители - их поймут христиане вполне...
В нравоучительном отделе своего послания Ап. прежде всего зовет Галатов к исполнению великой заповеди о любви к ближнему. Затем он внушает им, что истинная христианская свобода, к которой он их призывал, вовсе не есть какая то разнузданность страстей. Напротив, человек свободный ведет упорную борьбу с страстями. При этом Ап. перечисляет самые страсти или дела плоти и противопоставляет им плоды духовной жизни, которую и призывает вести читателей.
Только бы свобода ваша не была поводом - по греч. ??????, т. е. точкою опоры (ср. Рим. VII:11). - Но любовью служите друг другу. Только тогда свобода не приведет к угождению плоти, когда христиане будут стараться делать хорошее друг другу, руководясь истинной христианской любовью. - Ибо весь закон... Хотя заповедь о любви попала на один уровень с другими заповедями, но на самом деле она имеет исключительную важность, потому что, выполняя ее, мы вместе с тем исполняем и все заповеди закона (ср. Рим. XIII:8 и 10). - Друг друга угрызаете... Ап., очевидно, знал, что между Галатами партийность дошла до степени взаимной ненависти.
Для того чтобы в Галатах ожила любовь, Ап. советует им ходить по духу, т. е. отдаться руководству высшей стороны человеческого существа; тогда они не будут совершат похоти плоти, т. е. будут иметь силу их всячески ограничивать, потому совсем подавить их человек, конечно, не может. - Ибо плоть желает противного духу... см. посл. к Рим. гл. VII ст. 15, 19 и сл.
Христианин, проникнутый любовью, руководствующийся в своей деятельности указаниями духа, а не плоти, не нуждается в указаниях внешних предписаний закона: он уже его исполняет во всей его полноте, даже как бы не зная его. 'Кто не гневается, тому нечего слушать: не убий' (Златоуст).
