28. «Чтобы подъять грехи многих» . Почему многих, а не всех? Потому, что не все уверовали. Он умер за всех, чтобы спасти всех, сколько от Него зависит, - смерть Его и сильна была спасти всех от погибели, - но Он вознес грехи не всех, потому что сами не захотели. - «Не для очищения греха» , греч. ????? ???????? - слав. точнее: «без греха» . То есть, по толкованию Златоуста, «не с тем, чтобы взять грехи, и не за грехи придет в другой раз, чтобы опять умереть; Он и однажды умер не потому, что должен был умереть. Для чего же явится! Чтобы наказать, говорит; впрочем, не выражает этого (прямо), но с отрадой: без греха явится ждущий его во спасение, так как уже нет надобности в жертве, чтобы спасать их, но для этого нужны дела!…»
Глава X
Недостаточность Ветхозаветных жертв для очищения грехов всего человечества и замена их одною жертвою Христа (1–10). Отмена вообще жертв в Новом Завете (11–16). Увещание к верности Своему исповеданию и к добродетели (19–25). Предостережение и напоминание тяжкого гнева Божия и наказания за отступничество (26–31). Похвала за прошлое усердие и терпение и поощрение к дальнейшему преуспеянию в вере и добродетели (32–39).
1. Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми же жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними.
2. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, быв очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов.
3. Но жертвами каждогодно напоминается о грехах,
4. ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи.
1–4. «Тень…, а не самый образ вещей…» , т. е. не самую истину. «Как в живописи, пока набрасывают рисунок, получается какая-то тень, а когда положат краски и наведут цвета, тогда делается изображение, - так было и с законом» (Злат.). - «Не самый образ вещей…» , т. е. жертвы, отпущения грехов. Как тень только грядущих благ, закон был недостаточен для достижения самой главной цели спасения - очищения грехов, которое не могло быть совершено ни жертвами вообще, ни кровью тельцов и козлов, приносимых в жертву за грех. Эти жертвы служили только напоминанием о грехе (1–4 ст.). «Множество жертв и то, что они приносились непрестанно, показывает, что они никогда не очищали (приносивших)… Если бы они были свободны от всех грехов, то жертвы не были бы приносимы ежедневно, - между тем было определено приносить их за весь народ непрестанно, и вечером, и днем. Таким образом, совершаемое ими было обвинением во грехах, а не разрешением грехов, обличением немощи, а не законом силы… Приношение жертв было обличением грехов, а непрестанность приношения - обличением немощи. А в деле Христовом напротив: Он принес однажды, и этого довольно навсегда» (Злат.).
5. Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне.
6. Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе.
7. Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже.
5–7. Показав недостаточность Ветхозаветных жертв, апостол теперь доказывает и окончательную бесплодность их принесения после принесения единой жертвы Христовой. Приводимое в подтверждение этого места Св. Писания заимствовано из 39-го Псалма, 7–9 ст., где Давид выражает мысль, что, так как Бог не хочет от него никаких внешних жертв, то сам певец желает принести Богу иную жертву: свое исполнение воли Божией и Закона Его, начертанного в известных священных книгах и в сердце Псалмопевца. В чем именно состоит это исполнение воли Божией, Псалмопевец определенно не говорит; но видно только, что он имеет в виду - совершить нечто положительное, а не удержаться от чего-то (как думали некоторые - исполнить запрещение строить храм). Наконец, кем, и когда, и где объявлена была эта воля Божия, которую хочет исполнить пророк, тоже указывается неопределенно - «в главизне книжной» (?? ???????? ??????????, буквально с еврейского - в свитке книжном ), т. е. по мнению некоторых - в самом первом псалме самого Давида, где прославляется именно блаженство праведника, воля которого в Законе Господнем. Приведенное место псалма Давидова апостол применяет в отношении ко Христу, Который пришел в мир исполнить волю Божию относительно принесения другой истинной жертвы Богу за человечество, отменив неугодные Богу прежние жертвы. Это исполнение воли Божией Мессиею - Христом состояло в Его воплощении и обречении Себя на вольные страдания и смерть, будучи предопределено в совете Божием тотчас же по падении первых людей ( «в главизне книжной» , о чем повествуется в начале всех книг).
8. Сказав прежде, что «ни жертвы, ни приношения, ни всесожжений, ни жертвы за грех, - которые приносятся по закону, - Ты не восхотел и не благоизволил»,
9. потом прибавил: «вот, иду исполнить волю Твою, Боже». Отменяет первое, чтобы постановить второе.
8–9. «Не Христос положил конец жертвам, но сначала они были отменены, а потом уже Он пришел… Он ожидал, пока жертвы обличатся сами собою, и тогда уже пришел… Здесь апостол нисколько не обвиняет приносивших, показывая, что Бог не принимает жертв не за пороки их (как сказал он в другом месте), но потому, что наконец раскрылась недостаточность самого дела и обнаружилось, что оно не имеет никакой силы и уже неблаговременно» (Злат.). - «Отменяет первое, чтобы постановить второе…» - второе - в противоположность множеству жертв - установлено единократным принесением Иисусом Христом себя в жертву; впрочем, главная мысль здесь не в том, что первое и что второе, а в том, чего воля Божия желает и чего не желает.
10. По сей-то воле освящены мы единократным принесением тела Иисуса Христа.
10. «Здесь апостол иным образом доказывает, что не жертвы очищают людей, а воля Божия. Итак, ужели же на приношение жертв нет воли Божией? Но удивительно ли, что теперь нет на это воли Божией, если и вначале не было на то воли Его? «Кто бо , говорит, изыска сия от рук ваших (Ис I: 12) ?» Почему же Он Сам учредил жертвоприношения? По снисхождению» (Злат.).
11. И всякий священник ежедневно стоит в служении, и многократно приносит одни и те же жертвы, которые никогда не могут истребить грехов.
11. Ни самые постоянные (ежедневные) жертвоприношения, ни разнообразие их, при наличности законных жертвоприносителей, никогда не могут уничтожить греха. И это, можно сказать, самое ужаснейшее для чтителей ветхозаветных учреждений утверждение почти ничем не обосновывается. Очевидно, оно ставится на вид как общеизвестное, всеми и каждым испытанное. Видя постоянные опыты бесплодности жертв, евреи должны были потерять надежду на спасение через жертвы. Совсем иного характера и силы жертва Христова (12–18 ст.). Совершив ее однажды, Он воссел одесную Бога, следствием
