Так как пророк сам не может встать от ужаса и оцепенения, то его поднимает 'дух', неопределяемый ничем ближе (даже без члена: пророк говорит явно с некоторою неопределенностью); так, Иезекииль везде называет какое-то сверхъестественное воздействие на себя силы Божией, которое он должен был особенно ясно ощущать ('вошел в меня, дух') и которое посещало его только в некоторые моменты видений, то укрепляя изнемогающую, под величием последних, его слабую человеческую природу, как здесь и III:24, то перенося на место видений и обратно с него: VIII:3; XI:1, 24; III:12, 14; XXXVII:1 (LXX между 'вошел в меня' и 'поставил' вставляют 'и взя мя и воздвиже мя' д. б. по III:14, но там явно не такое же действие духа, а близкое к VIII:3). Недосказанность отсылает к I:12, где разумеется Дух Святой.
Когда вышний голос ласково ободрил пророка, и он успокоился от первого испуга перед явлением, он призывается быть пророком ('посылаю' уже у Исаи технический термин; VI:8) Израиля (вместо 'сынам' LXX читали близкое по начертанию 'дом': беней-бет), который к сожалению едва уже достоин называться этим высоким именем 'богоборца', а скорее упорно не послушными язычниками ('людям'; евр. 'гоим', ко времени Иезекииля должно было стать нравственно-религиозным термином вместо прежнего этнологического смысла, почему может быть LXX-ю намеренно опущено). Впрочем, Израиль, с самого начала существования ('отцы' здесь в самом широком смысле) и до сего самого дня не отличался верностью: по Иезекиилю в отличие, например, от Иеремии (II:2). Израиль испорчен до своих первоисточников (XVI:3).
Упорство Израиля как бы усилилось через длинный ряд поколений и у теперешнего ('эти сыны') лицо потеряло способность краснеть и стыдливо поникать взорами, а сердце стало недоступно для убеждения. 'Скажешь им: так говорит', т. е. будешь пророком, который есть уста Божии, — 'Господь Бог' — Адонай Иегова. Двойное имя Божие в еврейском тексте кн. Иезекииля употреблено 228 раз против 218 раз простого 'Господь' (Иегова), и в большинстве случаев трудно указать причину для такого, а не другого имени: двойное имя должно бы стоять в более торжественных случаях, но видимо переписчики позволяли себе здесь свободу.
Пророк не должен умолкать, будут ли его слушать или нет. Хотя последнее, ввиду известного упорства Израиля, несомненно, но дело не в мгновенном успехе проповеди: результаты деятельности Иезекииля лежат в будущем, когда исполнение его пророчеств и главным образом угроз обнаружит в нем пророка; если же в нем признают истинного пророка, то вместе признают говорившего через него Истинным Богом, а это составляет первое предварительное условие будущего обращения Израиля. Разница у LXX в начале стиха: 'аще убо услышат и убоятся' (благоприятная для евреев, как и опущение 'гоим' в 3 ст.) произошла от того, что частица 'им', кроме 'ли' значит и 'если' (Нав. XXIV:15; Еккл. II:13), а второй глагол вместо 'йехдалу' (перестанут) прочитан 'йедхалу' (убоятся). 'Мятежный дом' — до того любимое название Израиля у пророка Иезекииля, что оно для него почти собственное имя, и это было тем возможнее, что первоначально все еврейские собственные имена имели нарицательное значение.
Пророк встретит не одно неверие со стороны Израиля. Последний причинит ему немало прямых неприятностей. 'Но ты, сын человеческий, не бойся их'. Три раза повторяет Бог это успокоение пророку, замечая в особенности, что ему не нужно бояться 'речей их', которыми только и могли д. б. вредить соотечественники Иезекиилю при стеснительных условиях плена, притом уже м. б. смягчившего народ; так след. нужно понимать и употребленные далее образы — волчцы и терние (LXX, читая слова не как существительные, а как причастия: 'рассвирепеют и обыдут'); образ скорпионов с их вредоносным жалом хорошо указывает на опасность со стороны именно 'речей'. Этих враждебных речей пророк не должен смущаться: на то Израиль — дом противления.
Уверенный в своем будущем торжестве, пророк может спокойно сносить все это и продолжать свое дело. Поминутно выставляется на вид упорство народа, с которым Иезекиилю придется иметь дело, в надежде, что это упорство возбудит тем большее рвение со стороны пророка, что он с тем большею готовностью будет воспринимать сообщаемые ему откровения и не позволит обнаружить с своей стороны что-либо подобное этому упрямству толпы, примеры чего были среди пророков (Валаам, Иона, иудейский обличитель Иеровоама) Иезекииль должен тотчас доказать делом свое послушание: пусть он съест то, что Бог вот дает ему. Пророк посмотрел, что было в протянутой к нему руке, и увидев, что от него, действительно, требуется почти невозможное. Чья была рука, пророк не решается сказать: Иеремия же прямо говорил: 'И простер Господь руку Свою' (I:9).
Свиток развертывается перед глазами пророка, чтобы он наперед увидел его содержание. Он был исписан, вопреки обыкновению, на обеих сторонах, как и скрижали завета (Исх. XXXII:15), в знак полноты и многосодержательности (м. б. указание также на продолжительность пророческой деятельности Иезекииля — более 20 лет) и содержал исключительно плач (как и будущая книга Иезекииля, в
