его Иосией этот культ во время Иезекииля был восстановлен (так силен был поворот назад после этого царя). Солнце в лице бога 'Самаса' (по евр. солнце 'шемеш') пользовалось особенным почитанием и у ассиро-вавилонян (как и в древних ханаанских религиях — см. объясн. к VI:4) и при Седекии, вассальном по отношению к Вавилоне князю, культ его мог проникнуть в Иерусалим.
Не довольствуясь осквернением храма ('здесь'), дом Иудин (в 6 и 11 ст. 'Израилев', потому что, может быть, имеются в виду и культы Израильского царства) оскверняет и всю страну 'нечестием', букв. 'насилием', 'обидою' ('хамас'); какими, объяснено в IX:2: 'земля полна крови и город неправды' (см. там). — 'И вот они ветви подносят к носам своим'. Очень загадочное выражение. По наиболее принятому объяснению, оно доказывает описание культа солнца, указывая, может быть, ту черту в нем, которая появилась недавно и составляла таким образом особенно возмущавший шаг вперед и по сравнению с бременами Манассии; именно думают, что здесь речь об обычае солнцепоклонников в Персии держать во время молитвы у рта пучок веток из фиников, гранатов и тамарисков, называвшийся 'баресма', или чтобы оградить рот от демонов, или чтобы не осквернить святилища дыханием; для этих же целей и священники закрывали при службе рот особым покрывалом (Strabo XV, 733. Hyde, De relig. Pers. ed. 2, 350 и др.). Хотя еврейское слово, переводимое здесь ветвь. — 'земора' — означает собственно виноградную ветвь (слав. 'лозу'), но оно, полагают, могло прилагаться и к другим ветвям, не говоря о том, что его находят возможным считать поврежденным или арамаизованным баресма. Правда, такое понимание не мирится с контекстом: последний заставляет здесь ждать не указания на новый обряд богослужения, а объяснения, как Иуда своим беззаконием возбуждает гнев Божий. Затем мог ли этот обычай, который в грехе солнцепоклонения составляет одну лишь частность пророк считает настолько ужасным, чтобы подле него и грех солнцепоклонения представлялся менее существенным? Наконец, едва ли, вероятно, чтобы в то время персидский культ проник в Палестину с такими мелочами, когда в книге Иезекииля персы выступают едва известными ему, безвредными варварами (XXVII:10; XXXVIII:5). Но все другие объяснения этого выражения еще произвольнее, а некоторые неприличны. Читая слово 'ветвь' несколько иначе, получают смысл: 'подносят серп к носам своим', должно быть пословица: готовят себе гибель. По раввинскому объяснению 'замора' — crepitus ventris, а 'носам своим' одна из 18 поправок книжников ('тиккун соферин) вместо 'носу моему', причем (по мнению Кречмара) имеется в виду жертвенный дым с высот, составляющей вонь для Господа. По мнению Бертолета — при той же поправка последнего слова ('носу моему'), 'земора', 'ветка' имеет здесь непристойное значение (Levy, Neuehebrach. Worterbuch I, 544), и речь идет о развратном культе, обличаемом, и Исаией в LVII:8, совершавшемся по домам и потому наполнявшем скверной всю страну, в противоположность прежде указанным культам, осквернявшим только храм. Тот и другой реализм оскорблял бы вероятно слух и древнего еврея и едва ли был бы достоин боговдохновенного писателя. Другие видят в выражении пословицу с утерянным смыслом; но мог ли пророк употребить такую недолговечную пословицу?
'Хотя бы они взывали во уши Мои громким голосом, не услышу их'. Новая мысль в тех повторениях прежнего, из которого состоит стих, и усиливающая их. Но предложение представляет буквальное (рационалисты: 'неприятное') совпадение с началом следующей главы, почему сомневаются в подлинности выражения; предложения нет в большинстве греческих кодексов.
Глава IX. Истребление нечестивого населения Иерусалима (в видении)
Высказанную в VIII:18 угрозу за осквернение храма и страны Господь теперь же в приводит в исполнение. Но делать это своей рукою было бы недостойно Его, и потому тут выступают слуги Его. С заботливым выделением благочестивых умерщвляется население города (гл. IX) и он сам сжигается (гл. X). С быстротою молнии исполняется повеление Божие, но пророк справедливо отказывается от ближайшего описания страшного действия небесной силы; оно происходит за сценой видения, и в промежутке читателя занимает один раз ходатайство пророка за убиваемых (IX:8-10), а другой раз (X:8-22) новое описание херувимской колесницы (Сменд).
'Возгласил'. Намеренное опущение подлежащего. См. обьясн. к II:1 и VIII:7. — 'В уши мои'. Как в 5 ст. и как 'на глазах моих'X:2, 19 — прибавка, имеющая целью обратить внимание на реальность видения не только в важных, но и в более незначительных частностях (X:13). — 'Великим гласом', соответствующим степени гнева Говорившего и важности даваемого повеления. — 'Пусть приблизятся'. В евр. глагольная форма, допускающая и значение прош. вр., почему слав. 'приближися'; за пов. накл. говорит то, что повеление Божие должно быть сообщено ранее, чем будет описано вызванное им действие; ср. ст. 5 — 'Каратели', букв. 'посещения' (Вульг.: visitationes), 'взыскания', греч. ?????????, 'отмщение'; так как на этот зов являются (ст. 2) ангелы-каратели, то, след., отвлеченное понятие видеть здесь конкретное, персональное значение, что допустимо в евр. яз. (Ис. LX:17). Такое значение требуется с необходимостью и дальнейшим: 'каждый (букв.; 'мужч'.) с губительным орудием в руке своей'. Это орудие, букв. 'орудие убийства', слав. 'сосуды истребления' не обозначено точнее ни здесь, ни дальше (хотя в след. стихе оно упоминается опять) может быть потому, что оно было непохоже на наше оружие и неописуемо; см. впрочем объяснение этого слова в след. ст.
'Шесть человек' — ангелы в человеческом образе (иные: начальники войска Навуходоносорова), которые часто являются исполнителями судов Божиих (Дан IV:13 и ин. др.). Вместе с 'мужем', бывшим среди них и имевшим особое назначение, их было 7 священное число высших ангелов, впервые называемое (точнее: подразумеваемое) здесь; ср. Тов. XII:15; Зах. IV:10; Откр IV:5; VIII:2; XV:6, 7. Но знаменательно, что непосредственными совершителями кары являются ангелы в количестве не
