— Ой, Димка, шевелится!

Космос лаял так, что, казалось, хочет из шкуры выскочить. Он хрипел, заливался и стучал лапами по доскам.

— Вот что, — решил Димка. — Надо его раскаленным металлом подпалить. Он тогда сразу выскочит.

Димка спрыгнул с трибуны и схватил валявшийся неподалеку кусок ржавой проволоки.

— Раскалим добела, и порядок.

Спичка догорела до конца и обожгла Димке палец, но проволока не нагревалась. Однако Димка не терял надежды.

— Давай всю коробку подожжем. Знаешь, какая температура развивается? Три тысячи градусов!

Коробка вспыхнула.

— Ну как? — спросила Нелька. — Греется?

— Ага. Сейчас враз накалится.

Но коробка сгорела чересчур быстро.

— Чуть теплая, — разочарованно сказала Неля.

— Ничего, — сказал Димка, — будем колоть холодным оружием. — Он приоткрыл дверцу и начал протыкать проволокой воздух. — Попал! Попал в зверя! — закричал он.

Но не тут-то было. Зверь, видимо, попался сильный: проволока медленно уползала в щель.

— Нелька, хватайся!

Нелька схватилась. Но и это не помогло. Рывок, и оба охотника скрылись под трибуной.

Надпись на экране:

Так Костя Иночкин вручил свою судьбу двум верным людям.

* * *

«Бери ложку, бери бак, если нету — шамай так», — проплыл над лагерем знакомый сигнал на обед.

В столовой сидели за длиннющими столами с одной стороны один отряд, с другой — другой. Доедали суп.

— Прослушайте информацию, — сказал Дынин и вышел в проход. — Завтра родительский день.

Принесли котлеты, и отряд, сидевший напротив, дружно заработал вилками. А третий отряд жевал одни макароны.

— Завтра, ребята, — продолжал Дынин, — нам предстоит взять рекордную высоту. По дисциплине, по организованности, по талантам. Как, товарищи вожатые, выявили таланты?

— Выявили, выявили, — откликнулись вожатые.

И вот голые котлеты остались сиротливо лежать на пустых тарелках.

— Пo полкотлеты! — распорядилась Лера и, отломив от своей котлеты половину, принялась есть.

— У меня двое, — сказала вожатая второго отряда, та, которая разучивала чарльстон.

— Это со всего-то отряда? — Дынин сделал строгое лицо. — Никуда не годится. Должно быть не менее одного таланта на звено.

Валя прыснула. Дынин строго посмотрел на нее.

— Если петь, танцевать не могут, — сказал он, — пусть хоть стих выучат, вольные движения под аккордеон.

— По полкотлеты! По полкотлеты! — вправо и влево передавали вдоль стола.

Все старались быть жутко справедливыми и размечали ровно по половине, а Шарафутдинов даже положил обе половинки на ладони и сравнивал их взвешиванием.

— А фокусы показывать — это талант? — спросил он, не прекращая под столом взвешивание.

— Фокусы, художественные пирамиды, пантомимы — все годится.

— Запишите меня, — сказал Шарафутдинов. — Я летающую даму покажу.

— Это какую еще даму? — нахмурился Дынин.

— Бубновую!.. — закричали ребята, а Шарафутдинов вытащил из-под ремня и показал Дынину книгу: «36 фокусов».

— А-а, — сказал Дынин. — Только чтоб без карт. Завтра, — продолжал он, — лучшие из вас, самые достойные… А кого, ребята, мы называем самыми достойными?

— У кого хорошая дисциплина!..

— Кто все до конца съедает!..

— Кто кроликам травку рвет!..

— Молодцы, — похвалил Дынин. — Так вот, самые достойные пройдут круг почета в карнавальных костюмах.

— По полкотлеты!.. По полкотлеты!.. — шелестело вдоль стола.

И как в игре в испорченный телефон, приказание, конечно, исказили. В правый угол дошло: «На полкотлеты!», и там поспешно опускали тарелки на пол, а в левом углу приказание приняло уж совсем идиотский вид: «По полке летом!» Тут растерянно переглядывались и переспрашивали друг друга:

— По какой полке?

— Что летом?

Кое-как разобрались. А разобравшись, испугались. Шутка ли, на глазах вожатых, воспитателей и того отряда, что сидит напротив, разделить котлету пополам, незаметно смахнуть полкотлеты с тарелки и, зажав двумя пальцами (чтоб не очень валять по ладошкам), вручить Вене, худенькому, черноволосому мальчику с мечтательными глазами, который ползал под столом с миской.

— Митрофанова! — позвал Дынин.

Отряд замер… все вскинули на Дынина испуганные глаза.

— Сведения подтвердились?

— Уху, — сказала Митрофанова с набитым ртом.

— Вот видите, — озабоченно сказал Дынин. — И товарищ Митрофанов приедет. — И со значением поглядел на вожатых.

— И мой папа приедет, — сказал мальчик из младшего отряда.

— Кушай, кушай, — сказал Дынин. — Закон знаешь: «Когда я ем, я глух и нем». Вот и помалкивай. — И вышел из столовой.

Все облегченно вздохнули.

Веня подполз к Стасику Никитину и толкнул его в коленку. Стасик нагнулся и посмотрел под стол: котлеты возвышались над миской дымящейся горкой. Стасик загоготал:

— Что он, Бармалей, что ли? Двадцать семь половинок! Столько нормальный человек не может съесть!

— Ты жадный, ты жадный, — зашипели девчонки.

— Я не жадный, — сказал Стасик и через окно бросил котлету Космосу, — я рациональный.

Давясь, выпили компот и встали из-за стола.

— Для всех мертвый час, кроме нас! — сказал Венька.

И все затопали на мертвый час. А Димка и Веня, крадучись, пошли к трибуне. Но по дороге их нагнал Шарафутдинов.

— Знаете что, давайте положим котлеты в шкатулочку с сюрпризом. — Он показал картонный куб. — Мало ли что!

Камера отвернула в сторону, и мы увидели за кустиком тоненькие ножки в сандаликах. Ножки постояли немного и неслышно побежали по траве. Потом они неслышно пробежали по дорожке, усыпанной кирпичом, тихонько прошелестели по асфальтовой дорожке и даже на бетонные ступени поднялись совсем неслышно.

И когда Димка, Веня и Шарафутдинов уже подходили к трибунам, дорогу им преградил товарищ Дынин.

— А ну, что у вас там? — спросил он и протянул руку к шкатулочке с сюрпризом.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату