Ася Пекуровская, филолог, первая жена Сергея Довлатова
Лариса Георгиевна Кондратьева, филолог
Виктор Борисович Кривулин, поэт
Зинаида Михайловна Дубровина, филолог, в 1957–1991 гг. заведующая кафедрой финно-угорской филологии филологического факультета ЛГУ
Лев Лосев, поэт
Людмила Яковлевна Штерн, писатель
Михаил Борисович Рогинский, журналист
Сергей Евгеньевич Вольф, писатель
Евгения Дмитриевна Троицкая, филолог
Валерий Георгиевич Попов, писатель
Анатолий Генрихович Найман, поэт
Андрей Юрьевич Арьев, писатель
Владимир Иосифович Уфлянд, поэт и художник
Роман Аркадьевич Каплан, владелец ресторана «Русский самовар» в Нью-Йорке
Иосиф Александрович Бродский, поэт
Игорь Иосифович Смирнов-Охтин, писатель
Евгений Давидович Прицкер, кинодраматург
Дмитрий Дмитриев:
Уже в юности Сережа стал планомерно выстраивать и создавать свой собственный образ — образ человека, который везде и всюду производит впечатление. Конечно, в первую очередь этот образ нужно было пускать в ход во время знакомства с барышнями. В особенности это было актуально потому, что денег практически всегда не хватало. Нет денег, зато образ есть — есть шарм, кураж, артистизм. Сережа умел виртуозно пригласить барышню на копеечный кофе с пирожком. В его исполнении такое приглашение могло показаться царственным жестом. Затем он демонстрировал свою начитанность, рассказывал невероятные истории (рассказчик он был великолепный), целыми страницами цитировал стихи Саши Черного и Маяковского, которого очень любил. Какая барышня устоит перед таким юношей, в особенности если он еще и красавец?
Помню, как-то раз Боря Довлатов стал нам с Сережей рассказывать: «У нас в театральном институте учится очень симпатичная девушка — Ира Бурханова. Сейчас она играет главную роль в одном из спектаклей ТЮЗа. Хотите с ней познакомиться?» Мы с Сережей приняли отчаянное решение пойти на приступ.
Ирина Балай:
Я играла в спектакле «Москва — Спутник» в ТЮЗе. Вдруг меня вызывают: «Бурханова (это моя девичья фамилия), тебя срочно вызывают, что-то случилось!» Я сбежала вниз и увидела двух оболтусов, которые, как я сразу поняла, просто хотели со мной познакомиться и для того оторвали меня от репетиции. Конечно, я возмутилась жутко. Сережа мне тогда показался странным: огромный человек с алжирскими глазами и синеватым носом. Заметив, что я смотрю на его нос, он стал прикрывать его рукой. Но Сережу спасло то, что он назвался братом Бори Довлатова. Он мне очень нравился, тогда все студентки Театрального были в него влюблены: Боря считался самым обаятельным и красивым молодым человеком в институте. Я не очень поняла, зачем он ко мне направил своего младшего брата Сережу и Диму, его друга. Но раз эти двое сослались на Борю, отказать им во встрече я не могла. Кстати, Сережа и Дима, которые тогда еще только в школе учились, что-то насочиняли по поводу того, что они студенты. Я им поверила, потому что Сережа выглядел очень солидно. Я даже подумала, что он старше меня, хотя он был, естественно, моложе на несколько лет.
Дмитрий Дмитриев:
На свидание с Ирой мы с Сережей пришли вдвоем, но мне вскоре пришлось уйти. Серега начал нарочито расспрашивать меня о моей девушке Ане: «А что делает Аня? А когда вы с ней встречаетесь?» В общем, Сережа остался с Ирой, но потом их отношения не сложились, и тогда Ира стала встречаться со мной.
Вся эта история, которая потом имела продолжение, была абсолютно в духе Сережи. Ему нужно было показать, что он первый. Кстати, именно для поддержания вот этого своего блистательного образа Сережа стал заниматься спортом. Тогда мы с ним вместе пошли в университетскую секцию по боксу. Владея основными приемами бокса, можно было более уверенно чувствовать себя на улице; для него это было очень важно. Сережа сам никогда не задирался, но мог опрометчиво ввязаться в драку. Если кто-то незнакомый на улице бросал ему какую-то колкость, Сережа никогда не проходил мимо, как это делают многие. Он всегда останавливался и начинал выяснять отношения. В этом смысле он был строптив.
Вера Сомина:
Мне тогда казалось, что Сережа, учась в старших классах, каждый день приходил к нам в Театральный институт. Он ждал брата — они были очень дружны. Сейчас я понимаю, что они были очень разные. Но тогда мне казалось, что они просто близнецы. Я долго не могла поверить, что они двоюродные. Они действительно были очень похожи, и дружба между ними была невероятная. Я не помню, чтобы Борис относился к Сереже как к младшему, они общались на равных. А все же разница, скажем, между студентом и старшеклассником большая. Очень часто после лекций мы наблюдали странную картину: стоит и возвышается большая темная фигура — это Сережа ждет Борю. Боря выходит, тут же на них налетает Леша Герман, и они начинают боксировать где-то наверху, на главной лестнице. Боря очень дружил с Германом, и Сережа проводил довольно много времени в их компании. Это продолжалось и после того, как он поступил на филфак.
Марианна Бершадская:
Всякий, кто бывал на филфаке, знает, что у нас очень тесно: в наших коридорах на человека приходится примерно один квадратный сантиметр пространства. Поэтому в перерывах между парами все время приходится как-то лавировать в большой толпе студентов и преподавателей. Однажды вокруг меня неожиданно образовалось свободное пространство. Я обрадовалась: не надо никого толкать и пробиваться. Я иду по этому стихийно образовавшемуся пустому пространству, вдруг поднимаю голову и вижу странного человека огромного роста. Он идет мне навстречу, а перед ним все расступаются, и вокруг слышен шепот: «Довлатов!», «Довлатов!», «Это Довлатов!». Это «явление Довлатова народу» было зрелищем потрясающим. Ведь сколько раз мы могли видеть: идут профессора, декан с заместителем, наконец, ректор университета — и никто не расступается. Им приходится точно так же толкаться в нашей толпе. Подобное я еще раз наблюдала, пожалуй, лишь однажды: когда к нам на факультет зашел приехавший в Советский Союз Жерар Филип.
Ася Пекуровская:
Представьте себе великана с обманчивой внешностью латиноамериканской звезды, который скользит по университетской лестнице в поисках приложения своих скромных духовных и физических сил, и тут ему навстречу выплывает хоровод восторженных студенток, проходящих, вроде меня, свой курс наук в
