Комитета спасения Родины и революции, и не только я, но и все мои друзья, которые принимали участие в организации контратаки на большевиков в октябрьские дни, то это объяснялось тем обстоятельством, что Комитет спасения Родины и революции в то время был наиболее авторитетной, наиболее крупной, наиболее влиятельной демократической и социалистической организацией… которая объединяла… в своих рядах все демократические, все социалистические, все профессиональные рабочие организации, все демократические органы самоуправления, не стоявшие на большевистской точке зрения» [2].
Председателем военной комиссии Центрального комитета с.р. был член ЦК партии Герштейн, секретарем — Ракитин?Броун. Позже Ракитин?Броун сообщал об этой подготовке «Я, Краковецкий и Брудерер созвали заседание военной комиссии, на котором было решено выступить, как только войска Керенского подойдут близко к Петрограду. Соответственно этому мы укрепили те связи с эсеровскими ячейками, которые имелись во всех юнкерских частях. Связь хорошая была с Константиновским артиллерийским училищем, с Михайловским артиллерийским, Павловским, Владимирским пехотными и Николаевским инженерным. Завели хотя и слабую связь с Николаевским кавалерийским. 8, 9, 10 ноября (нового стиля —
28 октября (10 ноября) состоялось совещание военной комиссии Комитета спасения родины и революции и военной комиссии Центрального комитета партии эсеров. В связи с приближением Керенского к Петрограду, было принято решение выступить немедленно. Заседание определило план восстания. О нем позже рассказывал один из участников совещания: «Сначала мы захватываем телефонную станцию, Михайловский манеж, где стояли броневики, и начинаем восстание в Николаевском инженерном замке. Другой центр восстания на Васильевском острове: владимирцы и павловцы, которые соединяются и захватывают Петропавловскую крепость, где у нас были связи с самокатчиками (в реальности самокатчики не выступили —
Нам был известен пароль караула на телефонной станции, и мы имели пропуска для свободного движения по городу, мы имели также связь с Михайловским броневым манежем, в котором имелись машины, и где были свои люди» [4].
Восстание началось в ночь на 29 октября (11 ноября). Юнкерами был без сопротивления занят Михайловский броневой манеж и телефонная станция. Все телефоны Смольного были выключены.
Одновременно Полковников издал приказ N1 войскам петроградского гарнизона: «Петроград 29 октября, 2 часа утра. По поручению Всероссийского комитета спасения родины и революции я вступил в командование войсками спасения. Приказываю: во?первых, никаких приказаний Военно–революционного комитета большевиков не исполнять; во?вторых, комиссаров Военно–революционного комитета во всех частях гарнизона арестовать и направить в пункт, который будет указан дополнительно; в- третьих, немедленно прислать от каждой отдельной части одного представителя в Николаевское военно– инженерное училище (Николаевский инженерный замок). Все не исполнившие этот приказ будут считаться изменниками революции, изменниками родины. Командующий войсками Комитета спасения генерального штаба полковник Полковников. Полковник Халтулари» [5].
Отдельно отметим свойственную моменту риторику большевиков и их оппонентов. Сторонники Ленина грозили объявить не подчинившихся распоряжениям СНК саботажников врагами народа (с мерой воздействия — общественный бойкот), заговорщики — изменниками Родины.
От имени Комитета спасения было опубликовано следующее воззвание: «Петроград, 29 октября. Войсками Комитета спасения родины и революции освобождены все юнкерские училища и казачьи части. Занят Михайловский дворец. Захвачены броневые и орудийные автомобили. Занята телефонная станция, и стягиваются силы для занятия оказавшихся, благодаря принятым мерам, совершенно изолированными Петропавловской крепости и Смольного института, — последних убежищ большевиков» [6].
В свою очередь уже освобожденный к тому времени большевиками из Петропавловской крепости министр внутренних дел Временного правительства Никитин разослал циркулярно, «всем, всем», телеграмму: «Петроград. 29 октября… События в Петрограде развиваются благополучно. Керенский с войсками приближается к Петрограду. В петроградских войсках колебание; телефонная станция занята юнкерами. В городе происходят стычки. Население относится к большевикам с ненавистью. Комитет спасения принимает энергичные меры к изолированию большевиков. Временное правительство принимает необходимые меры к восстановлению деятельности всего правительственного аппарата при полной поддержке служащих. Министр внутренних дел Никитин» [7].
Однако события развивались вовсе не так радужно, как рисовали себе заговорщики. Смольный на тот момент уже имел полный план восстания. Случилось это так: правый эсер А. Брудерер был задержан по пути во Владимирское училище, комендантом которого он был назначен [8]. При нем обнаружились документы о дислокации сил восставших, подробный план выступления, а также приказы «владимирцам». Интересно, что сразу после подавления юнкерского мятежа Брудерер был отпущен на свободу.
Благодаря полученным сведениям, СНК удалось в кратчайшие сроки блокировать основные юнкерские подразделения. Попытки заговорщиков прислать им на помощь броневики из Михайловского манежа натолкнулись на саботаж водителей, объявивших свои машины неисправными. В разных частях города произошли вооруженные столкновения, не переросшие, однако, в уличную войну.
К 4 часам дня восстание было ликвидировано. Комитет спасения Родины и революции распорядился прекратить дальнейшее сопротивление. Сдавшихся юнкеров под конвоем доставили в Петропавловскую крепость. Многие из них участвовали в обороне Зимнего и были отпущены 25 октября (7 ноября) под честное слово. Настроение среди юнкеров было подавленное. Они были уверены, что вот теперь?то их точно расстреляют.
Восстание началось 29 октября по старому стилю. В первых числах ноября юнкера были выпущены на свободу. Также на свободе оказались и руководители мятежа. Полковников уехал на Дон к Каледину, Краковецкий в Сибирь, где руководил позже иркутским юнкерским восстанием. Центральный комитет партии эсеров и Комитет спасения Родины и революции продолжали существовать легально.
Организации–антагонисты Советской власти ощутили давление со стороны СНК лишь 10(23) ноября, да и то лишь административное. В этот день увидело свет постановление о роспуске Комитета спасения родины и революции как контрреволюционной организации. Поводом стала очередная публикация в газете «Народное слово» с призывом к неподчинению и свержению Советской власти.
В стенах Думы постановление СНК было проигнорировано. В газете «Известия Комитета спасения Родины и революции» было опубликовано заявление, в котором подчеркивалось: организация продолжает свою деятельность. Здесь же был опубликован очередной призыв к солдатам «присоединиться к Комитету спасения родины и революции, чтобы общими силами свергнуть большевиков» [9].
Правительство конфисковало номер «Известий комитета» и издало распоряжение о закрытии газеты, но на следующий же день она вышла под другим названием.
Одновременно Комитет спасения предпринял попытку организоваться во всероссийском масштабе. Под названием «Земского собора» им был созван съезд представителей земств и городов. Однако на него прибыло лишь несколько десятков делегатов. Вынеся резолюцию, осуждающую октябрьское восстание и призывающую земские и городские самоуправления к свержению «узурпаторской власти» большевиков, он закрылся [10].
16(29) ноября СНК постановил распустить и переизбрать Петроградскую городскую думу:
«Ввиду того, что избранная 20 августа… Центральная городская дума явно и окончательно утратила право на представительство петроградского населения, придя в полное противоречие с его настроениями и желаниями… ввиду того, что наличный состав думского большинства, утратившего всякое политическое доверие, продолжает пользоваться своими формальными правами для контрреволюционного
