К тому же и от самых добрых, когда иду в пыли степной, —«Смотрите, вот ее любовник!» — я слышу за своей спиной.Я радовался каждой встрече, и встретиться мечтал я вновь.Тебя порочащие речи усилили мою любовь.Советовали мне: «Покайся!». Но мне какая в том нужда?В своей любви — клянусь я жизнью — я не раскаюсь никогда!8Я страстью пламенной к ее шатру гоним,На пламя жалобу пишу песком степным.Соленый, теплый дождь из глаз моих течет,А сердце хмурится, как в тучах небосвод.Долинам жалуюсь я на любовь свою,Чье пламя и дождем из глаз я не залью.Возлюбленной черты рисую на песке,Как будто может внять земля моей тоске,Как будто внемлет мне любимая сама,Но собеседница-земля — нема, нема!Никто не слушает, никто меня не ждет,Никто не упрекнет за поздний мой приход,И я иду назад печальною стезей,А спутницы мои — слеза с другой слезой.Я знаю, что любовь — безумие мое,Что станет бытие угрюмее мое.9Ночной пастух, что будет со мною утром рано?Что принесет мне солнце, горящее багряно?Что будет с той, чью прелесть во всем я обнаружу?Ее оставят дома или отправят к мужу?Что будет со звездою, внезапно удаленной,Которая не гаснет в моей душе влюбленной?В ту ночь, когда услышал в случайном разговоре,Что Лейлу на чужбину должны отправить вскоре,Мое забилось сердце, как птица, что в бессильеДрожит в тенетах, бьется, свои запутав крылья,А у нее в долине птенцов осталось двое,К гнезду все ближе, ближе дыханье ветровое!Шум ветра утешенье семье доставил птичьей.Сказали: «Наконец-то вернулась мать с добычей!».Но мать в тенетах бьется, всю ночь крича от боли,Не обретет и утром она желанной воли.Ночной пастух, останься в степи, а я, гонимыйТоскою и любовью, отправлюсь за любимой.10Кто меня ради Лейлы позвал, — я тому говорю,Притворясь терпеливым: «Иль завтра увижу зарю?Иль ко мне возвратится дыхание жизни опять?Иль не знал ты, как щедро умел я себя расточать?»Пусть гремящее облако влагу приносит шатру
