сообщили они. Похоже, что там уже много лет никто не живет.
Отец Киры предложил друзьям обследовать вместе с ними остров и поискать помощи. А пилот тем временем вернется к самолету и попробует определить размеры повреждений.
Это решение обрадовало Киру и остальных. Как бы там ни было, им не придется сидеть в бездействии и ждать, что их случайно обнаружит какой-нибудь корабль или самолет. Кроме того, ребята получали возможность расспросить профессора о голове Лахиса, не привлекая внимания других пассажиров.
— По словам пилота, остров невелик. — Профессор снял шляпу и потер блестевшую лысину. — Подлетая, он увидел деревню — далеко на северном берегу.
— На севере, да? — переспросил Нильс скептически.
И действительно, откуда они могли без компаса узнать, куда надо было идти?
Профессору, однако, хватило одного-единственного взгляда в ночное небо, чтобы, исходя из расположения созвездий, определить направление движения.
— Вот туда, — сказал он, показывая вытянутой рукой на хижину. — Если я не ошибаюсь, там, около скалы, даже есть дорога. Как вы считаете?
Четверо друзей, сощурившись, смотрели в указанном направлении. И в самом деле, в бледном свете луны угадывалась узкая тропинка, тянувшаяся вдоль скал.
Они двинулись в путь и через некоторое время добрались до возвышенности, откуда можно было рассмотреть большую часть острова. Живописное Эгейское море, лежащее в Восточном Средиземноморье, известно своими многочисленными маленькими островами. Друзьям повезло оказаться на одном из самых крошечных. Вот повезло так повезло!
В свете луны было трудно определить настоящие размеры острова, но Лиза сочла, что в самой широкой своей части он едва ли шире четырех километров. Деревьев не было, виднелись только грубые скалы, на которых росла колючая трава и жалкие кусты.
Когда глаза путешественников привыкли к темноте, они смогли различить и деревню. Пешком до нее можно было бы добраться за полчаса, если не наткнуться на какую-нибудь расщелину в скале, которая преградит путь.
Белые дома тесно прилепились друг к другу. Их встроили прямо в скалу, которая поднималась над островерхим утесом. Другая сторона утеса круто обрывалась в море.
— Вы видите где-нибудь огни? — спросил Крис.
— Ни одного, — отозвался Нильс. — Все как вымерло.
— Да и неудивительно в это время, — попытался подбодрить детей профессор. — Люди спят. Это, вероятно, рыбаки или пастухи, которым приходится рано вставать.
Кира и Лиза обменялись недоверчивыми взглядами, но воздержались от комментариев. Обе подумали об одном и том же: если на той стороне действительно была деревня призраков, то, конечно же, они не случайно приземлились здесь. Что-то управляло ими, какая-то сила, не имевшая ничего общего с обычной судьбой. Кому-то или чему-то было нужно, чтобы они приземлились на этом острове, в стороне от какой бы то ни было цивилизации. И обе девочки со страхом ожидали следующего шага противника.
Около десяти минут они двигались на север по дороге между скалами, все ближе к деревне. Вдруг перед ними вынырнули из темноты два огня.
Это были фары джипа.
Автомобиль, ревя мотором, приближался к ним. Пронзительно взвизгнули широкие шины, когда водитель резко затормозил рядом с путешественниками.
За рулем сидел маленький человек, лицо которого напоминало плод, слишком долго пролежавший на солнце. Он был сух и морщинист, соленый морской ветер прорисовал узоры на его лице, похожие на неудачные удары резца скульптора. Ноги, такие тонкие, что, казалось, они стукаются друг о друга при ходьбе, нелепо торчали из слишком широких шортов. На нем были рубашка с короткими рукавами и бейсболка с пестрым рисунком. Лиза попыталась угадать его возраст, но безуспешно. Мужчине могло быть и сорок лет, и все сто — это не поддавалось определению на глаз.
Он приветствовал их на полудюжине языков, пока не понял, что перед ним немцы.
— Я полагаю, что вы попали сюда самолетом, — с французским акцентом сказал он отцу Киры и добавил, взглянув на друзей: — Посадка прошла нормально?
— Все в порядке, — ответил Крис довольно холодно.
Лиза украдкой взглянула на свое предплечье. Печатей не было. Но после того что произошло в воздухе, увиденное сейчас могло и не иметь большого значения. Правда, девочка призналась себе, что незнакомец выглядел не особенно угрожающе. Скорее он казался странным.
— Позвольте представиться, доктор Жан-Дени Кастель, — представился француз. — Руководитель метеостанции на этом привлекательном острове. И единственный ее сотрудник.
— Погодная лягушка[1], — вырвалось у Лизы. Когда все воззрились на нее, она смущенно кашлянула. — Я хотела сказать синоптик.
Отец Киры представился и назвал по очереди имена четверых друзей.
Кастель кивнул, будто эта встреча каким-то загадочным образом доставила ему самое большое удовольствие.
— Думаю, вы идете в деревню. Можете избавить себя от долгого пути. Там больше никто не живет.
Кира, сразу же представившая себе горы трупов, побледнела.
— А что там случилось?
Кастель засмеялся.
— Случилось? Да вообще-то ничего. Люди покинули остров уже несколько лет назад. Здесь все равно мало кто оставался. Молодежь с давних пор при первой возможности уезжает на материк или на какой-то из больших островов, а старики… ну да мы все живем не вечно. Кое-кто умер, а остальные уехали, когда не стало рыбы, чтобы прокормиться.
— Значит ли это, что вы — единственный человек, живущий на этом острове? — спросил профессор.
— Боюсь, что так. — Француз широко улыбнулся. Его бесчисленные морщины, казалось, при этом пересеклись, как палочки для игры в микадо[2].— Если вы ищете кого- нибудь, кто вам поможет, придется довольствоваться мною. Хотя я и не уверен, что смогу серьезно помочь вам.
— Но у вас на метеостанции наверняка есть рация.
— Конечно.
— Великолепно.
— К сожалению, она сломана.
Профессор, широко раскрыв глаза, уставился на Кастеля.
— Сломана?
— Дефектна… неисправна, называйте как хотите. — Кастель сделал приглашающий жест. — Но прошу, следуйте за мной. Может быть, вместе мы найдем способ отремонтировать эту штуку. Я сам, к сожалению, в таких делах совершенно беспомощен.
При этих словах Лизе бросилось в глаза, что пальцы Кастеля непрерывно дрожали и дергались. Она знала, что пожилые люди часто страдают такой болезнью, но понятия не имела, как она называется.
Профессор бросил вопросительный взгляд на ребят. Даже если друзья были куда моложе его, он не хотел ничего делать без их согласия. Привычки вроде этой вызывали у Киры и других большую любовь к нему. Отец Киры воспринимал детей настолько же всерьез, насколько и каждого взрослого… большей частью во всяком случае.
Лиза надеялась, что во время пешего марша она сумеет вытянуть из профессора какие-то детали о голове Лахиса. Но теперь, когда с ними был Кастель, об этом придется забыть. Отец Киры никогда не стал бы говорить в присутствии постороннего о своей находке.
— Не знаю, — сказала Кира, которая, конечно, думала о том же, что и Лиза. — Как бы то ни было,
