сыновей старого Якопо. Ненавидя флорентийских правителей, он по большей части жил в Риме и состоял в большой дружбе с графом Джироламо Риарио. Вместе они часто жаловались на поведение Медичи и, наконец, рассудили, что необходимо произвести во Флоренции переворот, который может кончиться удачей, если убить Лоренцо и Джулиано. К младшему Медичи Франческо испытывал особо лютую ненависть: может быть, предмет его воздыханий, прекрасная Примавера Руччелаи, слишком часто останавливала на Джулиано нежный взгляд.
В свой замысел заговорщики посвятили пизанского архиепископа Франческо Сальвиати. Прелат, связанный родством с домом Пацци, не был другом Медичи. Пиза, полностью зависимая от Флоренции, заслуживала духовного пастыря из правящего дома. После кончины предыдущего архиепископа Филиппо Медичи Лоренцо яростно возражал против назначения Сальвиати, хотя личной вражды к нему не испытывал, и предлагал папе Сиксту кандидатуру своего ставленника. Мстительный Сальвиати стал смертельным врагом Лоренцо.
Сальвиати, Пацци и Джироламо Риарио привлекли к заговору Джованни Монтесекко, папского кондотьера. Поначалу тот не желал принимать участие в таком недобром деле, но его убедили. Вовлекли в это преступление Бернардо Бандини и Наполеоне Францези, юношей сильных и смелых, многим обязанных Пацци. Папа и неаполитанский король Ферраите обещали заговору свою поддержку.
Сикст IV направил Лоренцо просьбу принять его внучатого племянника Риарио со свитой в прекрасном городе Флоренции. Правитель, неизменно дипломатичный, пошел навстречу святому отцу и решил оказать гостеприимство племяннику папы, 17-летнему кардиналу Рафаэлю Риарио как почетному гостю. Юноша учился в Пизанском университете на юриста. Лоренцо воспринял визит Риарио как предлог его дяди пойти на мировую и собирался после мессы устроить в честь него великолепное пиршество.
В огромном соборе Санта Мария дель Фьоре, называемом флорентийцами попросту Дуомо (собор), собралось большое общество: Лоренцо со своими друзьями и множество народу. Среди них затаились заговорщики, но в церкви не было Джулиано. А заговор основывался на уничтожении обоих братьев: убивэть одного из них было бессмысленно.
Пацци и Бернардо, которым было поручено расправиться с младшим Медичи, отправились за своей жертвой. В этот день Джулиано не собирался в церковь, отговариваясь нездоровьем и усталостью. Но заговорщики настаивали, приводя множество резонов. Нехотя оп уступил их настояниям. Ведя Джулиано в собор, они как бы в шутку тщательно ощупали свою будущую жертву на предмет наличия кирасы или иных приспособлений для защиты.
Лоренцо и Джулиано хорошо знали, как ожесточены против них Пацци, но были далеки от того, чтобы опасаться за свою жизнь. Поэтому они делали вид, что дружески расположены к ним. И это сочетание проницательности и слепоты сыграло роковую роль.
Во время службы убийцы стояли возле Лоренцо и Джулиано. В назначенный момент Бернардо нанес Джулиано коротким, специально для этого предназначенным, кинжалом удар в грудь. Джулиано, сделав несколько шагов, упал, и тогда на него кинулся Франческо Пацци, нанося удар за ударом, причем с такой яростью, что довольно сильно поранил себе ногу.
Еще двое заговорщиков-священников набросились на Лоренцо и нанесли ему несколько ударов, но лишь поранили горло; хлынула кровь. Франческо Нери[15] заслонил своим телом друга, и священник ударил его кинжалом в живот. Друзья Великолепного образовали вокруг пего заслон, защищая от приспешников Пацци и испанцев кардинальской свиты, и отступили к ризнице. Захлопнув дверь, Полициано успел повернуть в замке ключ. На случай, если кинжал священника был отравлен, Ридольфи отсосал кровь из раны Лоренцо. Тем временем весь город вооружился для спасения своего правителя.
Заговор Пацци не удался.
Старого Якопо Пацци забили камнями. Мальчишки долго таскали его обнаженный труп по городу, пока не сбросили в реку. Франческо, голого, истекающего кровью, повесили в одном из окон дворца для всеобщего обозрения. Секунду спустя за ним последовал архиепископ Сальвиати, который в последнее мгновение успел повернуться к сообщнику и то ли от непроизвольного сильнейшего спазма, то ли в приступе ярости впился зубами в плечо Франческо. Зрелище было ужасное.
Лоренцо был снисходительным правителем и совершил для города много добрых дел, но оп никогда не давал угаснуть людской ненависти к семейству Пацци.
Но и кардинал Риарио на всю жизнь запомнил перенесенный ужас, заточение и страх смерти. Много лет спустя, когда папой стал Джовашш, сын Лоренцо Медичи, Рафаэль Риарио готовил заговоры против него.
Лоренцо добился от Синьории конфискации имущества Пацци и других аристократов, причастных к заговору, осуждения, изгнания заговорщиков и вынесения около 400 смертных приговоров. На стенах Барджелло Сандро Боттичелли и другие художники написали фрески с изображением казненных (фрески были уничтожены в 1494 году во время изгнания Медичи).
После подавления заговора власть Великолепного во Флоренции стала безграничной.
Муж сестры Лоренцо, Гульельмо Пацци, укрылся в его доме, и сумел спастись благодаря своей непричастности к делу и из-за слез и молений своей супруги Бьянки. Но он был приговорен к изгнанию, а его двоюродных братьев, оставшихся в живых, заключили в темницу крепости Вольтерры. По другим сведениям, все мужские представители семьи Пацци старше двенадцати лет были умерщвлены.
Бьянка не последовала за мужем в изгнание.
Папские войска, сосредоточенные для оказания поддержки восставшей Флоренции, при известии о провале заговора повернули обратно.
Тем не менее Лоренцо отправил жену и детей в Пистойю, хорошо защищенный город, где их приютила родственная семья Панчатики. Затем перевел на виллу Кафаджоло — она была укреплена и находилась в укрепленной местности Муджелло.
Однако флорентийцы вынуждены были вернуть папе его племянника-кардинала и потеряли возможность диктовать свои условия.
Сикст и король Неаполя не получили желаемого посредством заговора и решили добиться этого войной.
Напрасно король Франции, герцогство Миланское и германский император заявляли понтифику[16] свое неудовольствие. Упрямый властный старик отлучил от власти
Лоренцо и весь состав Синьории, вменив им в вину все политические акты Флоренции, направленные против Святого престола и его сановников. Таким деянием он называл повешение Сальвиати. Сикст требовал личного извинепия властителя Флоренции и грозил ему войной с Неаполем.
Неаполитанское королевство, самое южное государство Италии, было при этом слабым и отсталым. Страной правил незаконный отпрыск Альфонса V Арагонского Фердинанд (Феррапте).
Ферранте Неаполитанский — один из самых жестоких и коварных правителей Европы. Он получил Неаполь по завещанию отца, хотя многие итальянские вельможи оспаривали его права. Ведь и его отец, великий Альфонс V, захватил корону Неаполя, отобрав ее у родственника французского королевского дома Рене Анжуйского[17]. Франция считала, что согласно международному праву и династическим канонам Неаполь принадлежит ей. Правда, в свое время бездетная и беспутная неаполитанская королева Жанна II, последняя представительница Анжуйской династии, усыновила Альфонса V и отписала ему королевство как какую-нибудь ферму или вотчину. Но потом она одумалась, расторгла этот постыдный договор и усыновила Людовика Анжуйского. Началась война между приемными сыновьями королевы — испанцем и французом, — но решительного успеха никто из них не добился. К тому же у Людовика скоро закончились деньги, и он вынужден был заключить мир. Он умер за три месяца до смерти королевы, которая успела назначить своим наследником его сына Рене Анжуйского. Рене носил титул короля Неаполя, но постоянно жил в Провансе, а Альфонс V реально правил королевством и передал его по наследству своему сыну.
Ферранте был жесток от природы, а необходимость постоянно защищать свои права с мечом в руках сделала его и вовсе безжалостным. Он покровительствовал ремеслам и торговле, не был чужд культуре и привечал людей искусства — тех, кто не боялся в один прекрасный день стать экспонатом коллекции
