Бегом на шпильках

Хотя внешне я и присоединяюсь к его фырканью, но внутренне киплю от ярости. Да как он смеет так со мной поступать? Я знаю, зачем он здесь. Самый ребяческий из всех фокусов, что только можно найти в учебнике любовных связей! Галстук ему понадобился! «Сталинград» ему понадобился! Ага, как же! А я-то… Попалась в ловушку, как последняя дура! Он здесь, чтобы пощеголять своими новыми мышцами. Подразнить меня своей обновленной индивидуальностью. Чтобы до меня дошло, как я пролетела, изменив ему. И должна сказать, его план наполовину сработал.

— Ну, и куда же мы пойдем? — спрашиваю я поспешно.

Сол проводит рукой по стриженой голове — и у меня приоткрывается рот. На большом (большом!) пальце — широкое серебряное кольцо, прямо как у заправского диджея! Где он этого нахватался? Он что, смотрит ночные каналы?!

Да, знаю, это нормально, когда желаешь отомстить своей неверной «экс». Представляешь себе, как одинокая и подавленная «экс», наблюдает, как ты заливаешься довольным смехом в объятьях сногсшибательной красотки. Знаю, это нормально — втыкать булавки в интимные места Барби или Кену. Проблема в том, что такие, как Сол, на этом не останавливаются: они не успокоятся, пока не доведут свой план до трагического финала.

— Я взял на себя смелость заказать столик в ресторанчике по соседству, — отвечает Сол. — Прочел о нем в «Тайм ауте».[76]

Ах да, конечно: библия для тех, кому чужды экспромты.

— А ты сильно обидишься, если мы пойдем куда-нибудь подальше отсюда?

Сол хмурит брови.

— Но, Натали. Я ведь уже заказал.

Из его уст это звучит так, будто он уже выгравировал наши имена на лучшем столике в этом ресторане.

— Ладно, хорошо, как скажешь.

Сол ни капельки не изменился.

И как раз в этот момент распахивается входная дверь.

— Натали! Как хорошо, что я тебя застала!

— Алекс! — едва не поперхнувшись, говорю я. Сол смотрит на нее вытаращенными глазами. — Привет. Познакомься. Это мой… мой друг Сол.

— Твой друг Сол, — озорно подмигивает Алекс. — Привет, Сол.

— Рад познакомиться, Алекс.

Они обмениваются рукопожатием, а я наблюдаю за ними, стиснув зубы. Она не знает. Энди ничего ей не рассказал. Алекс поворачивается ко мне, и я выдавливаю из себя улыбку. И вот это называется: «наша потрясающая новая дружба»! Я знаю: вчера ночью они спали вместе. Мерзость!

— Прости, что не позвонила поблагодарить тебя за вчерашний вечер. Я надеялась, что застану тебя здесь. Сол, — Алекс широко улыбается ему, — я вам хочу кое-что сказать. Это такая девушка! Не упустите ее.

Я печально смеюсь. То же самое делает Сол.

— Натали, вы что, уже уходите?

— Да, к сожалению, — отвечаю я, глупо улыбаясь. Точно такая же глупая улыбка блуждает и на лице Сола. — В ресторан неподалеку.

— Отлично. Можно я вам помешаю, когда закончу? Буквально на секундочку? Я ничего такого не нарушу?

— Нет! — кричим мы с Солом хором.

— А она ничего, — выдыхает Сол, стараясь не отставать, пока я буквально несусь к заведению. — Она, вообще, как… пользуется спросом?

— Послушай, Сол, она не племенная свиноматка. И ты уже опоздал, буквально на двадцать четыре часа, — тихо говорю я, пока официант ведет нас к столику у окна.

— Думаю, — Сол сдавленно хихикает, — она решила, что мы с тобой…

— Точно…

В мозгу моем вдруг вспыхивает дьявольский план. Грубо сжав руку Сола, я говорю:

— Знаешь, когда мужчина с кем-то встречается, это делает его неотразимым для других женщин.

— О… Само собой!

В его голосе слышится приятная задумчивость. Я отпускаю ладонь Сола и следующие сорок пять минут провожу, бесцельно бродя по разговорному мелководью и поджидая Алекс. Сол делает то же самое.

В 19:35 она кладет конец нашим мучениям. Сол тут же принимается всячески ее обхаживать: вскакивает с места, придвигает стул, передает меню. Алекс заказывает апельсиновый сок и позволяет ему суетиться дальше.

— Ах, Натали, — тихонько шепчет она, пока Сол выдает официанту подробнейшие инструкции насчет степени крепости его «Кровавой Мэри». — Знаешь, мне так понравилось! Ну, ты понимаешь, о чем я. — Она дотрагивается до моей руки. Я киваю. Она явно не имеет в виду лазанью. — Я бы и сама рано или поздно позвонила Энди. Но, учитывая то, как мы расстались, телефонный разговор — не совсем то. Так что спасибо тебе.

— Пожалуйста, — мямлю я.

— Он должен подойти с минуты на минуту, — добавляет Алекс, глянув на часы. — После четырнадцати месяцев у нас с ним много есть о чем поговорить.

Конечно. Я так и знала. Извинившись, иду в туалет, где довожу до еще большего совершенства помаду на губах и упражняюсь в прищуривании глаз. Господи, сделай так, чтобы мое сердце покрылось коркой!

И когда пять минут спустя Энди неспешно входит в бар, я полностью готова к встрече.

Глава 45

Кроме Сола, у всех остальных моих знакомых мужчин напрочь отсутствует чувство времени. Как-то раз, когда мне было еще девятнадцать, я пригласила на ужин одного парня. Так вот, он перезвонил, — удостовериться, что все остается в силе, — всего за два часа до назначенного времени. И я, — поскольку он мне очень нравился, и меня страшно обидела такая небрежность с его стороны, — притворилась, что совсем забыла о нашем свидании. Когда я рассказала об этом Бабс, та рассвирепела и велела тут же позвонить ему и сказать, что я беру свои слова назад. Она никак не могла понять, почему мне непременно нужно судить о поведении мужчины на основании моих собственных стандартов. От мужчин в принципе нельзя требовать, чтобы они подходили под мои стандарты. А я постоянно об этом забываю.

— Сол, — говорю я, игриво ероша ему волосы.

— Натали, осторожней, пожалуйста. Эту прическу ужасно трудно поддерживать!

— Прости, — добавляю я, вытирая ладонь, испачканную гелем, о брюки. — Я просто хотела сказать: Энди, ты можешь взять мой стул, а я посижу у Сола на коленях. Да ведь, малыш?

Якобы поглаживая Сола сзади, у основания шеи, с силой тыкаю его кулаком между лопаток.

Сол корчит такую физиономию, словно солдат, которому только что выстрелили в спину. Но на середине предсмертной агонии до него наконец доходит. И он хрипит:

— Ну конечно же… милая. Давай, садись к папочке Солу!

Мне хочется глянуть на Сола как можно свирепее, — за то, что превратил наше «Ромео и Джульетту» в какой-то фарс про насекомых, — но чувствую, как Энди буравит мой череп пристальным взглядом. Так что я просто бормочу про закончившееся курево и ускользаю к сигаретному автомату. Абсолютно ясно, что Энди жаждет поймать мой взгляд, — он буквально извергает из себя умоляющую ауру, — но мне плевать. После его приветственного чмока в щеку я храню ледяное равнодушие. Если ему так не тереплось со мной пообщаться, надо было просто поднять трубку телефона. Злобно пихаю монеты в щель.