касаются.
– Но мне ведь надо как-то реабилитироваться? – возразил Борис. – Вы на меня смотрите как на маньяка какого-то. Давайте закончим вечер в каком-нибудь приятном месте, и я вам кое-что расскажу. Договорились?
«Будь на моем месте эта девица, – уже злобно подумала Мария, – она была бы счастлива! А я за что отдуваюсь! Чужими руками жар загребать всякий может, а вот попробуй-ка сама!»
– Мне пора домой, – ответила она.
– Вас кто-то ждет? – почти интимно спросил Борис. – Муж?
Мария хотела соврать, что так и есть, но просто отмолчалась, глядя в сторону. Ее спутник вздохнул:
– Мне не везет. Как только встречу красивую женщину – она оказывается несвободна.
«Как же, красивую, – хмуро думала Мария, ничуть не обольстившаяся комплиментом. – Тебе что-то нужно от меня, и уж, конечно, это не моя небесная красота».
– А может, вы все еще меня боитесь? – бархатным голосом продолжал Борис. – Слушайте, будь я маньяком, я бы уже с вами не разговаривал. Смотрите, какой пустынный переулок! А я зову вас в общественное место для обыкновенного разговора…
– Мне совершенно все равно, почему повесилась ваша подруга, – резко ответила Мария, все еще не поворачивая головы. Она в самом деле перестала бояться за свою жизнь и не понимала одного, почему этому типу так страстно хочется что-то ей объяснить? Зачем? Кто она ему такая?
– А мне не все равно, – вдруг совершенно другим тоном откликнулся собеседник, и было в его голосе что-то, отчего Мария вдруг сдалась.
«В самом деле, что я на него взъелась? Да, схватил за руку, запихал в машину… Но разговаривает-то вежливо, даже ни разу на «ты» не назвал, ни одного грубого слова не сказал! Что делать? У него подруга повесилась, и может, он правда одинок? Переживает?»
– Скоро сорок дней, – продолжал он, – а я даже не могу прийти ее помянуть. Представляете, что со мной сделают ее родственники? Все, как один, думают, что виноват я, негодяй такой… А мне самому впору вешаться.
Он перегнулся через ее колени, обтянутые розовой юбкой, и легко отворил дверцу, с которой Мария никак не могла справиться.
– Что же, я не настаиваю. Идите, если так меня боитесь. Прямо по переулку и направо – скоро выйдете к метро. Вижу, что вам не терпится от меня избавиться.
Мария повернула голову и внимательно посмотрела ему в глаза. Нет, угрозы в них не было. Особого горя по погибшей подруге – тоже. Были только внимание и легкая обида.
– Хорошо, только если это ненадолго. Потому что меня правда ждут, – ответила она. – И я сперва позвоню, предупрежу дома, что задержусь.
Она вышла из машины, отошла подальше, в надежде, что Борис не услышит разговора, и, вытащив телефон, позвонила Насте.
– Ее нет, она в кино, – ответил мальчишка. – Кто звонит?
– Скажи ей, звонила Маша, просила передать, что у нее успехи.
– Чего у нее?
– Успехи! Сколько тебе лет? Можешь передать точно так, как я сказала?
Мальчишка обиженно ответил, что может, и дал отбой. Мария вернулась к машине.
– Можно ехать.
«Приятное место» находилось довольно далеко – они ехали минут двадцать. Мария снова начала было нервничать, когда Борис остановил машину возле маленького ресторанчика.
– Я никогда тут не бывал, так что, если не понравится, не моя вина, – галантно сказал он, помогая Марии выйти из машины. Контраст с тем, как он ее туда усаживал, был настолько силен, что женщина даже улыбнулась.
Место было действительно приятным, если не считать музыки: из динамиков без перерыва лились задушевные песни с глупыми текстами, которые Мария ненавидела. Интерьер без особых претензий, все обшито деревом вплоть до потолка. Кабинки, мягкие диванчики. Нашелся столик в углу, куда Борис ее тут же и усадил. От угощения она наотрез отказалась, согласилась лишь на чашку кофе. Тот пожал плечами:
– Я тоже не голоден. Но все-таки немного за знакомство?
– Ни в коем случае, – упорствовала она. – Что вы хотели мне рассказать?
Борис взял себе коктейль, отхлебнул, недовольно повел бровью:
– Мне тоже хотелось бы напиться, но нельзя – за рулем. Вы ведь не были с нею знакомы? С моей подругой? Значит, вы не понимаете, что она была за человек…
Борис рассказывал как будто неохотно, хотя никто его не заставлял исповедываться незнакомой женщине. Он признался, что был с покойной в близких отношениях. Встретились случайно, так же случайно сошлись… Никаких чувств у него к ней не было…
– В том-то и беда, – пояснил он, брезгливо поворачивая бумажный зонтик в бокале. У него был такой вид, будто он обнаружил в напитке таракана. – У меня не было, а у нее были. Знаете, иногда человеку просто не с кем провести вечер, а другой думает, что начинаются серьезные оношения.
– Не знаю, – усмехнулась Мария. – Не была в таких переделках.
– Сразу видно – вы умная женщина.
– А что, ваша подруга была глупой?
Он поднял глаза и серьезно, с оттенком грусти спросил: неужели умная женщина может устроить такую сцену – повеситься в туалете?
– Она сделала это мне назло.
– Что именно? Покончила с собой или выбрала такое место?
– И то, и другое. Мы встречались несколько месяцев, от случая к случаю. Я не знал, как от нее избавиться, а она мечтала о браке. Мне ничего от нее не было нужно, только бы оставила в покое!
Но его возлюбленная, имени которой Борис упорно не произносил, не желала понять, что роман исчерпан. Она начала преследовать его, звонить, требовать объяснений. Наконец настояла на встрече в кафе. Там-то Борис и должен был поставить точку. Он твердо решил высказать все прямо, начистоту.
– Я думал, она еще на что-то рассчитывает, поэтому берег ее, щадил, не хотел оскорбить. Ну как сказать женщине, с которой спал: «Ты мне не нужна!»
– Вообще-то я сидела рядом и не помню, чтобы вы разговаривали, – обронила Мария.
– Мы и не разговаривали. Пришли, сели, заказали ужин. Посидели… Наверное, она все поняла по моему лицу.
«Да и я поняла, – подумала Мария. – Все было ясно. Диалог без слов».
– Потом она стала копаться в сумочке, отошла к бару, вышла в туалет… А я решил смыться. Чтобы не затягивать паузу. И так уже хотелось заорать… Если я сорвусь, меня уже не остановишь, такого напорю, что потом самому тошно!
По словам Бориса, о смерти любовницы он узнал случайно: кто-то из знакомых ему сообщил, а ему, в свою очередь, – кто-то еще…
– Так вот почему вы исчезли? – Мария забыла о своем остывшем кофе и слушала, облокотившись на стол. Хмель окончательно прошел, голова стала ясной – хоть сейчас на работу. – Знали бы вы, что там про вас говорили…
– Кто говорил? Что? – испугался тот.
– Ну… – неопределенно ответила она. – Разное. Никто не понимал, почему вы сбежали от подружки, почему она вдруг покончила с собой. Теперь ясно.
– Яснее не бывает, – проворчал Борис. – Ясно, да только я чувствую себя убийцей…
Мария нахмурилась:
– Не бросайтесь такими словами! Она была неуравновешенной женщиной, ваша пассия. Зачем вешаться на шею мужчине, если он разлюбил? Я-то сразу подумала, что она или сумасшедшая, или просто истеричная дура.
– Не надо так о мертвой, – попросил Борис и неожиданно коснулся ее руки. Мария руки не убрала, она
