дикими бомжами, благоухала «Дольче Витой» и материла всех ментов на свете. Но такие приключения мне надоели.
– Мне тоже. А из твоих приятелей и приятельниц никто в «Ла Кантину» не ходит?
– Нет вроде. А что тебя так волнует это заведение? Я бы, например, еще раз сходил. Тебе компания нужна?
– Вот машину починишь, разрешу себя пригласить, – пообещала она, чтобы свернуть разговор. Армен посмеялся и пожелал ей поскорее оправиться от понесенной утраты. Она даже не сразу поняла, о чем он говорит, настолько ее голова была забита мыслями об алиби. Повесила трубку и задумалась еще серьезнее. Затем позвонила Саше.
– Ты мне нужен.
– Опять? Сразу не могла сказать?
– Нечего было говорить. Кое-что изменилось. Ты должен приехать.
– Все мне говорят, что я кому-то что-то должен или чего-то не должен! – рассердился он.
– Кто еще?
– Ленка говорит, что я не должен больше ездить в казино. Я, видите ли, должен найти себе настоящее занятие.
– А я тебя не в казино зову. Ты мне нужен в другом месте.
– В каком еще?! Никуда не поеду!
– Поедешь, это важно.
– Да можешь ты сказать, что случилось?
– Не хочу по телефону.
После короткого раздумья он обещал приехать. Видимо, ей удалось его заинтересовать. Назначили место встречи в метро, Анжелика повесила трубку и лихорадочно переоделась. Уже перед выходом она бросила взгляд на экран телевизора. Там застыло лицо женщины. Ненависть крупным планом. Она подбежала и выключила телевизор. Экран погас.
– Даже если это ты, – сказала она пустому темному экрану. – Даже если это ты так шутишь, я все равно проверю. Мне нужно алиби!
Саша встретил ее возмущенным и тревожным возгласом:
– Ну, если ты из-за чепухи меня вытащила, голову оторву!
– Не оторвешь, – она потащила его наверх. – Слушай, что ты в джинсы вырядился, не мог приличней одеться?
– А зачем?
Тут он рассмотрел ее строгий костюм синего цвета (купленный по совету Игоря), бриллиантовые украшения и задумчиво произнес:
– Ты куда намылилась, дорогая?
– В клуб «Ла Кантина».
– Сдурела?!
– Сдурела не я, а кто-то другой. Ладно, твои джинсы на моем фоне как-нибудь проскочат. Может, ты мой шофер или телохранитель.
– Я не пойду никуда! Самое время шляться по клубам! И денег у меня с собой нет!
– Нет?! – остановилась она. – И это после того, что мы провернули?! И это после твоего фальшивого кредита со зверскими процентами?!
– Говори тише!
– Я же все давно поняла! Ты неплохо на мне нажился! Но хотя бы имей совесть, я за тебя платить не буду!
– Да я же не приглашал тебя в этот клуб! – возмутился Саша. – С чего ты меня туда тащишь?! Объясни, что случилось?!
– Мне кто-то позвонил и предложил алиби.
– Что?
– Алиби, глухарь! Не могу же я орать на все метро! Слушай и соображай. Мне нужен твой совет.
Она передала ему содержание звонка. Глаза у Саши округлились, хотя от природы были продолговатыми. Он задумался и едва не споткнулся на ступеньках. Девушка подхватила его под руку, так они дальше и пошли. Наконец тот произнес:
– Подозрительно. Не стоит туда идти.
– Как не стоит? А если мне хотят помочь?
– Кто? У тебя что, есть добрые ангелы? Покровители? Заступники?
– У меня никого теперь нет, кроме тебя, идиот, а ты не хочешь использовать такую возможность! Если у меня не будет алиби – конец! А у меня его не будет!
– А как же блондинка?
– Блондинка сама собой! Кассета и Юра завтра попадут к следователю, но я хочу, чтобы от меня отвязались раз и навсегда! Глупо, глупо чувствовать себя под подозрением, если ничего не сделала! Если бы мы хоть привели наш план в исполнение, а так – пропадаю ни за что!
– Я бы на твоем месте подождал… – пробормотал он. – Следствие должно идти своим путем. Тебя все равно не посадят.
– Так ты идешь или нет?! – Она повысила голос, и вид у нее, должно быть, был угрожающий. Он дернул головой и согласился:
– Ради бога. Но платишь ты.
…Зал с деревянной обшивкой, сработанной так, чтобы создать атмосферу лыжного курорта. Тесные загончики с красными столиками. Приятный живой блюз. Джинсы Саши остались незамеченными персоналом, или же на такие мелочи здесь просто не реагировали. За вход платить не пришлось. Их проводили к свободному столику (а почти все столики были свободны). Официантка предложила сделать заказ. Анжелика посмотрела меню, и ей стало дурно от цен. Кухня, как и обещала неизвестная благодетельница, была сплошь мексиканская. Она заказала две текилы (также ориентируясь на слова благодетельницы – надо же было узнать вкус этого напитка, если она собиралась использовать свое алиби), парочку закусок, от горячих блюд наотрез отказалась. Официантка удалилась так медленно, словно пребывала в летаргическом сне. Весь остальной персонал двигался примерно в том же темпе. Блюз, казалось, тоже находился на последнем издыхании и тянул что-то однообразно-ненавязчивое. Саша вертел головой, живо интересуясь обстановкой. Анжелика закурила, уныло осмотрелась, сказала:
– Ты считаешь, персонал подкуплен?
– А?
– Я говорю, если они готовы подтвердить, что я была здесь – они подкуплены?
– Ты еще не поняла – над тобой подшутили, – весело ответил он.
– Но блюз играет…
– Ну и что?
– А она так и сказала: «Ты сидела, пила текилу, слушала блюз…». Значит, она знала, о чем говорит. Захотела бы пошутить, сказала бы, что здесь бесновались панки.
– Правильно, она добивалась, чтобы ты ей поверила. Зачем врать по мелочам?
– Но зачем вообще врать?
– Не знаю. А голос у нее был нормальный? Она не смеялась?
– Нет, говорила вполне серьезно, а когда я не поняла, даже разозлилась. Это выглядело так, будто у нее нет времени объяснять подробнее. Или она злилась на мою тупость. Нет, я уверена – она была серьезна. Или же эта женщина – гениальная актриса.
– А голос точно незнакомый?
– Точно. И ни Лиза, ни Ксения, ни Армен ее ко мне не подсылали.
– Да откуда ты знаешь? Так они тебе и скажут.
– Нет, они все очень серьезно отнеслись к моему делу. И все говорили, что давали показания следователю насчет моего алиби. Никто не шутил. Да с такими вещами и не шутят.
– Вот именно! Так что я советую тебе выпить свою текилу и забыть об этом милом местечке. Что это, кстати, нам заказ не несут?
