– Лика…
– Да ничего с ним не случится! С этой бальзаковской женщиной тоже!
– Слушай, – спросил он почти заискивающе, – а ты не хочешь нынче вечером наведаться на «Александра Блока»? В этом месте у меня не то что грустные мысли пропадают, но и вообще всякие…
Анжелика подскочила:
– Ну, ты!
Ничего более красноречивого она сказать не смогла, но Саша все понял:
– Поеду один. Не думал, что ты станешь такая правильная. С чего бы это?
Она бросила трубку. «Все рехнулись! Ленка, Саша, Юра, его мамаша и я за компанию! Если так дальше пойдет, в конце концов соберемся и пойдем признаваться, что Игоря укокошили мы!» Телефон зазвонил снова, она с ненавистью взглянула на него и решила выдержать характер. Когда подняла трубку, там были только гудки. Анжелика отправилась на кухню и сварила себе кофе. Когда она сидела за столом и дула в свою чашку, снова раздался звонок. Кофе выплеснулся на столешницу. Анжелика встала и направилась к телефону в твердой решимости задать Саше трепку. Но это был не Саша.
То был низкий голос, принадлежавший неизвестной молодой женщине, так любезно предложившей алиби. Женщина, как и в первый раз, сразу взяла инициативу в свои руки.
– Нам нужно встретиться, – прозвучало в трубке. Причем тон был такой, что стало ясно – возражений она не потерпит.
– Простите, – пролепетала Анжелика. – Может, вы все же назовете себя?
– При встрече, – пообещала та. – У тебя все в порядке?
– Да, но…
– Ладно, слушай, – оборвала та ее несмелое возражение. – Увидимся сегодня вечером, в шесть тридцать, в уличном кафе на Тверской.
– Но…
– Объясняю, как найти! – Голос звучал так, словно его обладательница привыкла командовать. – Идешь от станции «Пушкинская» в сторону Кремля, поняла? Идешь по той стороне, где ювелирный магазин, ясно?
– Там по обеим сторонам есть ювелирные магазины! – наконец вмешалась Анжелика.
– Ну, не по той стороне, где «Елисеевский», а по другой! Тут ювелирный будет раньше, чем там! Я же ясно объясняю!
– Ясно… Но зачем нам встречаться? Кто вы, можно все-таки узнать?
– Говорю – узнаешь, – отрезала та, впрочем, без особого раздражения. – Ты меня поняла? И первое уличное кафе будет то самое. Там загородочка, зеленый коврик в виде лужайки, парочка пластиковых столиков и мерзкая жратва. Вот там ты и будешь сидеть.
– А в другом месте встретиться нельзя? – Анжелику все это очень занимало, но в то же время она чувствовала тревогу. С какой стати эта женщина называет ее на «ты»? Они ведь не знакомы. И откуда она выкопала алиби? И кто она такая?!
– Мне удобно в этом. Так, давай договоримся, во что ты будешь одета.
– Зачем?
– Чтобы я тебя узнала.
– А вы меня не знаете? – удивилась Анжелика.
– Нет, не видела. Да я все объясню, не переживай. Ну, что ты наденешь?
– Н-не знаю… Я буду, наверное, в белых брюках и белой кофточке…
– Наверное или точно?
– Точно.
– Да, лучше возьми что-нибудь в руки, чтобы я тебя точно узнала.
– А что?
– Журналы у тебя какие есть?
– Могу взять «Путешественник», – предложила Анжелика. Этот номер журнала она купила, чтобы узнать цены на поездки по Луаре, когда готовила версию для следователя. Ее собеседница немного удивилась:
– А что это за журнал?
– Про отдых и туризм.
– А-а-а… Ладно, пусть будет «Путешественник». Так ты запомни – в шесть тридцать! И не опаздывай. А если я чуточку задержусь, дождись. Я сама к тебе подсяду.
– А нам нужно встретиться?
– Это больше тебе нужно, чем мне.
В голосе явно слышалось превосходство. И что-то еще. Угроза? Насмешка? Анжелика с удовольствием отказалась бы встречаться с этой женщиной, но сделать это после того, как она воспользовалась липовым алиби… Такой шаг был бы слишком рискованным. И она обреченно спросила:
– А вас я как узнаю?
– Я сама тебя узнаю. Все, до встречи.
Трубку положили.
«Какое хамство все-таки… Что она себе позволяет? Почему говорит в таком тоне, если даже не знает меня? Меня-то она не знает, зато, кажется, слишком много знает о смерти Игоря… Иначе, при чем тут мое алиби? Ну, уж про алиби-то я все узнаю!» И все же она предпочла бы никогда не слышать этого голоса. Голос был напористый, наглый, самоуверенный. Голос командовал. Голос не терпел возражений и ничего не желал объяснять. Слишком многие люди пытались командовать Анжеликой. Она таких людей ненавидела, и все же что-то мешало ей сразу ответить «нет». Робость? Любопытство?
Она перемыла посуду, слегка прибралась, набила нижний ящик шкафа скопившимся за последнее время грязным бельем. Хозяйственные хлопоты, как всегда, давались через силу. Теперь они стали почти бессмысленными: Игоря нет, никто не упрекнет ее за грязную чашку, за несвежее постельное белье, за мутные оконные стекла. «Я не понимаю, – раздумывала она за уборкой. – Почему он со мной не развелся? Теперь выясняется, что у него были как минимум две любовницы. Блондинка и наша дорогая соседка. Не знаю, как обстояло дело с блондинкой, но Ада Дмитриевна ему просто в рот смотрела, если верить Юре… И вообще, у него не могло быть проблем с женщинами. Симпатичный, молодой, обеспеченный, серьезный. Разве что чересчур серьезный. Но может, это только со мной он был таким? Чтобы держать меня в узде? Он мог найти себе идеальную жену. Она бы не знала, как выглядят карты, понятия не имела ни о пароходе «Александр Блок», ни даже о таком поэте, прекрасно бы одевалась, готовила экзотические блюда, прыгала перед Игорем на цыпочках и нуждалась бы в его мудрых советах. А я? Зачем я была ему нужна? В безумную любовь я не верю. Я впечатлила его тогда на набережной, в день нашего знакомства, это было сразу видно. Он глаз с меня не сводил, казалось, встретил девушку своей мечты. Но потом я, кажется, сделала все, чтобы его отпугнуть. Так в чем же дело? Почему он терпел?»
В преддверии встречи с незнакомкой она волновалась. Заранее проверила, готов ли ее наряд, в котором она обещала появиться в уличном кафе. Вещи были чистые, она отгладила брюки и повесила их на спинку стула. День был теплый, но душный, облачный. Накинув короткий халатик, она в тревоге выходила на балкон, осматривала небо и нюхала ветер, не пахнет ли дождем, не сорвется ли встреча?
Звонок в дверь застал ее на полдороге к кухне. Она как раз собиралась перекусить. В одной руке у нее была незажженная сигарета, в другой – тонкие белые носки, которые она собиралась надеть. Анжелика замерла, обернулась и посмотрела на дверь. Позвонили еще раз. «А я не боюсь, – поняла она. – Я знаю, кто это. Юра. Ему нужны мои показания».
Звонок назойливо повторился. Она окончательно убедилась, что звонит Юра, она ведь вчера забрала у него ключи от квартиры! Эта сцена до сих пор ее смущала, уж чересчур неприятно было обнаружить, что дом, где ты спишь, прячешься, чувствуешь себя в безопасности – открыт кому-то постороннему. Она на цыпочках подкралась к двери, прислушалась. На площадке было тихо. Ей в голову вдруг пришла мысль: Саша и Лена тоже стояли и звонили, и в первые два раза Игорь так же подходил к двери и слушал… Что мешало ему открыть? Откуда он мог знать, что за дверью – смерть? Что-то чувствовал? Что-то знал? Она ничего не знала, и ничего не чувствовала. Она просто не хотела, не могла открыть, хотя не было ничего легче, чем протянуть руку, повернуть ручку замка, увидеть Юру…
