Овчарка разочарованно рявкнула им вслед. Они уже почти подошли к станции, как вдруг парень метнулся в сторону. Анжелика предпочла не смотреть, куда он исчез, и прибавила шагу. В груди у нее все дрожало, мысли путались. И они запутались еще больше, когда она увидела его опять. Точнее, сперва увидела Букет. Букет с большой буквы. Не менее тридцати темных роз, завернутых в целлофан с бантами и витыми ленточками. Догнав Анжелику, парень сунул ей цветы:
– Вот.
– Это что? – изумленно спросила она, одной рукой прижимая к груди подношение, а другой непроизвольно поправляя волосы, хотя кокетничать с этим подонком вовсе не собиралась.
– Это – «извини». И я что хочешь для тебя сделаю, только выслушай!
Анжелика рассмотрела розы и с некоторым сожалением протянула их обратно:
– Забери.
– Ну почему?
Он так явно расстроился, что девушка чуть не смягчилась. Но воспоминание о том, как ее гоняли по коридору, подхлестывая ударами, особому дружелюбию не способствовало. Она продолжала совать ему букет и повторять:
– Забери свой веник.
Он не притронулся к цветам, а вместо этого достал из нагрудного кармана сигареты и протянул ей. Анжелика машинально отметила, что он курит «Кэмел». С того дня, когда она нашла возле трупа своего мужа сигарету, вопрос о том, кто что курит, не переставал ее интересовать.
– Не буду, – с вызовом ответила она.
Тот закурил, огляделся по сторонам и внезапно сказал:
– Гляди, вроде там какой-то ресторанчик? Пошли?
Она возмутилась:
– Ну ты, придурок! Ты что воображаешь?! Купил мне веник, и я растаяла?! Да я тебя в любой момент могу милиции сдать!
– Что ж не сдала?
– Да пошел ты!
Анжелика снова попыталась всучить ему букет, но одну руку тот убрал за спину, а в другой держал сигарету. Ее трясло от злости. Она бросила цветы на землю, чем привлекла всеобщее внимание. Все спешившие в этот час к метро имели возможность любоваться романтичной сценой: девушка в грязных джинсах, со слегка замазанными синяками на лице, отказывается принимать ухаживания чистенького, откормленного, весьма приятного с виду парня. На Анжелику смотрели с неодобрением.
– Подними букет! – сказала она, все еще содрогаясь от злобы.
Он послушно наклонился и сделал то, что она требовала. Но, когда он протянул ей свой дар, Анжелика мотнула головой.
– Ну, что еще?
– А то сунь его себе сам знаешь куда! – фыркнула она и рванула прочь. В тот же миг ее сзади схватили за свитер, и она упала прямо в знакомые объятия. Знакомые – потому что точно так он держал ее на лестнице, подталкивая к квартире, чтобы избить, и у нее было то же ощущение – что она прижата к шкафу средней величины. Анжелика отчаянно взвизгнула, но он ее не отпустил. Снова вручил ей букет и придержал цветы, чтобы Анжелика их не бросила. Она тяжело дышала, глядя ему в глаза, и вдруг увидела, что эти глаза смеются.
– Слушай, ты всегда так добиваешься своего? – спросила она, обнаружив, что уже держит букет по собственной воле.
– Всегда, – невозмутимо ответил он. – Пошли покушаем?
Они уселись за маленький круглый столик, покрытый красной клетчатой скатертью. Официант зажег для них маленькую настольную лампу, стрельнув из кремневого пистолета в крохотный стеклянный абажурчик. В центре абажурчика загорелся язычок пламени. Заказали обед. Шелестящий букет Анжелика положила на соседний столик.
– Ну, так будешь ты мне что-то объяснять или просто хотел поесть? – спросила она, когда перед ними поставили вино и холодные закуски.
– Как тебя зовут? – спросил он, дождавшись, когда официант разольет вино и отойдет.
– Анжелика.
– А меня Женя.
– Ну и что? – спросила она, жадно хватая бокал. Вино придало ей бодрости, по крайней мере все происходящее перестало ей казаться таким нелепым, как раньше.
– Да ничего. Надо же было представиться.
– А что ты сразу этого не сделал, если такой вежливый?
– Ты же упала. И не слушала меня.
– Нет, еще раньше. Когда ты меня избил!
Женя дал ей прикурить от своей зажигалки и объяснил:
– Тогда ты меня подавно не стала бы слушать. Ну, и я обалдел.
– Я тоже, представь себе, – презрительно поморщилась она.
– Понимаешь… Я тебя перепутал.
Девушка промолчала только потому, что ничего не смогла ответить. Он продолжал:
– Глупо, ужасно глупо. Но мне была нужна не ты.
– Кому же мне передать твои подарки? – спросила она, указывая пальцем на свои синяки.
– Твоей сестре.
– Кому?!
– Сестре твоей. Сестра у тебя есть?
– Нет, – отрезала она, чувствуя странный жар в желудке. И ни вино, ни закуски тут были не виноваты. – Хочешь сказать, что хотел избить мою сестру?!
– Да не бойся… – Он совсем растерялся, глядя на ее реакцию. – Я теперь и ее не трону. Клянусь, даже пальцем не трону! Только передай ей, чтобы она со мной встретилась.
– Да нет у меня сестры!
– Врешь?
– Пошел ты! – Она перегнулась к соседнему столику, чтобы забрать букет и удалиться, и тут же поняла, что это было бы глупо. Если уходить, так без его подарка. Но и уйти без подарка она не смогла – он протянул руку и прижал ее пальцы к скатерти, убедительно повторяя одно и то же:
– Успокойся! Успокойся! Ради бога, куда ты собралась?!
– Подальше от тебя! – выпалила она, оставаясь, однако, на месте.
– У тебя что, правда нет сестры?
– Да никого у меня нет!
– Да … – Он выругался, и как ни странно, это ее успокоило. Анжелика больше не пыталась вскочить со стула, а он убрал руку с ее пальцев. В это время принесли жаркое из баранины с томатами. И снова они молчали, пока не ушел официант. Первым заговорил парень:
– Ешь.
– Не хочу, – она нервно сунула в пепельницу сигарету. – А что, та, которую ты хотел избить, похожа на меня?
– Не отличишь.
– Тогда я знаю, кто это.
– Кто?!
– Любовница моего покойного мужа, – выдала она, с наслаждением наблюдая за ним: его округлое лицо заметно вытянулось, голубые круглые глаза приобрели глуповатое выражение. Наконец он сказал:
– С ума сойти. Шутишь?
– Какие могут быть шутки? Только вчера я узнала, что она на меня очень похожа. Не ты первый обманулся. Нас можно спутать.
И, внезапно почувствовав волчий голод, стремительно принялась за баранину. Уничтожив полтарелки,
