Синяки-то мне достались из-за нее! А во-вторых… Ну, во-вторых, Саша мне просто надоел!»
– О чем ты думаешь? – раздраженно спросил он. – Где ты?
– Здесь, – встрепенулась она, поворачиваясь к нему. – Думаю о Маше.
– Какой идиотизм… – пробурчал он. – Приготовь что-нибудь горячее, будь добра.
– Долго это будет продолжаться? – Девушка указала на Лену. – Она так нуждается в том, чтобы ты сидел рядом? Можешь сам приготовить себе обед. Ты не ухаживаешь за ней, ничего для нее не делаешь. Она прекрасно полежит одна.
– Делай, что сказали!
– А ты не указывай! – довольно независимо ответила она. – И вообще, хватит на меня орать. Тебе самому скоро нужен будет психиатр.
– Иди на кухню!
Анжелика обреченно встала, заглянула в пакеты и выругалась про себя: «Черт! Ну когда я научусь говорить «нет!». Все на мне ездят, сколько я себя помню… Эта сволочь не имеет никакого права заставлять меня стряпать…» Но тем не менее подняла пакеты и отправилась на кухню.
Анжелика не стала мудрить с обедом. Кинула в воду пару сарделек, сунула в кипяток полпачки спагетти и уселась за стол с сигаретой. В комнате было тихо, на плите мерно булькала кипящая вода, дымок от сигареты струился к потолку… И именно из-за этой тишины крик, раздавшийся в комнате, прозвучал особенно ужасно. Она уронила сигарету на пол, торопливо раздавила ее ногой и бросилась туда.
– Сволочи… Сволочи… – Лена уже не кричала: прижатая к постели руками мужа, она шипела одно и то же, колотясь затылком о подушку: – Сволочи, сволочи…
– Что с ней?!
– Помоги!
Саша с трудом удерживал жену, та била по постели ногами, запутавшимися в простыне, крутилась во все стороны, пытаясь освободиться от его хватки. Анжелика остановилась в растерянности, не зная, что делать. Саша сверкнул на нее глазами:
– Держи за ноги!
Анжелика робко схватила Лену за правую щиколотку, но та так наподдала ногой, что Анжелика сразу отскочила. Еще немного – и к ее синякам прибавился бы еще один.
– Сядь ей на ноги, дура! – закричал Саша.
– Что?!
– Идиотка, сядь ей на ноги!
Анжелика не могла себе представить, как это можно – взять и сесть кому-то на ноги без согласия этого человека… С трудом переломив себя, она все же примерилась и уселась, как требовал Саша. Почувствовав тяжесть на ступнях, Лена вдруг перестала биться и тихонько, жутко завыла. Глаза у нее были закрыты, из- под воспаленных век непрерывно текла странная влага, такая обильная, что ее трудно было принять за слезы. Ручейки растекались по всему ее лицу: по щекам, по вискам, даже по лбу. Из растрескавшихся губ доносился монотонный вой.
Анжелика и Саша переглянулись. В его глазах была тяжелая, темная ярость.
– Надо вызвать врача, – прошептала она.
– Заткнись.
– Она же совсем… – Анжелика не отрывала глаз от искаженного лица Лены. Та уже не выла, лежала с открытым ртом и ловила воздух, как выброшенная на сушу рыба. Видно было, что ей никак не удается вздохнуть полной грудью.
– Отпусти ее… – попросила Анжелика. – Ей так плохо…
– Она опасна.
– Может быть, но что делать?
– Связать ее, – принял решение Саша. – Подай мне пояс. Да вон там, вот он!
Анжелика подняла с пола цветастый поясок от халата Лены и нерешительно предложила:
– Может, дать ей снотворного?
– А она будет его пить?! Ты знаешь, как ее заставить его выпить?! – Саша стягивал руки жены пояском, закручивая узлы так, чтобы та, пытаясь пошевелить кистями, сразу причинила себе боль. Анжелика в ужасе наблюдала за этой операцией. Покончив с руками, Саша приказал:
– Слезай, я свяжу ноги.
– Саш, но это жестоко!
– Молчи и не мешай! Жестоко! Ты уйдешь, а я здесь останусь!
Он связал Лене щиколотки найденными в углу кровати колготками. Посмотрел на дело рук своих и недовольно заметил:
– Не слишком мне это нравится. Но ничего. Во всяком случае, так спокойнее.
– Господи… – Анжелика заглянула Лене в лицо. – Она что, спит?
Лена вдруг открыла глаза. Взгляд у нее стал более осмысленным, хотя и производил пугающее впечатление. Увидев над собой Анжелику, та быстро, безостановочно забормотала:
– Он меня убьет, он меня убьет, он его убил и меня убьет…
– Хочешь знать, что она сделала? – спросил Саша, не обращая внимания на бормотание жены.
– Постой, что она говорит?
– Бредит.
– Я дам ей воды… – Анжелика метнулась на кухню и вернулась со стаканом минералки. Подсунула Лене руку под затылок, помогла ей приподняться и приложила край стакана к ее пересохшим бледным губам. Та вытянула губы трубочкой, и вода мгновенно исчезла из стакана. Потом она застонала, облизывая губы.
– Еще? – спросила Анжелика. Та не ответила. Тогда она обернулась к Саше и гневно спросила: – Ты что, даже не пытался ее напоить все это время? Она же умирала от жажды! Может, поэтому все и случилось… Что она сделала?
– Что?! Когда я к ней подошел поправить подушку, она хотела укусить меня за руку!
– Где укус?
– Я сказал – хотела! Не успела… – Он потер правое запястье, демонстрируя место, где могла бы располагаться рана.
– А почему она кричала? – подозрительно спросила Анжелика.
– Спроси у нее.
– Ты ее ударил?
– Нет.
– Сволочь, сволочь… – внезапно снова забормотала Лена. Она не открывала глаз и, произнося это слово, все время улыбалась, как будто говорила что-то очень приятное. Если до этого момента Анжелика еще сомневалась в ее безумии, то контраст улыбки и ругательств ее полностью в этом безумии убедил. – Гадина, гадина… Все вы гадины… Ненавижу! Ненавижу! – Последние слова она прокричала, резко подняв голову с подушки и порываясь освободиться от пут. Дернула руками, подбросила вверх связанные ноги, несколько раз передернулась и застыла, глядя на Анжелику страшными глазами в сетке кровавых сосудов.
– Что я тебе говорил? – спросил Саша. – Держись от этой особы подальше. Видишь, что вытворяет? Она хоть и связана, но может кинуться.
– Ужасно… – Анжелика отошла от постели и уселась прямо на пол, скрестив ноги по-турецки. – Я не могу этого видеть.
– А обед ты готовишь? – неожиданно спросил он. – Там чем-то пахнет?
– А… – вяло отозвалась Анжелика. – Иди поешь. Сардельки и спагетти.
– Все, что ли?
– Отстань от меня.
Он вышел, а девушка опустила голову на скрещенные руки и стала раскачиваться всем телом, бессмысленно и упорно. В минуты отчаяния Анжелика всегда привязывалась к какому-то одному движению и могла его повторять часами, даже не сознавая этого. Внезапно тихий голос, раздавшийся с постели, заставил ее остановиться и поднять глаза:
– Лика. Лика.
