– Мне не надо!
– Нет, серьезно, надо. Ты не понимаешь, ты же ничего не знаешь.
– Я больше не приду, – упрямо стояла на своем Анжелика. – Мне не хочется с вами встречаться. Что вам нужно от меня?
– Придешь как миленькая. Мне от тебя ничего не нужно, а вот тебе! Ты же кое-что от меня получила, разве нет? – В голосе послышалась явная насмешка. Анжелика растерялась:
– Да, но…
– Вот тебе и «но»! – еще более насмешливо, почти глумливо передразнила та. – И то, что ты от меня получила, ты мне вернуть не можешь. За деньги этого не купишь. Согласна? Так что не надо грубить! Не бойся, я тебе вреда не причиню. Мне надо с тобой кое-что обсудить.
– Это шантаж?
– При чем тут шантаж? Ты одна?
– Зачем вам это знать? – Анжелика оглянулась на дверь. Юра сидел на кухне тихо-тихо, и было неясно, слышит ли он этот разговор или целиком ушел в свои горестные думы. И хотя защитник из него явно был никакой, ей все же было спокойнее от одной мысли, что парень здесь.
– Не одна, что ли?
– Ну, а если нет?
– Что-то быстро ты начала гулять, милая! – критически заметила та. – Не грустишь по мужу, да?
– Грустите сами, если хотите, а меня оставьте в покое.
После этого высказывания звонившая издала странный звук, похожий на шумный вздох, а потом быстро спросила:
– На что намекаешь?
– Ни на что.
– Ладно, – теперь эта девушка говорила медленно, словно тщательно обдумывала каждое свое слово. – Мы увидимся, и ты мне все объяснишь. Завтра, поняла? Назначаю встречу: клуб Дворца молодежи, одиннадцать вечера, у стойки бара. Видишь, как просто? Метро «Фрунзенская».
– Может, все и просто, но я не приду.
– Почему это? Узнаешь много интересного, обещаю! Или думаешь, обманываю? Да я точно приду, не сомневайся!
– А вы не боитесь? – дрожащим голосом спросила Анжелика.
– Тебя мне, что ли, бояться?
– Нет.
– Чего тогда?
– Что нас с вами увидят рядом?
В трубке замолчали. Анжелика проклинала свой длинный язык – слишком явно она дала этой особе понять, что все про нее знает. И про связь с Игорем, и про внешнее сходство с ней самой. Наконец она услышала ответ:
– Я-то ничего не боюсь. А вот ты, кажется, боишься. Кто тебя напугал?
– Я не приду.
– Не придешь – очень пожалеешь. Алиби-то у тебя липовое.
– А зачем вы мне его сделали? Я же не просила! Что – решили меня к рукам прибрать? Зачем вам вообще все это нужно? – взорвалась Анжелика. – Ничем я вам не обязана!
– Ну, тише, тише! Не ори так. Тем более если ты не одна, – снисходительно ответила та. – Я тебе добра желаю.
– Да уж!
– Серьезно. Если я помогла с алиби, то только для того, чтобы тебя в покое оставили. А теперь я хочу поговорить. Короче, если ты не придешь, пожалеешь. И сильно.
– Я… – начала было Анжелика, но услышала только гудки – трубку повесили.
На кухню она не пошла. Сидела у телефона, тупо глядела на него и повторяла про себя, что эту дрянь надо убить, избить, сделать с ней что угодно, только бы она больше не звонила. Один ее голос и невыносимо начальственный тон вызывали у Анжелики аллергию. Юра на кухне не подавал признаков жизни, зато оттуда непрерывными волнами полз сигаретный дым. Когда звякнул телефон, Анжелика схватила трубку, рискуя оборвать контакт:
– Да!
– Привет, Лик, – услышала она смущенный голос. – Узнала?
– Конечно! Она мне только что звонила! – захлебнулась Анжелика.
– Ну?!
– Она уже два раза звонила! Я что, тебе не рассказывала?
– Вот гадина, – ругнулся Женя. – Слушай, давай, я к тебе приеду?
– Да? – нерешительно переспросила она. – Ну, давай…
– Ты не против? Может, ты не одна?
«И этот туда же!» – усмехнулась Анжелика и ответила:
– Да я не против, только…
– Что «только»? Если нельзя, так сразу и скажи, – довольно независимо ответил Женя, но заметно было, что прохладное согласие его разочаровало. Анжелика глянула на пышный букет, красовавшийся в напольной вазе, и, ощутив что-то вроде признательности, сказала:
– Приезжай! Я жду.
Положив трубку, крикнула на кухню:
– Ты не уснул?
Юра, шумно шаркая ногами, приплелся на зов и остановился на пороге. Уныло посмотрел на розы и спросил:
– Мне уйти?
– Конечно, уйди, – кивнула она. – Хорошо, что ты сразу все словил.
– Можешь посоветовать, что мне теперь делать со следователем?.. Я всех подвел. Машу, маму…
– Себя самого ты главным образом подвел, – заметила она. – Потому что постоянно всем врал. Будет теперь тебя этот Владимир Борисович мурыжить за ложные показания! Вот симпатяга! Не знаю, что тебе делать.
– Ну, ладно… Как там Саша? – спросил он, так же уныло глядя, как Анжелика идет отпирать входную дверь. По всей видимости, депрессия его усугублялась с каждой минутой.
– Нормально, – дипломатично отозвалась Анжелика. – Только Лена болеет.
– Это его жена?
– Да. Ты ему лучше сейчас не звони.
– Что-то серьезное? – без особого интереса спросил Юра. Ему просто не хотелось уходить.
– В основном она плохо спит, – ответила Анжелика и, в общем, не покривила душой.
– Хорошо, не буду звонить. Маша, знаешь, тоже не хочет, чтобы я ей звонил. Как ты думаешь, а можно все-таки это сделать? А ее телефон можно следователю дать?
В его голосе звучало такое неистовое желание пообщаться, поделиться своими горестями, что у Анжелики возникли некоторые сомнения, хорошо ли выставлять человека в таком состоянии? Но ей сейчас было не до него, и она слегка, дружески толкнула его ладонью в спину:
– Все уладится. Все уже улаживается. Вы же не виноваты, ну а все остальное – пустяки. Ладно, спокойной ночи.
– Знаешь, Лика, – он цеплялся за дверной косяк. – А ведь тогда, когда я к тебе первый раз пришел, я решил, что это ты убила мужа.
– Что?!
– Помнишь, ты мне говорила, что тебе кажется, будто в комнате чего-то не хватает?
– Не хватало малахитовой подставки!
– Да, теперь-то я знаю… Но тогда, знаешь, я решил, что ты говоришь о кубке. Понимаешь, ведь мать принесла ему кубок, когда он был еще жив, разумеется. Потом, до того как я пришел и увидел его труп, прошло часа полтора. За эти полтора часа его убили. Тот, кто убил, обязательно видел кубок! Он даже мог
