склонение в обратную сторону. На чем и провернулась на те же 9 градусов вся его съемка Промежуточной, кроме тех участков, которые делал Степа Оревков, также имеющий привычку вне зависимости от того, что ему говорят, самолично проверять перед каждым выходом снаряжение. Остальные члены Вятчинских экспедиций, к сожалению, такой привычки не имели. В результате пришлось переувязывать всю Промежуточную, так как просто разворачивать карту было поздно — на Вятчинской съемке уже висел ряд примочек с разогнанными ошибками.
Самая же замечательная история из серии увязок возникла со «сверткой пространства» вокруг Шиштебе. Шиштебе (или Шашдепе, на государственных топопланшетах транслитерация названий на русский тоже имеет варианты) — это самый примечательный пригорок на территории, занятой пещерами системы Кап-Кутан. Первый вариант используется спелеологами чаще. Как из-за соответствия формы — горка действительно похожа на кукиш, к тому же снабженный триангуляционной вышкой на большом пальце — так и из-за соответствия содержания, пример чего я сейчас и приведу.
Как-то раз обратился ко мне один из руководителей спелеосекции МГУ Илья Костенчук за советом, что разумного он мог бы сделать на массиве. Он планировал вывезти команду новичков потренироваться в топосъемке, а заодно и посмотреть красивые пещеры. Обычно подобными рекомендациями на практике пытается одна группа из пяти, а что-то дельное получается у половины из них, и это нормально… В данном случае ребята отнеслись ко всему абсолютно всерьез, и даже в дополнение к предложенной программе раздобыли где-то старенький теодолит, чтобы точно увязать по поверхности все входы системы. Получившуюся карту мы все дружно использовали года два подряд и чрезвычайно ее ценили. Локальные участки на ней были все промерены явным образом безупречно. Постепенно пришло понимание, что хотя на локальных участках все и верно, но на глобальном уровне карта таки врет. Причем врет глобальным же образом. Долго выясняли почему. Пришлось восстанавливать в деталях всю примененную методику съемки.
Снимали они не ходами, а триангуляцией. Это вот что такое. Теодолит — прибор для измерения углов. К примеру, угла между направлениями с некоторой точки на две других точки. Современные модели снабжены также дальномером, но на ископаемом приборе у Ильи дальномера не было. Итак, для начала съемки выбираются две точки на расстоянии метров 50, расстояние между ними измеряется мерной лентой, а направление — буссолью (компасом повышенной точности). Дальше берется любая третья видимая точка. Теодолит по очереди устанавливается на всех трех и так замеряются все три угла получившегося треугольника. Как известно, треугольник с заданной длиной и направлением одной стороны полностью определен в пространстве и, следовательно, координаты всех его вершин и длины всех сторон легко вычисляются. Дальше выбирается следующая точка, и с опорой на две из уже рассчитанных решается следующий треугольник. И так, по цепочке примыкающих друг к другу треугольников, можно дотащить съемку от любой точки до любой, имея точность порядка сантиметра. Плато хребта Кугитангтау рассечено сетью глубоких каньонов, переходить которые очень и очень непросто. Входы в систему разбросаны по разным блокам поверхности. Понятно, что при вышеизложенной системе съемки для того, чтобы перетащиться со съемкой через каньон, нужно лазить через него с теодолитом как минимум пару раз туда- сюда. Ребята в МГУ всегда заслуженно славились изобретательностью. Столкнувшись с первым же каньоном, они немедленно сообразили, что если перекинуть через каньон одну точку, то можно обратно прибор не волочь, а вести дальнейшую съемку с этой единственной точки. Если отложить от нее новый опорный отрезок, замерив его длину и направление.
Все было бы так, и действительно дало бы ошибку ну если не в сантиметр, то в два-три, что несущественно, если иметь в виду цель съемки. Вопрос — как? Перебросить точку — нет проблем. С длиной нового опорного отрезка тоже понятно — мерная лента с собой. С направлением несколько хуже. Буссоль забыли в лагере, а возвращаться за ней — три километра по жаре. Естественно, лень. Являющаяся, как известно из истории, главной причиной появления чуть ли не половины знаменитых инженерных решений. И вот тут ребята еще раз напрягли мозги и сообразили, что без буссоли тоже обойдутся. Если смогут с этой точки, и еще с одной новой, а потом, на обратном пути, с любой одной точки в уже отработанном блоке, прицелить теодолит строго в одну и ту же сторону. То есть — навести его на некоторую одну и ту же бесконечно удаленную точку. В качестве каковой и выступила триговышка на горе Шиштебе. В горах воздух прозрачен и оценить расстояние на глаз трудно. Если бы Шиштебе была километрах хотя бы в тридцати от места действия, как им и показалось, возникшие ошибки измерялись бы метрами, и беды бы в этом не было. Но — от крайней точки их съемки до Шиштебе было всего километра два, и беда в этом уже была, причем — большая. Ошибки измерялись не одной сотней метров, причем распределялись именно так, что ни на каком взятом отдельно локальном участке заметить их было невозможно.
Когда все это выяснилось, перед нами встала проблема, что делать с этой съемкой дальше. Выполнена она в лучших традициях — с любовно выверенным тем самым минимумом замеров, при котором карта еще может быть отстроена, но одна любая ошибка хоронит все. Один дополнительный замер — и все можно было бы пересчитать. Переделывать все — лень, да и неуважение к такому произведению искусства. Везти на Кугитанг теодолит ради одного замера — тем более. Оставалось одно — определить точное расстояние до Шиштебе от любой из точек проведенной триангуляции. По ходу экспедиций, ориентированных на другие цели, этот вопрос не решался. Постепенно появилась косвенная информация, позволившая все же эту проблему решить — например, были состыкованы Промежуточная и Кап-Кутан Главный, имеющие входы в разных блоках этой съемки. С использованием карты соединенных пещер Костенчуковская «свертка пространства» уже могла быть «развернута» обратно, и от Шиштебе до крайней точки оказалось два километра шестьсот с чем-то метров. Если, конечно, какой-то из участков Б-подвала в Кап-Кутане не снимался свернутым компасом.
Собственно, вот теперь, когда благодаря примерам стали относительно понятны основные принципы картирования пещер, можно попробовать уяснить свойства того творческого продукта, который в итоге получается. С обычными картами все понятно — либо они есть, либо их нет, а если они и врут, так только в мелких деталях. Карты пещер — нечто совершенно другое. Все особенности подземного мира, равно как и организационная структура спелеологии, не говоря уж о доступных методиках и инструментах, неизбежно подводят к пониманию — карта пещеры есть объект динамический и вообще строго говоря является не картой, а моделью с ограниченным доверием. Это отнюдь не означает, что применяемые методики плохи, а подземная топография есть разновидность интеллектуального онанизма. Вопрос просто в цене. Для любителей, которыми являются спелеологи, высшая ценность — свободное время, а любой замер требует времени. Отсюда и компромисс между целью, средствами для ее достижения, и временем, которое спелеолог готов потратить. Все рационально. Если мы обратимся к другим дисциплинам, где каждый замер дорог физически, мы тоже найдем карты с подобными свойствами. Так, в той же геологии, карты нефтеносного пласта строятся в основном по данным бурения. Поэтому и точность их низка, и важнейшие контролирующие структуры могут оказаться пропущенными, и даже общее представление об устройстве месторождения имеет полное право радикально измениться при переходе на другую стадию разведки и сгущении сети скважин.
В соответствии со всем этим возникает прелюбопытнейшая методика поиска новых продолжений пещеры. Собственно, таких методик очень много, и некоторые из них я опишу в других главах, но наипростейшая и одна из самых эффективных — просто анализ карт. Естественно, лучше использовать карту с нанесенной геологической обстановкой, но просто топографическая тоже годится. Простейший прием — поиск на карте общих закономерностей и экстраполяция логичных продолжений. Этот прием обычно не работает. То, что следует из общих закономерностей, бросается в глаза сразу и всем, проверено не одной и не двумя группами, и, если так ничего и не найдено, то, скорее всего, завалено или забито наносами наглухо. Нормальным героям положено идти в обход. Или, что то же самое, делать все через жопу. В приложении к анализу карт это означает, что нужно искать не просто закономерности, а те места, где карта начинает этим закономерностям противоречить. Карта имеет право врать, это аксиома. Карта строится достаточно честно. Это тоже аксиома. Вранье обязательно порождает противоречия, хотя и не обязательно проявляющиеся в той же точке. Это уже теорема, но очевидная. А потому — нужно найти на карте противоречивые места, через них просчитать те участки, вранье на которых могло их породить, и — 9 шансов против одного, что проход в новое продолжение будет найден в одном из этих мест. Признаков
