первым.
«Привлекло в слове то обстоятельство, что это был музыкальный термин, пусть даже и прямо противоположный тому, чем мы решили заниматься, — комментировал свой выбор «арийский» лидер. — А перед худсоветом решили оправдаться неуемной любовью к опере и тем, что будем работать на «стыке жанров» — было такое модное в 80-е годы выражение». Правда, Виктор Векштейн, директор группы, настаивал на другом названии — «Вулкан», — но худсовет категорически отверг это, по его мнению, чересчур энергетическое слово, отдав предпочтение «гораздо более спокойной» «Арии». «Они не подумали, что и музыканты, и их фаны неизбежно будут называться «арийцами»!» — смеется Холстинин.
Интересно, что в названиях групп 60-х очень ярко проявилось русское национальное самосознание: «Скифы», «Славяне», «Скоморохи», «Бобры», «Четыре Витязя», «Красные Дьяволята», «Москвичи», «Московиты», «Русь», «Наследники», «Садко», «Гусляры»… Была еще группа «Русский Бит» — и это несмотря на то, что первые группы исполняли исключительно кавер-версии международных хитов. Но заложенный в названиях посыл со временем сделал свое дело: группы начали соревноваться друг с другом, у кого больше песен на русском языке. От того времени сохранилось немного аудиодокументов, но то, что удалось найти, раскопать, реставрировать, — впечатляет. Сквозь скрип и скрежет осыпающейся пленки явно слышны и красивые мелодии, и тонкие аранжировки, да и в плане профессионализма наши музыканты были ничуть не хуже своих коллег из «Kinks», «Hollies», «Freddie And The Dreamers», «Gerry And The Pacemakers», «Brian Pool And The Tremeloes», чьи хиты оккупировали хит-парады всего мира. Слушая записи, оставшиеся от 60-х годов, думается, что если бы в свое время первых наших рокеров поддержали бы на государственном уровне, если бы им обломилось нефтедолларов хоть с понюшку табаку, если бы они выехали в Европу, имея государственный промоушн и менеджмент, то — кто знает?! — может быть, «АВВА» с «Boney М» запели бы по-русски! И это был бы совершенно иной геополитический расклад. И жизнь наша была бы, видимо, совершенно иной, может быть, более спокойной, более комфортной… Но ничего этого не случилось, поэтому мы продолжаем рассказ о повседневной жизни русского рокера, как она есть…
Кстати, в приведенный выше список можно отнести и группу «Сокол»: название которой обозначает отнюдь не только хищную птицу, обитающую почти повсеместно в Европе — просто участники этой группы жили в московском районе Сокол, на Новопесчаной улице, там же была их первая база. Эта география и нашла отражение в названии группы. И именно группа «Сокол» исполнила первую песню на русском языке.
Очень любопытную, можно сказать, поэтическую трактовку названия группы «Рифы», исполнявшей хард-рок, дает ее бас-гитарист, а ныне — известный звукорежиссер Константин Зверев: «Мы все жили на Красной Пресне. Рядом с нами, в клубе «Трехгорка» репетировали «Скифы», в ДК «Красная Пресня» — «Мифы», где-то на Хорошевке жили «Грифы». Мы решили не отставать от традиции и назвались «Рифы»».
В Ленинградском роке 60-х тоже доминировали национальные чувства. Две основные питерские команды тех времен назывались «Россияне» и «Санкт-Петербург», и в их названиях тоже чувствовалось желание доказать, что мы не лыком шиты.
А уже в 70-е питерские рокеры выделили себя в отдельную среду, перенесли игру на собственное поле, отгородившись собственными трибунами от другого мира. Симптоматично в этом смысле название культовой питерской группы «Аквариум»: вроде бы все видно, все прозрачно, можно руку протянуть и дотронуться, но стекло не пускает, да и внутри стекла среда иная, не для всех, а «только для сумасшедших», как говаривал известный немецкий писатель Герман Гессе, чей «Степной волк» стал эталоном, поведенческим образцом для всего рок-сообщества. Тот же контекст и у других питерских групп «поколения дворников и сторожей» — «Кино», «Зоопарк», «Странные Игры», «Телевизор», «Союз Любителей Музыки Рок», «Секрет», «Мифы» и т. д.
(Сегодня БГ утверждает, что название для группы «Аквариум» выбрано из соображений мистического характера и ответ на вопрос «Почему так называется группа?» следует искать в некоторых астрологических трактатах, а также — в книгах Лунь Си Куна «Непроверенные Старые Записи о Чае и Вишневом Вине», Hermetius Zmey Coschek «Ad Infinitum», «И Цзин», «Дхаммападе» и «Воробьиной книге».)
Интересно, что в начале нашей рок-эры названия многих групп по образцу «The Beatles» или «Kinks» имели множественное число: «Скифы», «Мифы», «Рифы», «Меломаны», «Безбожники», «Странники», «Святые» и т. п. Даже название группы Андрея Макаревича имело сначала множественное число — «Машины Времени»…
В конце 60-х — начале 70-х на наших рок-полях обосновались идеи хиппи, что сразу же отразилось в названиях новых групп.
Название группы Стаса Намина «Цветы» — это прямая отсылка к идеям хиппи, к «Flowers Power», ведь цветок — основной символ хиппи. Удивительно, но группа с таким названием очень долго и очень успешно работала в Московской областной филармонии, пока какой-то «доброжелатель» не раскрыл высокому начальству глаза на смысл безобиднейшего из названий. Тогда, после хорошего скандала, ансамбль стал называться просто «Группой Стаса Намина».
Группа «Оловянные Солдатики» сначала называлась «Бегемоты», а между строк читалось английское: «Hippopotamus». А это слово уже имело связь с таким явлением, как хиппи! «Бегемоты» исполняли песни из репертуара «Shadows», «Bee Gees» и других английских бит-ансамблей, также кое- какие собственные песни.
Хипповое настроение присутствовало и в названии первого ансамбля будущего лидера «Воскресенья» Алексея Романова — «Ребята, которые начинают играть, когда полосатый гиппопотам переходит реку Замбези». В его состав кроме самого Романова входили басист Александр Шадрин (позже — заведующий кафедрой физподготовки МАРХИ), клавишник Виктор Кистанов, а вот постоянного барабанщика у них не было, потому с группой на барабанах иногда играл Юрий Борзов из «Машины Времени». Исполняли «фирму» — «The Beatles», «Creedence» и т. п., причем предпочтение отдавалось тем композициям, которые можно было разложить на голоса.
В начале 80-х Армен Григорян и Виктор Троегубов основали группу «Крематорий». Первоначально их дуэт не назывался никак, но так быть не могло, и Троегубов, будучи человеком скрупулезным, на неделю с головой нырнул в словарно-энциклопедический омут, дабы найти какое-то сильное название. Однако решающую роль здесь сыграл случай. Однажды Армен Григорян набрал номер своей подружки, но вместо ее ласкового голоса из телефонной трубки донеслось: «Крематорий слушает!» От неожиданности Армен трубку, конечно, бросил, но услышанное слово запало в голову. К тому же название «Крематорий» хорошо ложилось на хипповскую идею, ставшую фундаментом мировоззрения в группе: «Жить быстро — умереть молодым!» Идея очищения души через музыку и сожжение пролегла через все дальнейшее творчество «Крематория»: «Ведь мы живем для того, чтобы завтра сдохнуть… — поет Армен Григорян в «Безобразной Эльзе». — Но все, что было, не смыть ни водкой, ни мылом с наших душ». Это основной постулат экзистенциализма: если жизнь прекрасна, то и смерть должна быть не менее прекрасной…
Согласно рокерской легенде, название культовой группы 70-х «Високосное Лето» придумал Владимир Рацкевич, музыкант из конкурирующего ансамбля «Рубиновая Атака». Летом 1972 года, когда басист и барабанщик «Атаки» Сергей Ляшенко и Александр Самойлов уехали отдыхать на юг, Рацкевичу захотелось поиграть жесткое бути — дух Вудстока был тогда силен в Москве. Для этого он позвал ритм-секцию из группы «Садко», базировавшейся вместе с «Атакой» Александра Зайцева (бас) и Сергея Шевелева (ударные). Их коллеги — Александр Ситковецкий и Крис Кельми — также свалили на море. Проект получил название «Високосное Лето», да так и остался, когда двое других музыкантов «Садко» вернулись в столицу, а Рацкевич вновь присоединился к Ляшенко и Самойлову. Тем более что москвичи до сих пор хорошо помнят то знойное лето високосного 1972 года, когда в Подмосковье горели торфяники и Москву заволокло пугающим дымом…
Когда у нас в стране худо-бедно возникла инфраструктура шоу-бизнеса, изменился и характер
