— Мы получили из Дорна невеселые новости о Мирцелле.
— Тирион! — вырвалось у Серсеи. Это он послал девочку в Дорн, а Серсея отправила за ней сира Бейлона Сванна. Дорнийцы — клубок ядовитых змей, и опаснее всех Мартеллы. Красный Змей вызвался быть защитником Беса и был на волосок от победы, от объявления карлика невиновным в убийстве Джоффри. — Он был в Дорне все это время, и теперь моя дочь у него в руках.
Сир Киван недоуменно нахмурился.
— Мирцелла подверглась нападению дорнийского рыцаря по имени Герольд Дейн. Она жива, но он нанес ей увечье… отсек ей ухо.
— Ухо! — Как же так? Ее маленькая принцесса, такая красавица… — Где же был принц Доран с другими своими рыцарями? И куда смотрел Арис Окхарт?
— Он погиб от руки Дейна, защищая принцессу.
Меч Зари, давно покойный, тоже носил имя Дейн. Кто такой этот сир Герольд и с чего ему вздумалось нападать на ребенка? Разве только…
— Тирион потерял половину носа в битве при Черноводной. За всем этим видны короткие пальчики Беса.
— Принц Доран о твоем брате умалчивает, и Мирцелла, как пишет сир Бейлон, тоже показывает на одного Герольда Дейна — он у них там зовется Темной Звездой.
— Как бы он ни звался, направлял его Тирион, — с горьким смехом заявила Серсея. — У карлика в Дорне полно друзей, и он с самого начала это задумал. Ясно теперь, для чего он так хлопотал о помолвке Мирцеллы с принцем Тристаном.
— Тирион тебе мерещится в каждой тени.
— Да, потому что он порождение тьмы. Ты думаешь, он остановится, убив Джоффри, а после — отца? Я боялась, что он затаился где-нибудь в Королевской Гавани, чтобы навредить Томмену, но он решил, что первой должна умереть Мирцелла. — Серсея заметалась по камере. — Мне нужно быть рядом с Томменом. От королевских гвардейцев проку, как от сосков на панцире. Говоришь, сир Арис убит?
— Да, Темной Звездой.
— Ты уверен, что он мертв?
— Так нас известили.
— Стало быть, в Королевской Гвардии освободилась вакансия. Ее следует заполнить немедленно — ради Томмена.
— Лорд Тарли составил список достойных рыцарей, но до возвращения Джейме…
— Король может дать белый плащ кому пожелает. Томмен хороший мальчик: скажи ему имя, и он его назовет.
— Кого же он должен назвать?
Ответа Серсея не знала. У ее защитника, помимо нового лица, должно быть и новое имя.
— Квиберн знает. Доверься ему. У нас с тобой были разногласия, дядя, но сделай это, молю тебя! Ради общей нашей крови, ради Томмена, ради его несчастной изуродованной сестры. Пойди к лорду Квиберну, отдай ему белый плащ и скажи, что время пришло.
Рыцарь королевы
— Вы были человеком королевы, — сказал Резнак мо Резнак, — король же предпочитает собственную охрану.
Почему «был»? Он останется им до последнего часа — ее или своего, а в смерть Дейенерис Таргариен Барристан Селми не верил.
Именно из-за этого ему, как видно, и дали отставку. Гиздар постепенно избавляется от всех людей королевы. Силач Бельвас лежит при смерти в храме, где о нем заботятся Лазурные Благодати… Не завершили бы целительницы работу, начатую обвалянной в меду саранчой. Скахаза Лысого сместили с поста, Безупречных отослали в казармы. Чхого, Даарио Нахарис, адмирал Гролео и Герой из Безупречных остаются заложниками Юнкая. Агго, Ракхаро и других дотракийцев послали за реку на поиски королевы. Даже Миссандею заменили: король не счел приличным пользоваться услугами малолетней наатийки, бывшей рабыни. Теперь и до сира Барристана дошла очередь.
В Вестеросе он счел бы, что его честь запятнана, но в змеином гнезде под названием Миэрин честь приравнивается к дурацкому колпаку. Между ним и Гиздаром взаимное недоверие: тот хоть и стал мужем Дени, никогда не будет королем Барристана.
— Если его величество желает удалить меня от двора…
— Его блистательность, — поправил Резнак. — Нет-нет, вы не так меня поняли. Его великолепие ожидает юнкайскую делегацию, чтобы договориться об отходе их войск. Они могут потребовать… э-э… возмещения за тех, кого дракон лишил жизни. Положение весьма деликатное; король полагает, что будет лучше, если они увидят на троне миэринского короля, охраняемого миэринскими воинами, вы ведь понимаете, сир…
Селми понимал куда больше, чем представлял себе сенешаль.
— Могу я узнать, кто войдет в гвардию короля?
Резнак улыбнулся своей скользкой улыбочкой.
— Преданные, обожающие своего господина бойцы. Гогор-Великан, Храз, Пятнистый Кот, Белакуо- Костолом. Герои как на подбор.
Герои бойцовых ям… удивляться нечему. Гиздар зо Лорак еще не утвердился на своем новом троне. Уже тысячу лет в Миэрине не было короля, и многие аристократы полагают, что справились бы с этой ролью лучше Гиздара. За городскими стенами стоят юнкайцы с наемниками и союзниками, в самом городе свили гнездо Сыны Гарпии, а защитников у короля — раз-два и обчелся.
Безупречных Гиздар лишился по собственной глупости. Когда он попытался сделать их командиром своего родича — с Бронзовыми Бестиями ему это удалось, — Серый Червь заявил, что они свободные люди и подчиняются лишь своей матери. Да и Бронзовые Бестии — наполовину вольноотпущенники, наполовину бритоголовые миэринцы — наверняка не забывают Скахаза мо Кандака. Бойцы из ям — единственные, на кого Гиздар может опереться среди моря врагов.
— Надеюсь, они покажут себя достойными телохранителями его величества, — невозмутимо проговорил сир Барристан: свои истинные чувства он научился скрывать еще в Королевской Гавани.
— Его великолепия, — снова поправил Резнак. — Прочие ваши обязанности остаются за вами, сир. Если мир будет нарушен, его блистательность по-прежнему захочет увидеть вас во главе своего войска.
Хоть на это ума хватило. В телохранители Белакуо с Гогором может быть, и годятся, но вообразить, что они поведут солдат в бой? Старый рыцарь с трудом подавил улыбку.
— Я весь к услугам его величества.
— Так королей титулуют в Вестеросе, — вздохнул сенешаль. — У нас принято говорить «его блистательность» и «его великолепие».
А еще бы лучше «его напыщенность».
— Хорошо, я приму это во внимание.
— Вот, пожалуй, и все. — Улыбочка на сей раз означала, что сир Барристан может идти, и он удалился, дыша полной грудью после сенешальских духов. Мужчина должен пахнуть потом, а не цветами.
Комнаты сенешаля помещались на втором ярусе Великой Пирамиды, а покои королевы и самого Селми — на самом верху, на высоте восьмисот футов. Нелегкая работа для старых ног. При королеве он проделывал этот путь по пять-шесть раз на дню, чему свидетели его колени и поясница. Когда-нибудь — скорее, чем он бы хотел — это станет ему не под силу, и пока этот день не настал, он должен подготовить королеве новых гвардейцев из числа своих мальчиков. Он сам посвятит их в рыцари, даст каждому коня и пару золотых шпор.
У королевы тихо. Гиздар не захотел здесь жить — поселился в самой середке, под защитой толстых
