Я когда вырасту, ни одного похода пропускать не буду.
Время пахоты близилось, а дядя Агигульф все хворал. Все надеялся, что Тарасмунд вернётся, все подсчитывал, сколько воинству теодобадову до дальних гепидов идти, сколько истреблять дальних гепидов, сколько бург жечь да разорять, да сколько времени на обратную дорогу потребно — обратно ведь с добычей идти, не налегке.
Не лежала душа дяди Агигульфа к пахоте. Однако деваться некуда: пришлось ему с лавки вставать и браться за работу, воинскому сердцу ненавистную.
Дедушка Рагнарис за эту работу душой болеет. Когда идёт работа, дедушка всегда на пашне. Ведь поле весь год будет кормить всю нашу семью. Так дедушка говорит.
Но сам дедушка не пашет. Он глава семьи и много знает. Дедушка Рагнарис следит за тем, чтобы все делалось по правилам. Он идёт рядом с пахарем и следит, чтобы все делалось как нужно.
Когда нужно начинать пахоту, дедушка узнаёт от своих богов.
Вот и в том году перед началом пахоты дедушка Рагнарис выгнал нас всех из дома и стал говорить со своими богами. Он дал богам овцу. За это боги ему все рассказали.
Потом дедушка пошёл к Хродомеру. Они долго ругались с Хродомером, потому что Хродомеру боги сказали совсем другое.
Дедушка говорил, что боги нарочно сказали Хродомеру неправду, потому что Хродомер по скупости своей дал богам тощую курицу. А вот дедушке боги всегда говорят правду, потому что дедушка Рагнарис даёт богам щедро.
Хродомер же пришёл в ярость от слов дедушки Рагнариса и прилюдно показал шкуру овцы, которую подарил богам.
На это дедушка Рагнарис закричал, что помнит эту овцу, что это шкура от прошлогодней овцы. С тем и удалился с хродомерова подворья.
Так и вышло, что часть людей пахала по совету дедушки Рагнариса, а часть — по совету Хродомера. Рагнарис начал пахать за два дня до полнолуния; Хродомер же начал пахать в день полнолуния.
Дядя Агигульф первым вышел на поле. Наладился пахать. Рагнарис сам провёл первую борозду, как велит наш обычай. А после утомился. Поставил у сохи дядю Агигульфа, а сам сбоку пошёл, стал следить, чтобы по правилам всё было.
И всё время ругал дядю Агигульфа: то сохой зря дёргает, то борозду криво ведёт. Пенял дяде Агигульфа: вот вывернула соха камень, нет чтобы с пашни его отбросить. Дядя Агигульф тёмен лицом был, но молчал — чтил отца своего.
Тут новая напасть на дядю Агигульфа. К полю старейшина Хродомер подошёл и ну издеваться, обидные слова с края поля кричать. Тут дядя Агигульф остановился, соху выпустил. Вол дальше пошёл, соху за собой поволок. Вол — он как гепид: раз начав, с трудом останавливается.
Дядя Агигульф сказал, что хочет он старейшину Хродомера убить. Дедушка Рагнарис с видимой неохотой дядю Агигульфа остановил. Сказал, незачем священный праздник пахоты смертоубийством осквернять.
Тут соха перевернулась, запуталась в ремённой упряжи.
Мы с братом Гизульфом бросили камни и сорняки из борозды выбирать, побежали вола останавливать, соху спасать.
Старейшина Хродомер смеялся и пальцами на нас показывал. Дядя Агигульф дал торжественную клятву у Хродомера весь урожай пожечь. Дедушка Рагнарис крикнул Хродомеру, чтобы тот не позорил бороды своей седой. Хродомер плюнул и ушёл.
Дедушка Рагнарис с Хродомером друзья, только всегда ругаются. Ведь именно Хродомер призвал дедушку Рагнариса к себе, когда дедушку Рагнариса выгнал из дома его отец, тоже Рагнарис.
И вот дедушка Рагнарис увидел, как вол наискось через паханое пошёл. Да как понёс бранить всех подряд: дядю Агигульфа за то, что соху бросил, нас с братом Гизульфом за то, что по вспаханному бегали, вола ловили. Вола — зачем такой тупой. Теодобада — за то, что некстати поход затеял. Досталось и Алариху — за то, что умер: уж Аларих-то такой бы глупости не придумал, в поход перед посевной уходить.
Тут пришли мать моя Гизела и дедушкина наложница Ильдихо, принесли еды. На том споры и утихли.
Так дедушка Рагнарис всю посевную с дядей Агигульфом и проходил.
Посевная закончилась; тут-то из похода и возвратился отец мой Тарасмунд, герой героем. Как будто нарочно поджидал. Как дядя Агигульф увидел, что отец мой Тарасмунд с добычей возвращается — так затрясся.
Из похода отец мой Тарасмунд пригнал раба-гепида, который на плечах принёс мешок соли. Прозвание же этому гепиду было Багмс.
Мать моя Гизела мешку соли очень обрадовалась, а на раба посмотрела с сомнением. Ибо здоровенный был этот Багмс, сразу видно, что привык много жрать.
Был он широкоплеч, очень светловолос, глаза имел голубоватые, почти белые, водянистые. Шевелился и говорил как во сне. Мешок однако донёс исправно; Тарасмунд и взял его ради того, чтобы мешок тащил.
БАГМС-ГЕПИД
Дедушке Рагнарису этот Багмс сразу не по сердцу пришёлся. Едва только Багмса завидев и гепида в нём признав, дедушка Рагнарис громко плюнул, рукой махнул, повернулся и в дом пошёл. Багмс-гепид то в спину дедушке Рагнарису посмотрит, то на Тарасмунда поглядит, но с места не трогается — только белыми коровьими ресницами моргает. И губа у него удивлённо отвисла.
Дядя Агигульф, который обо всём знает, сказал, что такой вид означает — думает гепид.
Закончив думать, Багмс обратился к Тарасмунду и попросил еды.
Тогда мы ещё не знали, как нового раба зовут. Странные имена у этих гепидов. «Багмс» по-нашему «дерево». Но не доброе смоляное, а лиственное, у которого древесина бросовая, быстро гниёт.
Багмс поведал нам, что его отец Айрус. Мы думали, что это ещё одно странное имя гепидов. По-нашему «айрус» означает «посланник».
Но отец Багмса и вправду был посланником от каких-то очень дальних гепидов к дальним гепидам. А звали его как-то иначе. Как — того Багмс не сказал.
У очень дальних гепидов в их бурге был свой военный вождь. Звали его Эорих. Этот Эорих задумал идти на аланов. Но он не хотел один на аланов идти и послал своего человека к дальним гепидам, чтобы склонить тех вместе с ним на аланов идти.
Только долго ждал ответа этот Эорих. Посланник пришёл к дальним гепидам и осел на их землю. Пока этот посланник переговоры со старейшинами дальних гепидов вёл, много времени прошло. Он себе дом срубил, взял жену, она нарожала ему детей. И Багмса тоже родила. Так и остался жить среди дальних гепидов тот посланник, а к своему вождю Эориху не вернулся. Дальние же гепиды звали его просто «Айрус», то есть «Посланник».
Когда Багмсу было уже года три или четыре, старейшины дали Айрусу свой ответ: отказались они идти с Эорихом на аланов. Не любо было гепидам за аланами гоняться. Аланы же к тому времени Эориха уже наголову разбили и разорили племя его, так что и искать этого Эориха теперь бесполезно.
Ближние гепиды, как и мы, с аланами и вандалами в мире живут. А как дальние гепиды с аланами живут — того никто не знает. Дядя Агигульф хотел узнать это у Багмса, но Багмс не мог ему сказать, потому что не понимал.
Мои сёстры, Сванхильда и Галесвинта, на Багмса смотреть не могли — со смеху мёрли. Пошепчутся и трясутся от хохота.
На другой день, как отец мой Тарасмунд вернулся из похода, дедушка Рагнарис устроил пир в своём доме. В тот день по всему селу был праздник. Хродомеров сын Оптила тоже пришёл с богатой добычей. И Валамир себя не обидел. Дядька валамиров пива на радостях хлебнул и ходил похвалялся — домовитым, мол, хозяин становится, взрослеет. И Марда бегала, поддакивала. Ей Валамир гривну медную привёз.
Даже Одвульф вернулся с добычей, хотя обычно если задницу в портках до дома донесёт, то тем уже
