– Вы – мужчина, – заметил генерал. – А вот для девушки, девочки., ведь она еще совсем ребенок.. Она хорошенькая?
– Как ангел!
– Так она, значит, здесь… раз вы ее зовете? – с сомнением произнес г-н Лебастар де Премон.
– Да, я сейчас за ней схожу, – вызвался школьный учитель. – Я ни за что себе не прощу, если украду у нее хоть минуту счастья.
– Да, ступайте за ней, – разрешил генерал дрогнувшим от волнения голосом. – Но обещайте не говорить ей, кто я. Мне хочется сказать об этом самому.. когда она будет готова и я сочту это возможным. Ведь так будет лучше, не правда ли? – прибавил он, переводя взгляд с молодого человека на г-на Сарранти.
– Как вам будет угодно, – отвечали те.
– Ну, идите!
Жюстен вышел, а спустя минуту ввел в столовую Мину – Дорогая! – сказал он – Позволь представить тебе двух моих друзей, которые скоро, я надеюсь, станут и твоими друзьями.
Мина грациозно поклонилась двум посетителям.
При виде обворожительной девушки, какой стала его дочь, генерал почувствовал, как сильно забилось его сердце. Он оперся о посудный шкаф и не сводил с дочери влажных от счастья глаз.
– Эти двое друзей, – продолжал Жюстен, – принесли тебе добрую весть, которой ты и не ждешь.
– Им что-то известно о моем отце?! – вскрикнула девушка По щекам генерала медленно скатились две слезы – Да, дружок, – подтвердил Жюстен, – Они привезли вести о твоем отце.
– Вы знали моего отца? – спросила девушка, пожирая обоих путешественников взглядом, чтобы не пропустить ни слова из их ответа.
Двое друзей, ни слова не говоря – они были для этого слишком взволнованны, – кивнули.
Этот молчаливый ответ, причину которого Мина не могла понять, не на шутку взволновал девушку, и она огорченно воскликнула:
– Мой отец еще жив, не так ли?
Друзья снова кивнули.
– Так говорите же скорее! – поторопила Мина – Где он?
Любил ли он меня?
Генерал провел рукой по лицу и, предложив девушке стул, сел напротив нее. Он не выпускал ее руки из своих.
– Ваш отец жив, мадемуазель; он вас любит, и я сказал бы вам об этом еще в тот вечер, когда вы бежали из замка Вири, если бы в то время я знал вас лучше.
– Мне знаком ваш голос, – вздрогнула Мина. – Это вы поцеловали меня в лоб, перед тем как я перелезла тогда через забор, и сказали взволнованным голосом: «Будь счастлива, дитя!
Тебя благословляет отец, не йидевший свою дочь целых пятнадцать лет… Прощай!» Ваше пожелание исполнилось, – прибавила она, переводя взгляд с Жюстена на двух друзей. – Я счастлива, очень счастлива, потому что у меня есть все для счастья, а еще потому, что вы говорите о моем отце! Где он?
– Недалеко от вас, – отвечал г-н Лебастар де Премон, и на его лице заблестели крупные капли пота.
– Почему же его здесь нет?
Генерал молчал. В разговор вмешался г-н Сарранти:
– Он, возможно, опасается, что может внезапным появлением причинить вам нежелательное волнение, мадемуазель.
Странное дело! Вместо того чтобы посмотреть на г-на Сарранти, обращавшегося к ней с этими словами, девушка глядела только на генерала, не произносившего ни слова. Выглядел он как никогда взволнованным.
– Неужели вы полагаете, – возразила она, – что счастье от встречи с моим отцом может причинить мне большую боль, чем разлука с ним?
– Дочь моя! Дочь! Любимая дочь! – вскричал г-н Лебастар де Премон, не в силах долее сдерживаться.
– Отец! – выдохнула Мина и бросилась генералу на шею Генерал обхватил ее, крепко прижал к своей груди, осыпая поцелуями и омывая слезами.
Жюстен знаком попросил г-на Сарранти подойти к нему.
Корсиканец приблизился на цыпочках, чтобы не нарушить семейной идиллии.
Жюстен бесшумно отворил дверь в столовую и поманил г-на Сарранти за собой, предоставив отцу и дочери вволю насладиться счастливыми минутами.
Генерал рассказал Мине, как он лишился ее матери, скончавшейся при родах, как был вынужден поручить девочку чужой женщине и следовать за императором в Россию. Он поведал о своих сражениях, подвигах, надеждах, потерях с тех пор, как появилась на свет Мина. Его рассказ был большой эпопеей, над которой девушка пролила немало слез любви, нежности, восхищения.
Исповедь дочери оказалась сладкой идиллией; она пересказала отцу всю свою безгрешную жизнь. Ее история была ясной, словно безоблачное небо, чистой, как озеро, незапятнанной, будто белая роза.
Хозяйка пансиона, которой Жюстен, представил г-на Сарранти, пожелала, чтобы отец и дочь не расставались до самой ночи.
Вечер застал их за разговором. Надо было позвать когонибудь, чтобы принесли свечи.
Заслышав звон колокольчика, г-жа ван Слипер, Жюстен и г-н Сарранти вошли в столовую вслед за лакеем.
– Это мой отец! – радостно вскрикнула девушка, представляя генерала хозяйке пансиона.
Генерал вышел вперед, почтительно поцеловал г-же ван Слипер руку и сердечно поблагодарил ее за заботы о Мине.
– А теперь, мадам, – продолжал он, – позвольте узнать, когда отправляется ближайший дилижанс во Францию.
– Как?! – в один голос воскликнули Мина, Жюстен и г-жа ван Слипер, напуганные внезапным отъездом. – Вы так скоро уезжаете?
– Я? Нет! – возразил генерал. – Я побуду с вами некоторое время… А вот мой славный друг, никогда меня не оставлявший, – прибавил он, оборачиваясь к г-ну Сарранти и протягивая ему руку, – пожелал сопровождать меня до тех пор, пока я не найду дочь, но теперь он вернется в Париж, чтобы найти своего сына, угодившего из сыновней любви в темницу.
Господин Сарранти грозно сдвинул брови.
Присутствовавшие почтительно склонили головы перед великим мучеником, молча встречавшим удары судьбы.
Дни, которые провели в Амстердаме вместе генерал, Мина и Жюстен, пролетели как счастливый сон. После стольких испытаний и многих лет нищеты они упивались блаженством с тем же сладострастием, что и путешественник, целый день карабкавшийся под солнцем на высокую гору: взобравшись на вершину, он вдыхает свежий воздух и аромат долины.
К сожалению, давно известно: что составляет счастье одних, является несчастьем для других. Радость Жюстена, Мины и генерала причиняла огорчение хозяйке пансиона.
Она с ужасом ждала минуты, когда Жюстен и Мина, то есть учителя ее пансиона, оставят ее и последуют за генералом в Париж.
Генерал угадал причину ее печали и поспешил успокоить славную женщину, обещав по возвращении во Францию послать ей двух лучших парижских учительниц, после того как они пройдут испытание у Жюстена.
Однажды утром генерал получил после завтрака письмо от Сальватора и нахмурился.
– Что с вами, отец? – испугались молодые люди.
– Прочтите, – предложил генерал и подал письмо Сальватора.
Они вместе прочли короткое письмо:
«Генерал!
Дабы ничто не мешало Вашему счастью, пока Вы проводите время в обществе дочери, спешу Вам
