– Прошу Вас, Учитель, о великом сострадании. Откройте врата чудесного нектара. Дайте мне то послание, которое может освободить все живые существа!
– Высший, ни с чем не сравнимый, священный Путь Будды может быть воспринят только после многих эпох стремления к тому, и для этого нужно совершить невозможное и вынести невыносимое. Как же может человек невысоких добродетелей, убогой мудрости, жалких устремлений, с медленным умом постичь Истину Колесницы? Стремиться к этому означало бы просто потерять время!
Услышав это от Наставника, Шэньгуан тайно взял нож и отрубил себе левую руку, а затем положил ее перед Наставником.
Поняв, что он может стать хорошим сосудом Дхармы, Бодхидхарма сказал:
– Все Будды в поисках истинного Пути начинали с того, что забывали о собственном теле ради постижения Дхармы. Теперь же и ты отрубил себе руку прямо перед моими глазами. Ну что ж, у тебя правильное отношение!
После этого Наставник дал ему имя Хуэйкэ – «Знающий и способный».
Хуэйкэ спросил:
– Могу ли я услышать о печати Дхармы Будды?
– Печать Дхармы Будды – это не то, о чем может быть услышано от других.
– Мое сознание пока еще не пребывает в покое. Прошу, умиротворите его, Учитель.
– Ну-ка, принеси мне его, и я тут же успокою его!
– Я так долго стремился к этому, но сейчас понимаю, что достичь этого невозможно.
– А вот теперь твое сознание наконец упокоилось!
Несколько позже император Сяо-мин прослышал о чудесных заслугах Наставника. Он отправил к нему посланца с императорским приглашением во дворец. Трижды посланец приходил с приглашением, но Наставник все так и не спускался с гор. Глубочайшее уважение императора к Наставнику возрастало все больше и больше, и в качестве даров он отправил ему две льняных рясы, золотую чашу-патру, шелковую накидку и множество других вещей. Трижды Учитель отказывался принимать эти дары, что лишь подтверждало уверенность императора, что он имеет дело с величайшим учителем. В конце концов, Наставник принял их. С этого момента уважение к нему, как со стороны монахов, так и со стороны мирян, стало возрастать все больше и больше.
По прошествии девяти лет Наставник решил отправиться в обратный путь в западный части Индии. Он собрал своих учеников и сказал: «Время пришло! Продемонстрируйте мне свое понимание».
Один из его учеников, Даофу, сказал: «Я считаю, что мы не должны опираться на письмена, но и не отрицать письменную традицию, – в этом и есть естественность Пути».
Бодхидхарма сказал: «У тебя моя кожа».
Монашенка Цзунчи сказала: «Я считаю, что это подобно той радости, которую испытал Ананда, достигнув чертогов Будды Акшобхая – это можно узреть, только пребывая единстве, а не в двойственности».
Бодхидхарма сказал: «У тебя моя плоть».
Даоюй сказал: «Четыре великие первостихии изначально пусты, а пять скандх не существуют вовсе. Поэтому и нельзя быть ни к чему привязанным».
Бодхидхарма сказал: «У тебя мои кости».
Наконец вперед выступил Хэуйкэ, низко поклонился и вернулся на свое место.
– В тебе – моя суть (досл. «спинной мозг»), – произнес Бодхидхарма.
Затем, посмотрев внимательно на Хуэйкэ, Наставник сказал ему
– В давние времена Будда Татхагата передал Махакашьяпе истинный взор Дхармы. Через множество патриархов, эта традиция дошла и до меня. Теперь я передаю ее тебе, и ты должен хорошенько заботиться о ней. Я также передаю тебе мою желтую рясу, которая должна удостоверять веру в Дхарму. Все здесь имеет свое значение – ты должен знать об этом.
– Объясните мне значение всего этого! – воскликнул Хуэйкэ.
– Неся на себе печать Дхармы, ты всегда будешь изнутри себя пребывать в согласии со своим сознанием. А нося желтую рясу, ты снаружи будешь овеществлять собой духовное послание. Через несколько поколений, когда люди перестанут верить друг другу и поднимутся один на другого, кто-нибудь спросит: «Он был человеком из Индии, а ты – сын этой земли (то есть Китая) – так как же Дхарма могла быть передана тебе? Где доказательство этому?». И то, что ты сегодня получил рясу и Дхарму, должно быть представлено как доказательство всему этому, и дальнейшая передача традиции будет свободна от всяческих преград.
Через двести лет придет время прекратить передачу рясы. Тогда Дхарма уже распространится по всему миру. Но хотя множество людей будет знать о Пути-Дао, лишь немногие будут следовать ему. Многие будут проповедовать Учение, но очень мало будет тех, кто проникнет в глубь него. Больше чем тысячи, больше, чем десятки тысяч людей будут сходиться в глубочайшем учении и нести в себе личное откровение. Когда ты станешь распространять истину, не пренебрегай людьми, которые пока еще не достигли просветления. Если изначальная природа таких людей внезапно изменится, это будет равносильно истинному просветлению. Послушай мою гатху:
Затем Наставник сказал:
– Я принес с собой четыре свитка «Ланкаватары-сутры», которую я тоже передаю тебе. Она содержит суть духовного учения Татхагаты и позволяет всем живым существам достичь просветления. С того момента, как я пришел сюда, меня пытались отравить уже пять раз, и каждый раз я извлекал яд, дабы изучить его. Как-то я положил его на камень, и даже камень раскололся. Я решил отправиться из Южной Индии в эти западные земли, потому что у меня было видение, будто учение Махаяны может воплотиться в местности Шэнь области Цичжоу. Я пересек соленое море и засушливую пустыню лишь в одном стремлении найти человека ради передачи Дхармы. Во время своих поисков я встречал людей, которые были подобны надутым глупцам, но теперь же я нашел тебя и передал тебе это Учение.
В других записях говорится, что Наставник сначала жил в Шаолиньсы в течение девяти лет. Он так обучал Хуэйкэ: «Прежде всего отбрось все свои заботы о делах внешнего мира, затем прекрати волноваться и о мире внутреннем. Вступая на Путь, уподобь свой разум стене».
Хотя в ту пору Хуэйкэ был уже посвящен во многие учения о сердце, сам он пока еще не мог целиком следовать Дао. Наставник же указывал лишь на его ошибки и не объяснял суть учения об «отсутствии сердца».
Хуэйкэ однажды сказал:
– Я уже прекратил все связи с мириадами вещей.
– Разве ты уже окончательно умер? – спросил Бодхидхарма.
– Нет, конечно, я не умер окончательно.
– А как ты можешь доказать, что ты не умер окончательно?
– Я осознаю это абсолютно четко, ясно и постоянно. Но выразить это словами невозможно.
– Вот это и есть суть Учения о сердце, что передавалось нам от Будды. В этом нет никаких
