— Не такой конец я себе представлял…
Тут его глаза уловили пятно света в небе, будто одна из звезд решила спуститься пониже и осмотреться. Огонек парил в воздухе и увеличивался, походя на заблудившееся солнце.
— Что…
Когда огромный светляк достиг пределов маяка, старик не смог сдержать радости.
— Шар! Быть не может, это же шар!
Воздушный шар плыл в потоке дождя, качаясь в вихрях, словно лодка на волнах. Старик запихнул урну за пазуху и подошел к настенной лестнице, которая утыкалась в люк. Уже забравшись под потолок, старик услышал, как в темноте ворочаются поленья. Он только сейчас сообразил, что кто-то мог залезть сюда раньше него, ведь дверь никогда не закрывалась. Дрожь в пальцах не давала сладить с засовом на люке, старик впопыхах пытался отпереть створку, а снизу кто-то утробно рычал. Наконец задвижка слетела в сторону, и через открывшийся проход внутрь хлынул дождь. И тогда старик услышал лай. Такой знакомый и родной.
— Господи, Иафет!
Старик спрыгнул с лестницы, едва не задавив бассета. Тот сразу приник к хозяину, пытаясь встать на задние лапы.
— Вот молодец, вот же умница! Иди сюда, нужно убираться.
Пристроив передние лапы пса у себя на плече и поддерживая задние рукой, старик стал очень осторожно подниматься на крышу. Иафет был тяжелым, да еще и ерзал на месте, охаживая хозяина языком. Перехватывая лестничные ступеньки только одной ладонью, старик все же смог выбраться наверх. Он чувствовал, как колотится сердце прижавшейся к нему собаки, и по лицу вместе с дождем текли слезы радости.
Шар был уже у крыши, его корзина, как обычно, пустовала. Купол метало из стороны в сторону, дождь словно старался помешать им выбраться отсюда. Снизу лязгнула дверь — в башню все-таки прорвались. Но старику было уже все равно. Как только он с Иафетом оказался в корзине, шар быстро стал набирать высоту, будто кто-то тянул его за веревочку. Темный маяк удалялся, и ветер доносил только звуки бьющихся стекол в башне да разозленный вой.
Старик отдышался и в последний раз взглянул вниз. Буря проглотила остров, и пелена дождя практически стерла скалу из видимости. Величественная махина колумбария превращалась в маленькую точку где-то в глубинах прежнего мира. Хранилище урн с прахом теперь обрело других хозяев. Но все же одну душу старику спасти удалось. Он улыбнулся и поправил металлическую вазу за пазухой.
Иафет быстро нашел себе удобное место и улегся на кольцах каната. Пес возвращался домой, туда, откуда он пришел много лет назад. Шар летел сквозь облака, и огонь под куполом развеивал ночную темноту. Высоко в небе, куда не по силам забраться даже солнцу, расцветал яркий силуэт врат. Старик почесал бороду и устало опустился на пол. Он лишь надеялся, что наверху найдется место и для него.
Когда ослепительный свет принял шар, Иафет едва заметно вильнул хвостом. Ему снились другие собаки.
Сначала Мэри не поверила, что клиента зовут Джоном Доу[1]. Она посмотрела на него внимательно, но глаза Доу выражали безразличие и какую-то собачью покорность. Он не волновался, протягивая ей водительское удостоверение и карточку социального страхования, не оглядывался по сторонам. Он отдал документы с таким видом, будто делал это ежедневно.
В его карточке соцстрахования значилось: Джон Доу, родился шестнадцатого января тысяча девятьсот шестьдесят девятого. Тридцать восемь лет. В водительских правах стояло то же имя. Но Мэри все равно не поверила. Джонов Доу не бывает в действительности. Она помнила, что так звали маньяка-убийцу в фильме «Семь» с ее любимчиком Брэдом Питтом в главной роли.
— Вас зовут Джон Доу? — переспросила она.
— Да. — Он кивнул.
Мэри стала заполнять бланки. Родился в Канаде, штат Онтарио. Ныне — гражданин США. Права получил в возрасте семнадцати лет. Все документы в порядке. Мэри вводила данные автоматически, не вдаваясь в подробности. В день через нее проходило несколько десятков клиентов, и всем нужна была одна и та же операция: открыть счет.
В этот момент картинка на мониторе — серая табличка с графами для заполнения — застыла.
— Черт! — тихо выругалась Мэри.
— Что такое? — Доу мягко улыбнулся.
— Боюсь, компьютер завис. Я недавно работаю, не знаю, сохраняется ли информация. Вызову старшего по смене.
Доу кивнул.
— Вам придется немного подождать.
Доу снова кивнул.
— Конечно.
— Там есть кресла, — Мэри показала на уголок для отдыха, — можете почитать журнал. Это займет минут пять-десять.
Доу поднялся, маленький человек в серой куртке, чуть поклонился и пошел к указанному креслу.
Мэри нравились покладистые клиенты. Иногда попадались форменные идиоты, которые готовы были подать на банк в суд за то, что коврик у входа лежит криво и не соответствует их представлению о честности банка.
У стола появился Гилберт, немолодой, лысоватый, но в целом приятной наружности.
— Что случилось?
— Завис, — показала Мэри на монитор.
— Не волнуйся. Нажимай «ресет», данные по этому клиенту потеряются, вобьешь их снова.
Мэри даже стало обидно из-за своей глупости.
— Спасибо, — сказала она.
Гилберт ушел. Мэри нажала на «ресет». Тут-то все и началось.
У двери в банк раздались крики. Мэри посмотрела туда. Четыре человека в плащах и масках шли по направлению к ряду касс. Мэри работала операционисткой, и денег в ее кассе не было, но это не значило, что ей придется легче других. Еще два человека в плащах и масках баррикадировали дверь.
Под столом у Мэри замигала красная лампочка: кто-то из кассиров нажал тревожную кнопку. До приезда полиции оставались считаные минуты. О чем думали преступники, решаясь на такую авантюру, было непонятно.
— Всем собраться в центре зала! — заорал один из грабителей и поднял карабин.
Выстрел в воздух снес одну из небольших люстр. На кого-то посыпалось стекло.
— Быстро! В центр зала! — орали грабители.
Они подгоняли людей карабинами, один вытаскивал из-за кассовой стойки упирающуюся Дженни, пухлую негритянку. Другой бил по голове пожилого охранника Рипли.
Мэри сама перелезла через стойку и встала там, где указали.
А Джон Доу сидел в углу. Никто его не замечал во всеобщей суматохе, даже бандиты.
Снаружи послышался рев сирен, и через полминуты перед стеклянными дверями банка появились первые полицейские автомобили.
Грабители согнали всех в центр зала. Всех, кроме Джона Доу. Он продолжал сидеть в углу. Лица бандитов скрывали черные вязаные маски, только у главаря маска была красного цвета. Вероятно, для того чтобы выделяться.
