— На пол! — заорал главарь.
Люди в панике ложились, а Мэри, уже утыкаясь носом в пол, успела бросить на Доу взгляд. Тот сидел и смотрел на происходящее с апатичным видом.
Главарь огляделся и вдруг заметил сидящего в кресле человека.
— Эй, ты! Какого хрена ты там делаешь? Сюда, на пол, живо!
Он направил на Доу карабин.
Доу встал, спокойно прошел к центру зала и лег рядом с потливым толстяком, дрожавшим мелкой дрожью.
Снаружи звенели сирены, переливались мигалки. Из-за заложников полицейские не решались войти в банк. Главарь схватил за волосы одну из женщин-клиенток, высокую блондинку лет тридцати пяти. Рывком подняв, он потащил ее к двери, прикрываясь заложницей как щитом. Из кармана он достал широкий спиртовой маркер и большими буквами написал на стеклянной двери, намертво закрытой его соратниками, номер телефона. Затем бросил маркер и демонстративно поднял над головой мобильник.
Все молчали. Кто-то всхлипывал. Толстяк дрожал. Мэри осторожно подняла голову и осмотрелась.
Мобильник зазвонил.
С того момента, как грабители вошли в банк, прошло минут пять, не больше. Мэри казалось, что пролетело несколько секунд. Вот только что она сидела и разговаривала с Джоном Доу, и вот она уже лежит, а над ее головой ходят негодяи с оружием.
— Молчать! — сказал главарь.
Он сказал это в трубку, а не заложникам.
— Слушайте меня, — говорил он спокойно. — Вы меня видите?
Он явно получил утвердительный ответ.
— Вы видите эту женщину?
И снова остался доволен. Он обернулся и кивнул одному из помощников. Тот поднял с пола молодого человека в сером костюме и подвел к главарю.
— Вы видите этого человека? — спросил главарь.
Ответа не было слышно.
— Так вот. Если мои требования не выполнят, я стану убивать по одному человеку через каждые полчаса. У меня двадцать один заложник.
За кассами раздался шум. Двое бандитов выволакивали из заднего помещения еще троих человек. Один из новых заложников — охранник из нижнего этажа, Томас — был без сознания. Его тащил на себе старый Берни, главный по хранилищу. Третьим оказался мистер Риксон, директор отделения.
— Двадцать четыре, — поправился главарь. — Так что на двенадцать часов мне хватит. У вас есть полчаса, чтобы подтвердить выполнение моих требований, а потом еще полчаса, чтобы их выполнить. Тогда никто не погибнет.
Ему что-то сказали.
— Требования очень простые. Банк мы и так возьмем. Но нам нужен армейский вертолет. Я знаю, что в городе есть база, поэтому не надо врать, что это невозможно. Еще мне нужно десять миллионов долларов наличными. Мелкими немечеными купюрами. У вас есть час на сбор. Если через полчаса вы не подтвердите, что требования будут выполнены, я начну расстреливать заложников.
Трубка что-то сказала.
— Ну и что, что я взял банк? Я сказал: мне нужно еще десять миллионов.
Он выслушал ответ.
— А чтобы не было сомнений в моих намерениях, я сделаю так, — сказал главарь и кивнул помощнику.
Тот приставил к голове человека в костюме пистолет и нажал на спуск. Кровью забрызгало стекло. Блондинка в руках у главаря завизжала.
— Я жду звонка, — сказал главарь и спрятал мобильник в карман.
«Почему банк?» — подумала Мэри.
Вероятно, потому что грабители не рассчитывали уйти из ограбленного банка до приезда полиции. Они изначально планировали не только взять куш, но и поживиться дополнительно.
Мобильник зазвонил снова. Главарь поднял трубку. В трубке что-то сказали.
— Следующий звонок — когда будут результаты, — сказал он и закрыл телефон.
Мэри приподняла голову и осмотрелась. Грабителей в зале было только трое. Остальные пошли вскрывать сейфы. С собой они забрали мистера Тиккерса, казначея. Она точно помнила, где он лежал, а теперь он исчез.
Джон Доу прижимался щекой к полу и смотрел на Мэри грустными собачьими глазами.
Главарь ходил вокруг лежащих кругами. Девушку, использованную в качестве живого щита, он бросил на пол, в общую кучу. Она дрожала и плакала.
Со своего места Мэри видела круглые настенные часы. Секундная стрелка двигалась крайне медленно. Мэри повернулась, чтобы не видеть их. Знать время в такой ситуации — значит увеличивать свой страх.
Десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Грабители молчали.
В какой-то момент раздался звонок. Мобильник зазвонил не у главаря, а у кого-то из заложников. Главарь посмотрел на лежащих.
— Чей? Поднять руку.
Худой мужчина лет сорока поднял руку.
— Сюда.
Мужчина осторожно достал из кармана телефон и подтолкнул по полу к главарю. Тот раздавил его ногой. Во все стороны полетели осколки.
Главарь обернулся к подельнику.
— Собери у них телефоны.
Бандит начал ходить между лежащими людьми, толкая их по очереди ногами. Все не колеблясь отдавали мобильные телефоны. Все, кроме Джона Доу.
— У меня нет телефона, — сказал он.
В его глазах — Мэри видела их — было все то же собачье выражение.
«Жалкий», — почему-то подумала она. Пустое место. Серый человечек в серой толпе.
Грабитель рывком поднял Доу на ноги и стал обыскивать. И вправду не найдя мобильного телефона, он сшиб Доу обратно на пол. Судя по звуку, тот больно ударился.
Из хранилища выносили мешки с деньгами. Было очевидно, что прежде, чем вытащить наверх охранников и директора филиала, грабители выяснили у них коды доступа к сейфам и воспользовались ключами, плюс устроили серьезную встряску казначею Тиккерсу, которого приволокли и бросили среди остальных заложников. Ячеек хранения в этом филиале не было; впрочем, до них бандиты все равно бы не добрались, потому что для каждой требовался индивидуальный ключ клиента.
Один из грабителей выгребал наличность из кассовых сейфов, в рабочее время они обыкновенно были открыты.
Минуты продолжали тянуться медленно. Бандиты ходили кругами, в одном из углов лежали мешки с деньгами, главарь сидел на полу рядом с блондинкой-заложницей и смотрел на дисплей мобильного телефона.
Мэри исхитрилась еще раз бросить взгляд на настенные часы. Прошло двадцать минут с момента объявления условий. Еще десять. Если снаружи не подтвердят, что ультиматум будет выполнен, главарь расстреляет первого заложника. Судя по всему, блондинку.
Девять минут. Восемь. Семь.
Наблюдение за ходом секундной стрелки было хоть каким-то занятием, пусть и растягивало время ожидания.
Шесть.
Главарь щелкнул предохранителем прямо над ухом блондинки. Она зарыдала.
— Три минуты, — сказал главарь.
