Солнце стояло низко, а на участке шла горячая работа. Картофель подкармливали. В двух железных бочках у ребят находилась перебродившая навозная жижа, и сейчас её разбавляли водой и поливали растения. В воздухе стоял резкий запах.
Заложив два пальца в рот, Боря пронзительно свистнул. Работающие переглянулись, поставили лейки и пошли навстречу.
Зина издали узнала гостей и покраснела. Смутился и Ваня. Уж слишком неожиданно приехали шефы и застали их в такой неподходящий момент.
— Ну вот мы и приехали! — проговорил Серёжа.
— Здравствуй, Ваня! — приветливо и просто сказала Светлана, протягивая руку.
— Рука-то у меня замарана…
Не только у Вани были запачканы руки… Ноги, одежда и даже лица у некоторых ребят носили следы прилежной работы. Но Светлана взяла руку мальчика и крепко её пожала. Затем она поздоровалась с Зиной, Серёжа последовал её примеру.
— А ты думаешь, мы не пачкались? — говорила она. — Больше, чем вы… А ты, Зина, кажется, выросла! Здравствуйте, девочки и мальчики! Сейчас я буду угадывать… Это Саша! Да?
— Угадала, — сказал Саша и, наскоро вытерев руку о штаны, поздоровался.
— А это, пожалуй, Костя.
— Правильно!
— Ну и Вася. Теперь девочки…
Она задумалась, глядя на смущенно-лукавые лица девочек. Их она тоже знала по письмам, но почему-то представляла совсем другими.
— Знаю… Это Тося!
— Ой, как это вы… — удивилась и обрадовалась Тося.
Это была последняя удача. Сделав две ошибки подряд, Светлана отказалась угадывать и попросила назвать имена остальных.
— Ребята, вы кончайте, а я отведу гостей домой, — сказал Ваня.
Светлана запротестовала:
— Нет, нет… Я хочу вместе с вами. Никуда я сейчас не пойду.
Она сняла рюкзак, поставила около тлеющего костра чемоданчик и, окружённая девочками, пошла к ним на участок.
Между тем Серёжа с загоревшимися глазами обошёл шалаш и, сбросив рюкзак у входа, залез внутрь.
— Красота! Я здесь буду жить! — твёрдо сказал он. — Вот молодцы! Я думал, у вас так себе шалашик…
Он высунул голову, забрал рюкзак и утянул его в шалаш.
— Только надо ещё соломы достать…
— Солома есть! Соломы сколько угодно! — крикнул Саша. — А комаров не боишься?
— Что значат комары по сравнению с вечностью! Надо закалять волю!
Судя по возне, доносившейся из шалаша, Серёжа уже устраивался.
— Серёжа, а лучше бы дома… У нас место есть, — предложил Ваня.
— Дома, мне надоело дома! Только здесь! Шалаш, костёр, крик совы… Великолепная жизнь! А может быть, у вас тут занято?
— Ничего не занято… Если хочешь, живи!
— Так и решили! Светлана пускай в доме поселяется. Всё равно сюда не пущу! А лодка далеко?
— Рядом.
— Ну, товарищи, здесь будет не жизнь, а сказка… Это что за чашки?
— Чашки? А мы едим…
— Я их отодвину в угол, можно?
— Делай, как знаешь, — сказал Ваня.
Увидев шалаш, тлеющий костёр, озеро и близкую опушку леса, Серёжа забыл о своих проектах, забыл, что собирался делать колхозникам доклад, что недавно ворчал на отсутствие машины… В голове его замелькали различные планы, один заманчивее другого, и вернулось хорошее настроение.
— А уху вы варите? — спросил он, но в это время Светлана, стоявшая с группой девочек на границе участков, крикнула:
— Серёжа! Куда ты пропал? Ты посмотри, что у них делается! Рекорд! Иди сюда!
— Сейчас…
Серёжа вылез из шалаша и, окружённый ребятами, подошёл к девочкам.
— Какие молодцы! Вот уж никогда бы не подумала, что они так перегонят нас. Ты знаешь, сколько здесь растений? Две тысячи семьсот двадцать три! — восторженно сказала Светлана.
— Света, а у нас получилось… — начал было Серёжа, но она не дала договорить:
— У нас четырнадцать клубней, а у них четыре. Разница!
— Я не спорю… Конечно, это рекорд… Что сказал Степан Владимирович…
— Да! А где письмо? — спохватилась Светлана.
— У меня.
— Отдай Ване.
Серёжа вернулся в шалаш, порылся в рюкзаке, и скоро его голова высунулась наружу.
— Держи, Ваня! Степан Владимирович просил вручить тебе лично. Остальное на словах скажет Света.
Сильно волнуясь, осмотрел Ваня конверт и с трудом разобрал единственное слово на нём. Вернее, даже не разобрал, а догадался: „Рябинину“. Конверт оказался незаклеенным, и Ваня вытащил вчетверо сложенный лист бумаги, на котором было написано пятнадцать слов, как потом удалось сосчитать. Долго стоял Ваня с письмом, хмурил брови, но не мог прочесть ни одного слова. Почерк учёного был неразборчивый, к тому же писал он второпях. Видя, что девочки принялись за прерванную работу, он сложил и спрятал письмо в карман.
— Давайте, ребята… Сначала покончим с картошкой.
— А что там написано? — спросил Саша.
— Потом прочитаем.
Когда работа была закончена и обе бригады собрались у костра, Серёжа всё еще возился в шалаше.
— Что ты там делаешь? — спросила Светлана.
— В данный момент развешиваю бельё… Сюда вход посторонним воспрещается! — крикнул он, услышав шорох при входе.
— А мне нельзя? — спросил Саша.
— Это кто? Саша? Залезай, друг! Ты не посторонний. Это я девчонок не пускаю! — тихо сообщил он.
— Вымыться бы надо, — сказала Светлана.
— Пойдём купаться, — предложила Зина.
— Очень хорошо! Только я возьму мыло и полотенце.
Она развязала рюкзак, вынула мыльницу, полотенце, и девочки всей гурьбой отправились на свой пляж, к озеру.
— Практически, нам бы тоже купаться надо, — подражая Николаю Тимофеевичу, пробасил Костя.
— Серёжа! Идём купаться! — позвал Ваня.
— Блестящая идея! — звонко крикнул Серёжа. — Идите, мы догоним!
С минуту Ваня ждал, прислушиваясь к оживлённому бормотанью в шалаше, но там завязался разговор — о жерлицах, щуках в двадцать килограммов весом, карасях для наживки, — а это, значит, надолго.
— Два рыбака встретились, — усмехнулся он. — Пошли, ребята!
