ПГУ, и вопрос быстро решили. Подписанный Малышевым и Завенягиным приказ от 6 мая 1946 года передал узкоколейку со всеми сооружениями и обслуживающим персоналом в распоряжение строителей на период до 1 августа 1947 года. В условия договора включили обязательство «экспроприаторов» привести дорогу в рабочее состояние, оснастить новым подвижным составом, а также беспрепятственно обеспечивать грузовые и пассажирские перевозки первомайцев. И вот уже более полувека «поездная» связь между Саровом и Первомайском действует бесперебойно. И поезд называется — «Первомайский». Однако полноценное железнодорожное сообщение установилось позднее, поскольку только в 1950 году Совмин СССР принял решение о строительстве ширококолейной дороги. Она и была построена за год, а до этого пришлось осуществлять все перевозки по несколько модернизированной, но все же узкоколейке.
Развертывание строительства КБ-11 в тех послевоенных условиях при ограниченных средствах, которыми располагали, требовало сосредоточения распоряжения всеми материальными ценностями в «одних руках». Этими «руками» стало СУ-880. В его подчинение, наряду с заводом, были переданы леспромхоз с лесозаводами. Через месяц этих активных перестроек СУ-880 Главпромстроя имело на своем балансе основные фонды стоимостью немногим более 32 миллионов рублей [20]. Так был сформирован «первоначальный капитал» для возведения объекта.
Само Стройуправление являлось одновременно и «заказчиком», и «подрядчиком», поскольку КБ-11 только создавалось и не могло сразу выполнять обязанности титулодержателя. Предполагалось, что в дальнейшем само КБ-11 будет осуществлять полный контроль за приемкой всего, что строилось, но, как говорится, самое постоянное — это временное. Не так-то просто оказалось «отнять» те полномочия, которыми располагал Главпромстрой на начальном этапе строительства. В дальнейшем разгорелись самые настоящие бои по поводу передачи функций заказчика отделу капитального строительства объекта, тем более что основания для этого были. В частности, не устраивали темпы и качество строительных работ. Но это позднее, а в конце весны 1946 года самым насущным являлся вопрос о перечне объектов строительства, самых нужных и первоочередных при создании КБ-11. С целью подготовки предложений в начале мая в поселок приехали Ю. Б. Харитон и от проектантов И. И. Никитин. Они и определили первые объекты строительства и общую последовательность решения поставленной задачи. Предложения были направлены в правительство. Проект постановления Совета министров СССР «О плане развертывания работ КБ-11 при Лаборатории № 2 АН СССР» 25 мая был представлен Б. Л. Ванниковым в Совет министров СССР, получил подпись И. В. Сталина.
21 июня 1946 года СМ СССР принял постановление о строительстве научно-исследовательской базы КБ-11 для реализации атомного проекта. Постановлением были определены очень жесткие сроки: первая очередь объекта должна была войти в строй 1 октября 1946 года, вторая — 1 мая 1947 года. Начальный объем капитальных вложений предусматривался в сумме 30 миллионов рублей. Это постановление обозначило вторую важную веху в создании ядерного центра страны.
Всего пять дней понадобилось, чтобы Б. Л. Ванников и руководитель Главпромстроя А. Н. Комаровский конкретизировали в своих приказах постановление Совмина в части объемов работ и сроков исполнения по своим ведомствам.
Из ресурсов Первого главного управления (на их создание работала фактически вся страна) для строительства КБ-11 выделялось все необходимое. В случае нехватки чего-либо предусматривалось «подключение» мобилизационных резервов страны. Детализация и конкретность приказов того периода поражают. В них расписаны до мелочей буквально все нужды будущего объекта: от автотранспорта, технологического, энергетического и иного оборудования до мебели, ковровых дорожек, клея, бумаги, канцелярских принадлежностей; от кабельной продукции и стальной арматуры до тканей, будильников, ниток, обуви, спецодежды и продуктов, необходимых для трехразового питания работников объекта. Фактически, несмотря на некоторую имевшуюся в поселке Сарова начальную базу для строительства и последующего функционирования КБ-11, начинали с нуля. Создавались особые условия материально- технического и финансового обеспечения стройки с целью возведения ядерного центра в кратчайшие сроки. Так, отменили лимиты на расходование горючего (и это — при острейшем послевоенном его дефиците по всей стране); разрешалось выполнять все строительно-монтажные работы без утвержденных проектов и смет с освобождением КБ-11 от регистрации штатов в финансовых органах (и это при строжайшем режиме подотчетности и всепроникающего аппаратного контроля тех времен); давались санкции на оплату труда по фактическим затратам, что являлось явным отступлением от общепринятого порядка, а также на финансирование строительства через Госбанк по фактической стоимости (тоже поразительное для той эпохи нововведение). Руководству КБ-11 давалось право расходовать на премирование работников до 1,5–2 процентов от фактической стоимости работ при условии их своевременного и качественного выполнения. Оклады работникам, направленным на объект, устанавливались с надбавкой в 75–100 процентов, было утверждено 50 персональных окладов (в пределах до трех тысяч рублей), обеспечивалось льготное продовольственное и промтоварное снабжение (разумеется, по меркам того послевоенного времени). Те, кто уезжал в Сарову, имели право забронировать свою жилплощадь в любом городе страны. На 600 человек, занятых на особо тяжелых работах, а также для усиленного питания 250 детей были выделены специальные лимиты дополнительного питания[21].
Разительный контраст с сегодняшними подходами, когда при наличии стабилизационного фонда в сотни миллиардов долларов на мизерном финансовом пайке оказываются даже целевые президентские программы.
Разрушенная и обездоленная войной страна создавала режим «наибольшего благоприятствования» для людей, призванных обеспечить ей ядерный щит. Конечно, тогдашнее «наибольшее благоприятствование») количественно все же не сравнимо даже с мерками сегодняшнего, не самого благополучного для нас времени. Мемуарная литература содержит множество эпизодов из жизни работников объекта, относящихся к началу 1947 года. Вспоминает А. И. Кораблев: «…тяжело было начинать. И с жильем тяжело, и разруха послевоенная давала себя знать… в первое время в столовой на столах косточки от компота горками лежали. Сладкого люди не видели во время войны, а тут — компот. По нескольку стаканов брали и, как дети, наслаждались компотом, обсасывали каждую косточку. Вроде бы мелочь на первый взгляд, а характеризует обстановку, в которой работали, жили». Что очень показательно, в число первоочередных мер по созданию благоприятных условий для работы сотрудников объекта вошло специальное решение о создании библиотеки. Формировался не просто производственный, но научно- исследовательский коллектив, для которого принцип «не хлебом единым…» был одним из основных. Было выделено пять тысяч долларов на приобретение иностранных книг и журналов для библиотеки № 11 (так она «проходит» по первым документам). Эта, еще не существовавшая, библиотека была оперативно введена во все списки на получение литературы — от специальной до художественной. Но не дожидаясь, пока книги будут приобретаться, из Госфонда было выделено пять тысяч книг.
Железнодорожного сообщения явно не хватало, поэтому в распоряжение объекта было выделено три самолета, из которых два были закреплены за городом, а один — за Москвой. Самолеты давали, как вспоминал начальник специального аэродрома
Крайне оперативно определялись задачи в области научно-исследовательской и производственной деятельности. Первый вариант плана этих работ, как показало дальнейшее развитие событий, был явно завышен. Уж очень напрягала руководство страны ядерная монополия США. Перед КБ-11 была поставлена задача создать атомную бомбу в двух вариантах — урановую и плутониевую. По завершении разработки намечалось проведение государственных испытаний зарядов на специальном полигоне. Наземный взрыв заряда плутониевой бомбы предполагалось произвести до 1 января 1948 года, урановой — до 1 июня 1948 года.
Должны были быть представлены на государственные испытания бомбометанием с самолета образцы атомного оружия в виде авиационной бомбы также с двумя вариантами заряда: урановым и
