1941 г., сделало заявление о денонсации этого документа. Молотов принял японского посла и озвучил это решение. Телеграммы с новостью отправили в Вашингтон и Лондон.
А ведь как японцы боролись за сохранение нашего нейтралитета! Предлагали по дипломатическим каналам уступить без боя — и Южный Сахалин, и Курильские острова. Еще 9 крайне выгодных для нас пунктов содержало их предложение. Но уже были Тегеран и Ялта, а СССР от своих союзнических обязательств никогда не отказывался. Опоздали японцы.
Объявление войны не было
А вот направление главного удара русских стало для командования Квантунской группировки совершеннейшей неожиданностью. Маньчжурская стратегическая наступательная операция была уже 51-й стратегической операцией, проводившейся нашими войсками с 22 июня 1941 года. Мы уже все знали, все умели. В том числе — и готовить наступления скрытно.
В 43-м «Тайм» поместил Василевского на обложку. Будто знал, что русский маршал будет заканчивать Вторую мировую
Из воспоминании А. М Василевского: «5 июля с документами на имя генерал-полковника Васильева я прибыл специальным поездом в Читу. Одет я был тоже в форму генерал-полковника. Должен отметить, что мое временное воинское звание не раз ставило в затруднительное положение офицеров, ранее знавших меня на фронтах. Когда я прибывал в часть или соединение, дежурный подавал команду; подходит для доклада, как ему было сообщено, генерал-полковнику Васильеву, а видит маршала Вясилевского в форме генерал-полковника. Некоторые из них стояли какое-то время в недоумении с поднятой рукой у головного убора».
Ездить Василевскому-Васильеву в Монголию, откуда будет нанесен главный удар, вообще запрещалось.
Маршал прибыл на новый театр боевых действий не один. С запада было переброшено 400 тысяч имевших боевой опыт солдат. 5-я и 39-я армии были передислоцированы из Восточной Пруссии — они хорошо умели взламывать оборонительные полосы. Две тысячи эшелонов организованно и по возможности скрытно перебросили войска на 9–12 тыс. километров к востоку.
Донесение японского посла в Москве от 17 марта (!), основанное на агентурных данных: «Ежедневно по транссибирской магистрали проходит от 12 до 15 железнодорожных составов. В настоящее время вступление Советского Союза в войну с Японией неизбежно. Для переброски около двадцати дивизий потребуется приблизительно два месяца».
Разрушенный японским дот. Неплохую коллекцию самурайских флагов собрали наши бойцы
Несколько позже к японским агентам стала попадать массовая продукция армейской печати на Дальнем Востоке: «Памятка бойцу в наступлении», «Памятка по летней эксплуатации танков и самоходных артиллерийских установок в Монголии», «О предупреждении заболеваний и сбережении сил», брошюры «Разгром японских интервентов на Дальнем Востоке в годы Гражданской войны», «Маньчжурия — плацдарм японской агрессии», «Вооруженные силы Японии». Были изданы краткие справочники и разговорники, напечатаны плакаты с силуэтами боевых самолетов и кораблей Японии, со знаками различия военнослужащих японской армии.
Японцы отлично знали, что война начнется, и предполагали — когда.
Но они совершенно не могли понять — как и в каком направлении будут нанесены русскими сокрушительные удары.
Из воспоминаний А. М. Василевского: «16 июля ко мне в штаб войск Дальнего Востока, находившийся в 25 км юго-западнее Читы, позвонил из Потсдама И. В. Сталин. Это было накануне открытия Потсдамской конференции трех великих держав. Он спросил, как идет подготовка к операции, и поинтересовался, нельзя ли ее дней на десять ускорить. Я доложил, что сосредоточение войск и подвоз всего самого необходимого для них не позволяют сделать этого, и просил оставить прежний срок. Сталин дал на это согласие».
Считается, что Трумэн не сказал Сталину на этой конференции, что именно было испытано накануне в Лос-Аламосе, просто в приватной беседе упомянул про новое оружие. Но у нас могли быть источники информации и помимо американского президента…
Жаль, что нам не хватило этих 10 дней. Они бы спасли сотни тысяч мирных несчастных японских жизней. В военном отношении бомбардировать Хиросиму и Нагасаки было совершен но бессмысленно. Япония стала первой жертвой ядерного оружия — и очень хотелось бы надеяться, что последней, — но в военном отношении практически этого не заметила. Военные историки отмечают, что атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки
«не произвели на японское правительство должного впечатления. 7 августа, получив оперативные данные о результатах бомбардировки Хиросимы, премьер-министр Судзуки предложил императору Хирохито созвать заседание Высшего совета по руководству войной, но военные руководители выступили против обсуждения возникшей проблемы. Не был даже созван кабинет министров. Военное командование ограничилось посылкой в Хиросиму комиссии для расследования происшедшего. Оно продолжало активную подготовку армии и страны к решительному сражению на территории метрополии»[399].
Если бы американцы сразу узнали о такой реакции, им стало бы очень обидно: вот уж мы нагрешили, такое преступление против человечности совершили, на полмиллиона Раскольниковых хватит — а они даже заседание правительства не провели…
Но, нет, это было послание не для императора… Эту «черную метку» прислали нам. Еще не было «холодной войны», еще не было придумано понятие «ядерный шантаж», а он уже начался. В отличие от японцев, наши, похоже, сразу поняли что такое Бомба. Американцы доходчиво, ценой жизни 340 тысяч человек, объясняли: «Мир теперь будет жить по новым правилам, и правила эти — американские».
Вопреки всеобщему мифу, сугубо военного эффекта бомбардировка не дала. Политический эффект был колоссальный — но, вероятно, не совсем тот, на который США рассчитывали.
На следующий день после Хиросимы поступил приказ из Москвы: начать боевые действия срочно — не 11 августа, а 9-го. История, как говорит банальная истина, не знает сослагательного наклонения. Но я полагаю, что если бы Сталин настоял тогда, в Потсдаме, на начале наступления не на 2, а на 10 дней раньше, то разгром Квантунской группировки произошел бы еще до Хиросимы. И тогда Трумэн не имел бы никаких шансов объяснить собственному народу и мировому общественному мнению целесообразность ядерных бомбардировок. И, возможно, тогда бы — 340 000 мирных японцев остались бы живы.
8 августа в Москве в 23 часа японскому послу было передано заявление советского правительства: в связи с отказом Японии прекратить военные действия против наших союзников: США, Великобритании и Китая, — с 9 августа Советский Союз считает себя в состоянии войны с Японией. В заявлении этот шаг был назван
1948. «Холодная война» в любой момент могла перерасти в Третью мировую Барабанщик Трумэн отбрасывал знакомую тень
9 августа около часа ночи советские передовые части пересекли границу.
