В «цивилизованные» времена…
Перенесемся, однако, в более цивилизованные времена. Начало правления Николая I, история подавления восстания декабристов.
Помните фильм «Звезда пленительного счастья»? Барабанная Дробь, виселица, тела повешенных… Снято хорошо, фильм делал мастер. Когда смотришь — мурашки бегут по коже. Сразу вспоминается прозвище — Николай Кровавый!!! Ах, это о другом тиране-сатрапе?! Ну, тогда вот — «Николай Палкин»! Только когда начинаем выяснять, сколько же мятежников было казнено после подавления этого восстания, на память приходят медальные профили пяти повешенных борцов за свободу. И все!
Врач английского посольства в беседе с Пушкиным удивлялся:
Действительно, если не считать несчастных солдат, обманутых заговорщиками и убитых во время боевых действий при подавлении мятежа, количество жертв «Николая Палкина» — пять человек. Точнее — 125, ведь Николай, как известно,
Даже в этих поэтических строках — осуждение. А что уж потом устроила либеральная интеллигенция! А потом — большевистская история: мол, «ознаменовал восшествие на престол кровавой расправой с лучшими представителями… лично допрашивал декабристов».
Ну, слава Богу, хоть не додумали, что еще лично пытал. Пытки, кстати, вообще были ни к чему: дворяне-заговорщики наперегонки каялись, сдавая с потрохами и себя, и товарищей по заговору. Так что Николаю на допросе было достаточно суропить брови и качать головой: как, мол, не стыдно вам, дети мои.
Николай I вспоминал впоследствии, что ему стоило большого труда и душевных мук приказать открыть огонь картечью на Сенатской площади. Думаю, что в этом великая доля лицемерия.
Однако, например, Бонапарт, расстреляв картечью бунтовщиков в Париже, с чего, собственно, и началось его восхождение к славе и власти, никогда подобными душевными терзаниями — даже в мемуарах — не страдал.
Теперь же сравним все эти «зверства русского тирана-крепостника» с действиями просвещенного и цивилизованного европейского монарха.
В 1848 году во Франции пришел к власти Наполеон III. Этому предшествовали события, которые в школьном курсе истории называют Революцией 1848 года.
Так вот, во время этого мятежа и сразу после его подавления в одном только Париже было повешено по приговорам военно-полевых судов свыше 10 000 человек! «Почувствуйте разницу!» Кстати, до создания военно-полевых судов Николай I не додумался. Одно слово — ограниченный человек, «деспот»… Никакого полета мысли.
Или вот 1834 год, еще одно из бесчисленных восстаний в Париже, сопровождавшееся строительством баррикад. Поводом послужили похороны одного из популярных французских генералов. Именно эти события описываются в романе Гюго «Отверженные». Мы хорошо знаем этот исторический эпизод по хрестоматийному отрывку про Гавроша. Именно тогда, при подавлении восстания в Париже, французский генерал Бюжо приказал перебить всех жильцов одного многоквартирного дома, из которого,
Никто не погиб и не был даже ранен из офицеров. Никто не погиб из солдат. Никого из жильцов дома не поймали с оружием в руках. Просто генералу показалось, что из этого дома стреляли.
Поэтому-все (!) жильцы, включая старых, малых, женщин с грудными детьми были убиты. Людей убивали в собственных постелях.
Это 1834 год, это свободная, можно сказать, демократическая Франция. Вот так, братцы… А вы говорите — восстание на Сенатской площади… с пятью повешенными.
В 1849 году, император Австрии Франц-Иосиф при восшествии на престол подавил восстание венгров — 100 000 покойников при населении Венгрии в два с половиной миллиона. Круглая цифра доказывает, как обычно, только одно — точно никто не считал. Часть из этих 100 000 была забита насмерть кнутами и шпицрутенами, порядка 35 тысяч повстанцев расстреляны и повешены.
Все правление Франца-Иосифа не прекращались попытки поляков, чехов и словаков выйти из состава его империи и образовать свое государство. Общее число славян, убитых в ходе уличных боев, брошенных в тюрьмы, искалеченных и избитых исчисляется десятками тысяч человек.
Но Франц-Иосиф — не «Палкин», это нежно любимый, культовый император в Австрии! Гулял я как- то по Вене: куда ни глянь — или парк Франца-Иосифа, или дворец-музей, или скромный 5-звездочный отель «Франц-Иосиф». Прямо культ положительного героя. Национальный лидер, ни дать ни взять. Но забавно, что это не только в Австрии. Мне рассказывал товарищ, как был удивлен, увидев парадный портрет Франца на стене ресторана в Кракове. Не подумайте, что в этом был какой-то иронический подтекст. Все совершенно серьезно, объяснял хозяин заведения, это мы в благодарную память бывших подданных о бывшем дорогом монархе.
Франц-Иосиф спокойно досидел на престоле Австро-Венгрии до 1916 года. Почти 70 лет просидел. Видимо, это был император очень цивилизованный, он умел убивать в строгом соответствии с правами человека и Хельсинкской хартией, буквой и духом законов.
Так что смерть тысяч и тысяч расстрелянных и повешенных венгров и славян никого не волнует. После восстания декабристов и значительного ужесточения режима, более того, с учетом всего разгула народовольческого террора, за весь этот сложный период российской истории, с 1826 по 1905 год — декабристы, «Земля и воля», Вера Засулич, убийство террористами императора Александра II, многочисленные покушения на Александра III и так далее — за все виды преступлений в России было казнено 894 человека. Это человек в месяц в среднем — в стране фактически объятой тайной террористической войной. Более того: из них большинство — военные, участники польских восстаний. Так что разделить еще на 3 минимум. Ну о какой жестокости может идти речь? Я думаю, одного человека в 3 месяца казнили в небольшом муниципалитете во Франции. Если не больше.
Некоторые товарищи Александра Ульянова, готовившие покушение на Александра III, были помилованы императором, поскольку обратились с соответствующей личной просьбой. Однако Александр Ульянов не захотел просить прощения и предпочел умереть.
Ленин, как говорится в известном анекдоте, отомстил за брата, как настоящий джигит. За себя самого, за страдания, перенесенные в царских тюрьмах и ссылках, мстить ему особенно не приходилось. Когда Ленин был арестован и пребывал перед высылкой в Сибирь в столичной тюрьме, его лечили там молоком и минеральной водой от гастрита. С 1897 по 1900 год он находился в ссылке вместе с женой в селе Шушенском под Красноярском.
