руками, массивным торсом. Удары, которые он наносил правой рукой, рождали такой звук, как будто мешок стонал от боли. Ко второму мешку подошёл ещё один поединщик. На левой лопатке его обнажённой загорелой спины резко выделялся большой розовый рубец. Но и без этого рубца Деметра узнала Вараздата. Руки его были в сфайрах, сплетённых из грубых кожаных ремней, которые скреплялись сверху кожаными же кольцами. Деметра не раз видела такие ремни на руках кулачных бойцов и знала, какие следы они оставляют на коже атлетов.
Глядя на красивое лицо Вараздата, Деметра не могла понять, как мог он стать победителем кулачных состязаний в Дельфах. Ведь там мерились силами лучшие из лучших. В течение многих веков Дельфы тщетно оспаривали у Олимпии честь проведения всеэллинских состязаний. И сейчас Дельфы всё ещё оставались местом наиболее представительных кулачных поединков. Именно в Дельфах проводились самые популярные после олимпийских состязания. Победа в Дельфах была весьма почётной и служила пропуском для участия в Олимпийских играх.
Между тем тяжёлый мешок раскачивался под резкими, быстрыми ударами Вараздата. Он останавливал качающийся снаряд едва уловимым прикосновением плеча и тут же наносил быстрый, как молния, новый удар. При этом он часто передвигался вокруг воображаемого соперника, менял направление ударов, их темп.
Другие поединщики оставили свои мешки и наблюдали за Вараздатом. Насмешливые улыбки появились на их лицах. Не только Деметра, но и другие с трудом пытались представить себе, как мог победить Вараздат в кулачных состязаниях при такой архаической манере ведения боя. Да, именно архаической. Насколько можно судить по описаниям и рассказам, передаваемым из уст в уста, так дрались в давние времена. Ныне стиль кулачного боя стал значительно проще и в то же время эффективнее. Конечно, и теперь высоко ценились изворотливость, умение ловко избегать ударов соперника. Но победу давал прежде всего удар. А он прямо зависел от веса бойца. Поединщики уже давно старались есть побольше мяса, чтобы увеличить мощь и вес своего тела. Овсяная каша, козий сыр, фиги и другая пища, составлявшие основу питания кулачных бойцов древности, теперь стали лишь ничтожным дополнением в их рационе. Знаменитый эллинский трагик Еврипид сказал как-то, что «поединщики стали рабами своего рта и своего желудка».
Увеличивая вес своего тела, атлет становился менее подвижным. Но ведь именно вес давал силу ударам! И именно удары приносили победу! Левой рукой поединщик держал соперника на дистанции, не давая ему подойти, а правой бил в челюсть и в висок — в самые уязвимые места.
Эта общепринятая манера боя неизменно приносила победу тем, кто успешнее других овладевал ею.
Лишь один из поединщиков следил за действиями чужестранца серьёзно, даже с восхищением. Смуглая кожа и иссиня-чёрные волосы выдавали в нём южанина. Это был Иккос, потомок тех эллинов, что расселились с незапамятных времён по всему миру в городах-полисах, созданных Грецией. Он приехал с побережья Африки, точнее, из небольшой деревушки Карфаген, расположенной по соседству с процветающим городом Тунисом. Гордясь легендарным городом-государством своих предков Карфагеном, разрушенным до основания римлянами почти пять веков назад, Иккос, как и другие жители этой деревушки и даже многие выходцы из возникшего позднее Туниса, продолжал гордо именовать себя карфагенянином.
Южанин видел своими глазами поединки Вараздата на состязаниях в Дельфах и по достоинству оценил его мастерство. Сам Иккос выступил там неудачно, проиграв в первом же бою. Причиной тому был шторм, разыгравшийся в море, из-за которого он прибыл в Дельфы лишь в день состязаний и не успел отдохнуть. Иккос был молодым, но уже известным поединщиком. Силу его кулаков испытали многие атлеты. Его мастерство было известно элланодикам: он был победителем крупного состязания. Поэтому, несмотря на неудачу в Дельфах, его включили в число участников тридцатидневной тренировки в Элиде. Там Иккос сдружился с Вараздатом. Его притягивал этот чужестранец, хорошо знавший историю и оказавшийся прекрасным рассказчиком. Когда же выяснилось, что родной город Вараздата — Артаксата, которую в прежние времена называли армянским Карфагеном, друзья стали называть друг друга не иначе как земляками. Впрочем, это была, конечно, шутка.
Деметра любовалась Вараздатом, его мощным торсом, сильными руками. Но она считала, что против грузных и тяжёлых соперников, к тому же легко переносящих удары, его шансы ничтожны. А потому заранее жалела его. Даже успех в сражении, где Вараздат одолел двух львов, не мог поколебать её мнение. Вараздату с его реакцией, резкостью и силой было легче справиться с царями зверей, чем с закалёнными в кулачных боях поединщиками. И победа в Дельфах могла быть просто случайной. Собственно, успех варвара на этих состязаниях так и был расценён большинством зрителей. И хотя чужестранец не раз вызывал симпатии толпы благодаря одержанным победам, всё же его непривычная манера боя была малопонятной большинству зрителей, а потому и победы его считались неубедительными.
Между тем стражник закрыл ворота палестры.
И только тут Деметра заметила друзей Вараздата — Карена и Арсена. Они стояли чуть поодаль, стараясь не мешать ей. Братья были в своих неизменных кафтанах. Однако на этот раз кафтаны были подпоясаны тяжёлыми кожаными поясами, украшенными множеством серебряных монет с изображениями царственной особы в тиаре. Деметра, смеясь, показала на висевший у неё на шее серебряный медальон в виде монеты. Собственно, это и была монета. Армянская, почти такая же, как те, что были вделаны в пояса.
— Наши монеты отчеканены около четырёх веков назад, — сказал Арсен. — На них изображён царь Тигран. А на оборотной стороне — богиня плодородия Анаит. Твой медальон тоже сделан из армянской монеты, но отчеканенной чуть позже. Видишь, это профиль армянского царя Артавазда, сына Тиграна Великого. Артавазд прославился тем, что при нём расцвели культура и искусство Армении. По примеру эллинов он ставил у себя во дворце спектакли греческих авторов. Да он и сам сочинял драмы.
— А теперь взгляни, — продолжал Арсен, — на оборотную сторону твоего медальона. Ты видишь квадригу с четвёркой коней и возничего. И надпись: «Царь царей». Этот титул Артавазд унаследовал от своего отца, победившего царя Парфии. В жизни Тиграна был эпизод, объясняющий, почему Артавазд велел отчеканить на монетах колесницу с конями вместо изображения богини Анаит.
— Видимо, потому, что квадрига имеет отношение к культу солнца, — живо перебила его Деметра.
— Не только, — ответил Арсен, — хотя армяне в ту пору были действительно язычниками. Главным же было то, что Артавазд хотел увековечить участие своего отца в Олимпийских играх. В гонке квадриг Тигран оказался вторым. И вот тебе доказательство моего утверждения. Смотри! На правой руке возничего изображена богиня победы — крылатая Ника. Это эллинская богиня. Среди языческих богинь Армении не было подобной ей. Артавазд сменил изображение на оборотной стороне монеты, чтобы воздать должное отцу, первому армянскому царю, объединившему всю страну от Понтийского до Внутреннего моря, и выразить своё восхищение его атлетическим подвигом в Олимпии, где он первым из чужестранцев был столь близок к победе.
— История знает об успехах на Играх в Олимпии и другого самодержца, императора Нерона, — вставила Деметра.
— Ну нет! — запротестовал Арсен. — Успех, которого добился на Олимпийских играх Тигран, нельзя сравнивать с победами, которые были присуждены в Олимпии Нерону. Тщеславный Нерон мнил себя не только великим актёром, но и атлетом. Домогаясь оливкового венка, он пошёл на неслыханное преступление: велел отложить на два года очередные Игры, чтобы подготовиться к ним. Зная мстительный нрав императора, никто не решился оспаривать у него титул олимпионика. Это было на Играх 211-й Олимпиады. На состязаниях Нерона ожидала аконити-победа, то есть победа, одержанная в отсутствие соперников. Нерон был провозглашён победителем в гонках квадриг и в специально проведённых по его приказанию состязаниях колесниц с десятью жеребятами. Во время этой гонки царственный возничий выпал из повозки. И хотя не закончил дистанцию, был всё же признан победителем и увенчан оливковым венком. Но и этого ему показалось мало, — продолжал с неприязнью Арсен. — Он выступил ещё в трёх видах состязаний: конкурсах чтецов, музыкантов и трагиков. И вновь без борьбы стал обладателем высших наград.
