всех членов конгресса до единого».
Свирепость Твена, резкость его языка поразительны. Он готов стереть с лица земли любого обитателя Вашингтона, который грязнит дело демократии. А ведь речь идет о важнейших колесиках и рычагах правительственного аппарата. Не удивительно, что «Послание ордену «Рыцарей святого Патрика» принадлежит к числу произведений, которые и по сей день не получили в США широкого распространения.
Лоцман рабства не знал
Повесть «Приключения Тома Сойера» вышла в свет в том же году, когда было написано «Послание ордену «Рыцарей святого Патрика». Несколько раньше появились очерки «Старые времена на Миссисипи». Неужели же автор этих двух книг, полных тепла, света, человеческой радости, это тот же самый Твен, который назвал газеты «проклятием Америки» и создал «Послание ордену «Рыцарей святого Патрика»?
Путь писателя к «Старым временам на Миссисипи» и «Приключениям Тома Сойера» был трудным.
«Позолоченный век» уже разошелся, а никаких определенных планов создания нового крупного произведения Марк Твен еще не имел. Он лишь принял участие в инсценировке своего романа. Героем пьесы стал Селлерс — неисправимый мечтатель. Сатирическая сторона книги оказалась сниженной.
Но суровые стороны жизни продолжали напоминать о себе. Однажды добродушная старая негритянка с трагической простотой рассказала Твену историю своей семьи. Все они — муж, жена и семеро детей — были распроданы разным хозяевам. Изо всей семьи она нашла только одного сына. Писатель создал на основе рассказа негритянки свою реалистическую «Правдивую историю».
Среди многих произведений, то насыщенных юмором, то сатирических и исполненных трагизма, которые начал писать Твен в эти годы, была пьеса о деревенских непоседливых мальчуганах. Писатель решил рассказать о повседневной жизни простых, бесхитростных людей в маленьком поселке на Миссисипи. В этом произведении фигурируют тетя Уини и шалун, по имени Том. Оно осталось незаконченным.
Так уж получалось, что писатель теперь довольно часто возвращался мыслью к жизни хорошо знакомых ему обитателей долины Миссисипи.
Летние месяцы 1874 года Клеменсы провели на ферме родственников Оливии. Твен любил работать в застекленной со всех сторон беседке. Там было тихо, оттуда открывался превосходный вид на долину. С утра и примерно до пяти часов дня он трудился, а вечером читал родным написанное. Тогда, вероятно, и сложилось у Твена решение создать повесть о приключениях миссурийского сорванца Тома Сойера. Увлекала перспектива отдаться воспоминаниям о солнечных днях на Миссисипи, о мирном маленьком городишке довоенных лет. В пьесе, чувствовал Твен, нельзя показать эту жизнь во всей ее конкретности и со всем ее ароматом. Для этого требуется широкий простор повести или романа.
Вскоре, однако, работа над повестью застопорилась. В то время писатель еще не имел ясного представления о том, какого рода книга у него получается — то ли повесть для детей, то ли сатирическое произведение для взрослых о мещанском мирке, о быте, заслуживающем осмеяния. В июле 1875 года, обращаясь к своему другу Гоуэлсу с просьбой прочитать один из вариантов книги, Твен писал ему: «Это вовсе не книга для детей, отнюдь нет. Ее будут читать только взрослые. Она написана только для взрослых». Полгода спустя он заметил в письме к тому же Гоуэлсу, что книга «предназначается для мальчиков и девочек».
По-видимому, эти колебания в какой-то мере задержали работу над повестью. Сам Твен много лет спустя рассказал о том, как во время его работы над «Приключениями Тома Сойера» «книга неожиданно и решительно остановилась и отказалась двинуться хотя бы на шаг». Объясняет он это следующим образом: «…мой резервуар иссяк, он был пуст, запас материала в нем истощился, рассказ не мог идти дальше без материала, его нельзя было сделать из ничего… я сделал великое открытие, что если резервуар иссякает, надо только оставить его в покое, и он постепенно наполнится, пока ты спишь, пока ты работаешь над другими вещами…»
Прежде чем «резервуар» в должной мере наполнился, Твен создал «Старые времена на Миссисипи» — первую часть «Жизни на Миссисипи».
И эта книга родилась не сразу.
Писателя, который, как многим казалось, был вполне доволен жизнью, что-то томило. Он тосковал, брался то за одну, то за другую тему. Работалось ему нелегко.
Мягкий по природе, увлекательно-веселый, вспыльчивый, но неспособный долго сердиться на людей, в которых есть что-нибудь хорошее, Твен жаждал смеха и мог бы излучать океаны солнечного юмора. Однако современная Америка, где царила вечная неуверенность в будущем, где бесконечные заботы делали людей несчастными, вызывала у него горечь. Жизнь не была такой, какой он хотел ее видеть, — свободной, приносящей людям удовлетворение.
Писатель часто бродил по лесам с Твичелом и с увлечением рассказывал ему о прошлом, о Миссисипи.
Как раз тогда пришло приглашение от Гоуэлса написать что-нибудь для очередного номера журнала «Атлантик». Твен решил отказаться. Ему совсем не пишется. Он не знает, о чем сказать читателям.
Однажды во время прогулки Твичел заметил: почему бы Твену не написать для журнала «Атлантик» о том, что теперь его больше всего занимает, о Миссисипи, о работе лоцманом? Твен загорелся этой мыслью. Он тут же сообщил Гоуэлсу, что принимает его предложение.
Твен решил ничего не выдумывать. Он напишет не роман, а очерки. Он соберет даже мельчайшие обрывки воспоминаний о работе на Миссисипи. Он правдиво расскажет о былом.
Очерки были напечатаны в журнале «Атлантик» в 1875 году.
В «Старых временах на Миссисипи» повествуется главным образом о том, как Сэмюел Клеменс изучал лоцманское дело. Твен написал о родном Ганнибале времен его юности. Он рассказал о встрече с Биксби, о постепенном овладении трудным и прекрасным искусством вождения пароходов. Писатель вспомнил и о своей стычке с Брауном и о пароходной катастрофе, во время которой погиб Генри.
Говорить о старых временах на Миссисипи было радостно. Ведь «я такой человек, — с улыбкой заметил Твен в письме к Гоуэлсу, — который бросил бы писательство в одну минуту ради работы лоцмана, если бы мадам согласилась на это».
Очерки пронизаны юмором. Сэмюел Клеменс, этот «щенок», обучающийся лоцманскому делу, зачастую выглядит традиционным «простаком». Он делает все невпопад, он наивен и неловок. Но читатель знает, что на самом-то деле он прекрасный малый и, безусловно, проявит свою сообразительность, свое мастерство. Рассказчик заставляет читателя смеяться над ним, но в нашем смехе много тепла.
Вот Биксби пытается заставить своего ученика усвоить названия всех мысов, деревушек, плантаций, мимо которых идут суда по Миссисипи. Когда приходит время проверить знания «щенка», оказывается, что тому и в голову не приходило запоминать все эти важные сведения. Биксби спрашивает:
— Слушай-ка, а зачем я, по-твоему, называл тебе эти мысы?
Герой очерков отвечает, как типичный «простак»:
— Ну… ну… я думал… ну, чтобы поразвлечь меня.
В одной из глав своей книги Твен описывает изумительную красоту природы на Миссисипи, а затем делает замечание, что для лоцмана, стоящего на посту, романтика и красота реки исчезают.
Это, конечно, не так. Очерки убедительно показывают, как глубоко воспринимал лоцман Клеменс романтическую прелесть Миссисипи. Вместе с тем Твен заставляет читателя ощутить и романтику труда — творческого труда лоцмана. В большой мере именно это определяет привлекательность «Старых времен на Миссисипи». Писатель настойчиво знакомит нас с деталями лоцманского дела, заставляя совершенно чуждых этой профессии людей разделить чувства «щенка», гордого масштабами познаний, необходимых для лоцмана, смелостью и мастерством этих волшебников с Миссисипи.
С каким подъемом описывает Твен, например, искусство лоцмана Биксби, который в темноте провел
