— Сначала ты накорми меня китовым жиром, а уж потом расспрашивай.
Поражённый ворон принёс кусок розового китового жира.
Кутх вынул свой охотничий-нож из чехла, висевший на расшитом бисером поясе, и, отрезая кусок за куском, стал есть.
— Скоро день кончится, — сказал Кутху ворон, — иди и отдохни у здешних людей. Вон в той яранге вечером старики будут рассказывать сказки. Послушай их!
Ворон улетел, а Кутх спрятал свою воронью одежду в мешок и пошёл к людям. А люди эти жили в большом селении Сиреники. Подошёл к первой яранге и кашлянул.
— Кто ты? — спросили из яранги.
— Гость я из страны Ительмении.
— Ну входи, есть будем, чай пить будем.
Кутх вошёл в сени, из сеней — в полог.
У жирника на корточках сидел седой старик, а около него мужчины, женщины и дети. Они ели свежую китовую шкуру с розовым жиром и пили чай. Угостили и Кутха. Затем дети стали просить старика:
— Расскажи нам сказку про хитреца Кукылына!
Старик сказал:
— Слушайте, но не перебивайте. Кто перебьёт, сам будет досказывать. Ты, гость, послушай тоже.
И старик начал рассказывать про Кукылына, обманувшего жену и детей.
Хитрый Кукылын
«Давно, говорят, было. Жил в далёкой от нас стороне хитрый человек, обманщик и плут по имени Кукылын. Была у него работящая жена Мити и много детей. Кукылын был большим лентяем и не хотел добывать зверей для еды и одежды. Мити с трудом удавалось заставить Кукылына ставить силки на куропаток. Семья питалась мясом куропаток, а из их шкурок Мити шила детям одежду.
Надоело Кукылыну ловить куропаток. Решил он обмануть Мити и детей».
Тут старик немного помолчал, а наш Кутх подумал: «Да ведь это обо мне он начал рассказывать. Только имя моё перепутал. Ведь это я много лет тому назад обманывал мою Мити и детей. Но послушаю, что дальше будет».
А старик так продолжал свою сказку.
«Кукылын притворился больным и сделал вид, что умер. Мити и дети стали оплакивать его, а затем отнесли в тундру и похоронили. А когда Мити с детьми домой ушла, Кукылын встал, оделся и построил в тундре себе ярангу. После этого пошёл добывать куропаток. Куропаток добыл, много жиру заготовил. Из мяса и жира вкусный паштет сделал. Ест и напевает:
А Мити последними куропатками детей кормила. Совсем мало осталось припасов. Кукылын тем временем паштет из жира и мяса делал и припевал:
Однажды в ярангу Мити через отверстие влетела куропатка и заговорила:
— Кру-кру-кру, слушай меня, Мити. Кукылын не умер, а там, в тундре, куропаток добывает да паштет делает. Вот возьми, Мити, мою шкуру, надень её и лети туда. По пути ярангу увидишь. Это Кукылына яранга.
Мити надела куропаточью шкуру и полетела. Увидела ярангу и вошла. А Кукылын в это время сидел и ел. Мити голосом куропатки сказала:
— Ты жив разве? Надо твоей Мити и детям сказать об этом, кру-кру-кру.
Кукылыну стыдно стало, а Мити домой отправилась. Прилетела. Птичью шкуру сняла и отдала её куропатке. Та вспорхнула и улетела. Кукылын домой вернулся. Мити, увидев его, сказала:
— Кто ты? Ведь Кукылын умер!
Кукылын сказал:
— Да нет, не умер я. Бегите скорее за куропатками, много их добыл я.
После этого детей ласкать стал и больше, говорят, не оставлял их».
Кутх узнаёт свои новые имена
Слушал-слушал Кутх сказку старика и не выдержал:
— Про меня эта сказка, только имя моё ты не так называл. Не Кукылын я, а Кутх из страны Ительмении.
Старик ответил ему:
— На нашем эскимосском языке твоё имя Кукылын, а не Кутх. Может быть, ты и есть тот самый человек, о котором сказано в сказке, но мы впервые видим тебя, а сказке уж более ста лет.
Кутх сказал:
— Я и есть тот человек-ворон, которого в Ительмении зовут Кутхом, в Корякии — Куткынняку, а в соседней вам Чукотии — Куркылём. Вот сколько у меня имён на разных языках. А маленькое племя кереков в Чукотии называет меня Кукки.
Старик удивился:
— Какой же ты ворон Кутх — Куткынняку — Куркыль — Кукки — Кукылын, если у тебя нет крыльев и ты похож на нас, людей?
— Так смотрите же! — сказал Кутх, сунул голову в свой заплечный мешок, закаркал и превратился в ворона. Затем он выскочил из жилища и полетел в северную сторону страны Эскимосии.
Все люди, слушавшие сказку и разговор старика с Кутхом, замерли от удивления.
А Кутх, высоко поднявшись, летел, летел и приблизился к старинному селению морских зверобоев Уназику, приземлился на его окраине и обернулся снова человеком. А в том селении в этот день все жители трудились на песчаном берегу. Зверобои вернулись с дальней морской охоты и привезли на байдарах много добытых ими моржей. Мужчины свежевали добычу, а женщины, старики и дети уносили в мясные ямы- склады куски мяса с жиром.
И здесь чайки с криком и шумом кружились над добычей людей, а собаки и вороны наслаждались лакомыми кусочками моржатины, которые им щедро подбрасывали охотники.
Кутх подумал: «В том селении люди китов добывают, в этом — моржей. Сколько же мяса и жира они имеют! Вот столько бы еды моей Мити и детям!».
Затем Кутх дождался темноты, когда люди разошлись по ярангам, и пошёл в селение. У каждой яранги, свернувшись клубком, лежало по множеству сытых собак. Собаки были мирные и не лаяли на Кутха.
Кутх подошёл к большой яранге и услышал голос хозяина:
