мышцам и нервам необыкновенной энергии.
– Последуем за толпой! – сказал Дрейк. – Кстати, вам не кажется, что вы заряжены энергией?
– Я испытываю необыкновенный подъем, – ответил я.
– Я тоже. – Он осматривался. – Интересно, есть ли у них окна. Стены кажутся мне цельными, насколько я мог увидеть. Может, поискать отверстие для прохода воздуха? Этим существам воздух не нужен, это точно. Интересно…
Он смолк, зачарованно глядя на столб за нами.
– Смотрите, Гудвин! – Голос его дрожал. – Что вы скажете об этом?
Я посмотрел, куда он показывает; вопросительно взглянул на него.
– Глаза! – нетерпеливо пояснил он. – Разве вы их не видите? Глаза в колонне!
Теперь я их увидел. Столб был светло–синий, металлический, чуть темнее металлических существ. И внутри него мириады крошечных кристаллических точек, которые, как мы убедились, служат органами зрения. Но эти точки не светились, как остальные они были тусклыми, безжизненными. Я коснулся поверхности. Гладкая, холодная, ничего от того теплого ощущения живого существа, которое испытываешь, прикасаясь к металлическим существам. Я покачал головой, осознавая невероятную возможность, на которую намекал Дрейк.
– Нет, – сказал я. – Сходство есть, да. Но нет жизненной силы. К тому же это совершенно невероятно.
– Они, должно быть, спят, – упрямо возразил он. – Нет ли линий соединения, если они действительно из кубов?
Мы тщательно осмотрели поверхность. Она казалась непрерывной; никакого следа тех тонких сверкающих линий, которые обозначали место соединения одного куба с другим: и на мосту, по которому мы прошли через пропасть, и на платформе, на которой следовали за Норалой.
– Совершенно невозможно. Думать так – чистое безумие, Дрейк! – воскликнул я, удивляясь собственной настойчивости в отрицании.
– Может быть, – с сомнением покачал он головой. – Может быть. Но… идемте дальше.
Мы пошли в том направлении, куда исчезли металлические существа. Дрейк по–прежнему не был убежден; у каждого столба он останавливался и беспокойно осматривал его.
Но я, решительно отбросив эту мысль, больше интересовался фантастическим светом, заполнявшим этот колонный зал своим лютиковым блеском. Светильники вверху не мигали; теперь я видел, что это не диски, а шары. Большие и маленькие, они висели неподвижно, и лучи их были так же неподвижны, как и сами шары.
И хоть они были неподвижны, ни в шарах, ни в их лучах ничего не свидетельствовало о металле. Газообразные, мягкие, как огни святого Эльма, эти колдовские огоньки, которые иногда вспыхивают на мачтах кораблей, причудливые гости из невидимого океана атмосферного электричества.
Иногда они исчезали, это происходило довольно часто, исчезали мгновенно, полностью, с обескураживающей внезапностью. Я заметил, однако, что когда исчезал один шар, рядом с той же поразительной внезапностью тут же возникал другой; иногда он был больше исчезнувшего; иногда вспыхивала целая гроздь меньших шаров.
Интересно, что это такое, думал я. Как они закреплены? Каков источник их энергии? Рождены электромагнитными потоками, текущими над нами? Возникают на месте пересечения таких потоков? Эта теория может объяснить их внезапное исчезновение и появление – перемещаются потоки, места их соприкосновения. Беспроволочный свет? Над такой идеей науке стоит поработать. Если только мы вернемся…
– Куда теперь? – прервал мои размышления Дрейк. Зал кончился. Мы стояли перед глухой стеной, исчезавшей вверху в мерцающем сиянии.
– Я считал, что мы идем туда, куда ушли они, – изумленно ответил я.
– Я тоже, – согласился он. – Мы, должно быть, свернули. Они тут не проходили, если только… – Он колебался.
– Что только? – резко спросил я.
– Если только стена не раскрылась и не пропустила их, – сказал он. – Вы не забыли те большие овалы, как кошачьи глаза, что раскрылись во внешней стене? – негромко добавил он.
Забыл. Я снова посмотрел на стену. Безусловно, сплошная, гладкая. Ровная сверкающая поверхность вздымалась перед нами, фасад из полированного металла. Внутри огненные точки еще более тусклые, чем в столбах; почти неразличимые.
– Идем влево, – нетерпеливо сказал я. – И выбросьте эту глупую мысль из головы.
– Хорошо! – Он вспыхнул. – Но вы ведь не думаете, что я испугался?
– Если ваша мысль правильна, у вас есть право испугаться, – едко ответил я. – И хочу вам сказать, что я боюсь. Чертовски боюсь.
Мы прошли шагов двести у основания стены. И неожиданно оказались у отверстия, продолговатого, не менее пятидесяти футов шириной и вдвое больше в высоту. И у входа в него мягкий желтый свет обрывался, будто отрезанный невидимым экраном. Туннель был наполнен тусклым серовато–синим блеском. Мы несколько мгновений разглядывали его.
– Не хотелось бы быть тут раздавленным, – сказал я.
– Не стоит сейчас об этом думать, – мрачно ответил Дрейк. – В таком доме одним шансом больше или меньше – пустяк, Гудвин. Поверьте мне. Идемте.
Мы вошли в туннель. Стены, пол и потолок из того же материала, что и большие столбы и стена зала; и в них тоже тусклые копии светящихся глаз металлических существ.
– Странно, что все тут прямоугольное, – заметил Дрейк. – В их архитектуре нет ни шаров, ни пирамид – если это действительно архитектура.
И правда. Впереди и сзади все математически ровное. Странно. Впрочем, мы пока еще мало видели.
В туннеле тепло, и воздух какой–то другой. Становилось все теплее, жар сухой и горячий. Но он не угнетал, а скорее стимулировал. Я притронулся к стене: жар не от нее. И ветра нет. Но температура все поднималась.
Коридор повернул направо; продолжение его вдвое уже. Далеко впереди светился какой–то желтый стержень, как столб, поднимающийся от пола до потолка. Волей–неволей мы шли к нему. Он становился все ярче.
В нескольких шагах от него мы остановились. Свет исходил из щели в стене не более фута шириной. Мы в тупике, потому что через отверстие не пролезть ни мне, ни Дрейку. Из отверстия тянуло теплом.
Дрейк подошел к отверстию, всмотрелся. Я присоединился к нему.
Вначале мы увидели только пространство, заполненное желтым свечением. Потом я заметил радужные вспышки; словно горящие рубины и изумруды испускают разноцветные лучи; мелькали алые, розовые, светло–синие, фиолетовые огни.
И в этом радужном свечении показалось сверкающее тело Норалы!
Она стояла нагая, одетая только в покрывало своих медных волос, глаза ее улыбались, галактики далеких звезд вспыхивали в их глубине.
И вокруг нее вертелась бесчисленная толпа маленьких существ.
Именно они испускали вспышки, прорезавшие золотистый туман. Они играли вокруг нее, носились, создавали причудливые образования, тут же меняли их. Сверкающими волшебными кольцами окружали ее ноги; раскрывались в пламенеющие диски и звезды, взлетали и повисали на ее прекрасном теле гирляндами многоцветных живых огней. Среди дисков и звезд мелькали маленькие кресты, тускло–красные и дымчато–оранжевые.
Голубая вспышка, и с пола поднялся стройный столб; превратился в корону, которая устремилась к ее развевающимся волосам. Другие светящиеся кольца окружили ее ноги, груди; как браслеты, повисли на руках.
Потом, как стремительная волна, толпа маленьких существ набросилась на нее, накрыла, спрятала под блестящим облаком.
Я видел, как Норала весело взмахивала руками; ее великолепная голова вынырнула из невероятного,
