Актриса заметила, что сын, как ни удивительно, помогает ей в работе над фильмом. «Мэддокс держит меня в хорошей форме просто потому, что мне приходится бегать вокруг него», — сказала Джоли в тот период.
Несмотря на бурлящий в ней адреналин и азарт, присутствие на площадке ее сына было для Джоли постоянным напоминанием о том, что теперь она несет ответственность за другого человека, и, как следствие, теперь она не хотела рисковать так же часто, как в первом фильме. «Я обожаю каскадерские трюки, — сказала она. — Я думаю, что здесь раскрывается личность человека. Некоторым людям не хватает адреналина, и у меня та же проблема. Здесь ты часто ходишь на грани самоубийства. Но я стала более аккуратной, особенно теперь, когда у меня появился ребенок. У меня есть ответственность, я знаю, что вечером должна вернуться домой живой и невредимой. Я больше не могу стремиться к саморазрушению, как прежде».
И в данном случае Джоли имела в виду не столько свой бесстрашный подход к выполнению трюков, сколько свойственное ей в прошлом стремление наносить себе увечья. «До того, как появился Мэддокс, ничто не казалось мне по-настоящему реальным или честным, — сказала она. — Вот почему я в буквальном смысле резала себя, чтобы почувствовать боль».
На площадке у Джоли установились прекрасные отношения с Уэстом, но, по словам членов съемочной группы фильма «Лара Крофт — расхитительница гробниц: Колыбель жизни», ее отношения с режиссером де Бонтом были иногда натянутыми, в основном из-за того, что, по мнению Анджелины, он не слишком церемонился с ней.
По словам очевидцев: «У пары были прохладные, чисто рабочие отношения. Между ними почти не было теплоты или товарищеского духа».
«Я обожаю каскадерские трюки, — сказала она. — Я думаю, что здесь раскрывается личность человека».
Пусть Джоли и де Бонт и не были лучшими друзьями на площадке, но на публике она называла его «блестящим режиссером» и, похоже, была искренне поражена тем, как он работает. «В сиквеле по- настоящему высоко подняты ставки в том, что касается сюжетных поворотов», — сказала она. И, как и в первой части, она была искренне рада своей превосходной физической форме и моральному духу, которых она достигла благодаря тренировкам. «После тренировок твое тело работает так, как ты себе и представить не мог, ты испытываешь это невероятное чувство контроля и уверенности в своих силах, — отметила она. — Я действительно чувствую себя так, словно могу любому надрать задницу!»
Джоли призналась, что за время съемок двух фильмов члены съемочной группы так сблизились, что все они «были как одна семья». И это стало для нее большим утешением в тот период, когда она переживала бракоразводный процесс с Билли Бобом и пришла к выводу, что она больше не хочет видеть своего отца.
«Мы все определенно попотели, работая над первой частью фильма, — сказала она. Но… мы стали большими друзьями. Они видели, что я изменилась. Это приятно».
И отец и муж — оба играли заметную роль в ее жизни в период съемок первого фильма. Ее свадьба с Билли Бобом состоялась всего за пять дней до того, как она прибыла в Лондон, чтобы приступить к съемкам. А Войт исполнял в фильме роль ее отца. Когда эти двое полностью исчезли из ее жизни, актеры и съемочная группа заметили, что актриса сильно изменилась. По словам одного источника: «Когда она впервые появилась на площадке, было видно, что она очень расстроена расставанием с Билли Бобом.
Раньше она сжигала батарейки в мобильном телефоне, постоянно названивая ему в Штаты. А теперь имя Билли Боба даже не упоминалось».
Джоли призналась, что за время съемок двух фильмов члены съемочной группы так сблизились, что все они «были как одна семья». И это стало для нее большим утешением.
По словам Джоли, то обстоятельство, что она была одна, позволило ей продемонстрировать другую, более сексуальную сторону Лары: к большому удовольствию ее поклонников во всем мире, она даже примерила бикини. «Когда состоишь в браке, есть определенные вещи, которыми ты просто не можешь и не хочешь делиться, — сказала Анджелина. — Странно, но в этот раз Лара стала чуточку сексуальнее, потому что сейчас я одинока. Поэтому я ощущаю, что у меня развязаны руки. Во мне гармонично уживаются чувственность и женственность». Теперь уже Джоли могла выбирать костюмы Лары и использовала эту возможность, чтобы сделать Крофт более женственной. «Я приложила здесь свою руку, и в этот раз мне действительно нравятся ее наряды, — сказала Джоли. — У нее традиционные английские сапоги для верховой езды и одна пара с монограммой „
Впервые в актерской карьере Джоли сыгранная ею роль Лары Крофт стала женской ролевой моделью. И это было для нее очень важно. Она уже давно привыкла к тому, что мужчины желают ее, но в первый раз за все время она обнаружила, что девушки подражают ее образу в этой роли, что стало для актрисы приятным удивлением. «Никто из подростков прежде не реагировал на мои фильмы, — сказала она. — Поэтому мне так приятно, когда ко мне подходят девочки и показывают, что сделали прически, как у Лары. Это о многом говорит».
Впервые в актерской карьере Джоли сыгранная ею роль Лары Крофт стала женской ролевой моделью. Она привыкла к тому, что мужчины считают ее привлекательной, но сейчас девушки подражают ее образу в этой роли.
Следует отметить также тот факт, что Мэддокс, которому было всего семь месяцев, когда Джоли приступила к съемкам в фильме, не был предоставлен самому себе, несмотря на то, что его мамочка так выкладывалась на площадке. Мэд все равно оставался ее главным приоритетом, и большую часть времени он провел вместе с Джоли на съемочной площадке. Он с удовольствием наблюдал за работой своей матери, а когда она разучивала очередной каскадерский трюк, был первым, кому она демонстрировала свои навыки. И Джоли призналась, что ей было «приятно показать ему свои умения» и что «он немало повеселился, наблюдая за тем, что проделывает его мамочка на площадке. Он просто находит это смешным. Мне кажется, что он считает меня глупой».
Вполне очевидно, что съемочная площадка экшен-фильма не самое подходящее место для ребенка, поэтому Джоли убедилась в том, что в помещении киностудии «Пайнвуд Студиос» есть комната для игрушек Мэддокса, где бы он мог играть со своей няней, пока она была занята работой.
Все еще не привыкшая к новой для себя роли матери, Джоли первой призналась в том, что она не всегда бывает самым организованным родителем и что часто она пытается хвататься за все. «Я брала его на руки каждую минуту, когда камеры выключались, — сказала Джоли. — Я потеряла счет тем случаям, когда он помочился на мои костюмы». А собраться утром было не легче. «В одной руке я держу его, в другой — бутылочку, проверяю его автомобильное кресло, смотрю, достаточно ли в моей сумке детской еды и памперсов… Бывало так, что я привязываю к себе рюкзак-переноску для ребенка, чтобы носить его с собой, пока я буду чистить зубы и делать другие дела… а потом замечаю, что я ведь не надела рубашку, — я забыла надеть ее перед тем, как посадить в рюкзак Мэддокса!» — рассказывала она.
Мэддокс с удовольствием наблюдал за работой своей матери, а когда она разучивала очередной каскадерский трюк, был первым, кому она демонстрировала свои навыки. И Джоли призналась, что ей было «приятно показать ему свои умения».
Несмотря на тот хаос, который вызывало его присутствие, Джоли не могла нарадоваться общению с сыном. И он, как никто другой, заставлял ее двигаться вперед. «Он — моя главная забота, — говорила
