сотрясения мозга, например при падении. Вполне вероятно, что в случаях нанесения ножевых ран пострадавший при падении получил сотрясение мозга и не помнил о напавшем.
«Проецирование ран», или нанесение их «нечистой силой», можно объяснить стигматами (смотри комментарий к главе «Стигматы»), возникающими на не религиозной основе.
В юридической и медицинской практике известны случаи так называемых обманов воспоминаний. Человек видит результаты действий, а ему кажется, что он наблюдал само событие. Это относится к случаям укусов рук. Во время эпилептических припадков больные (в том числе и дети) кусают себе и даже окружающим руки. Например, этим отличались припадки царевича Дмитрия. Часто кусают себе руки и в состоянии истерии, истерического аффекта. При этом выделяется много слюны, пена. И нет ничего удивительного, что такие состояния в прошлом трактовались с мистических позиций.
Наиболее интересен и совершенно необычаен случай, относящийся к гибели женщины в 1761 г. Описание его выходит за рамки традиционного, оно ни на что не похоже. Можно предположить, что в несчастную женщину попал метеорит. При этом она действительно могла оказаться, как говорят авторы, в центре «мгновенного, бесшумного и смертельного взрыва». Как бы то ни было, самые невероятные истории всегда имеют естественное объяснение, если они не являются откровенным вымыслом, плодом человеческой фантазии или пораженного мистицизмом воображения.
Стигматы
В 1837 г. в Милане в сборнике «Аннали универсали ди медичина», том 84, был опубликован доклад д-ра Деи Клоке о девочке, обследованной им тремя годами ранее, у которой после травматического шока развилась повышенная болевая чувствительность (гиперестезия). Все ее чувства были обострены настолько, что она постоянно испытывала боль, ее слепил дневной свет и оглушали звуки. До конца жизни (она умерла в 1848 г.) девочка была прикована к постели. В год выхода в свет сборника Деи Клоке был вновь вызван в местечко Каприана, расположенное в Итальянских Альпах, чтобы еще раз осмотреть эту девочку, Доменику Лаззари, у которой появились стигматы. Он обнаружил раны на кистях рук, ступнях и боку, а по лбу проходила как бы цепочка проколов. На тыльной стороне ладоней, которые все время были крепко стиснуты, между средним и безымянным пальцами он заметил черные круглые выступы, напоминавшие почерневшую шляпку гвоздя диаметром около дюйма. На соответствующих местах на ладонях были видны разрезы, из которых обильно текла кровь.
Лорд Шрэзбери, который тоже осматривал девочку, отмечал в «Письмах» (1842 г.), что нисколько не сомневается в том, что раны на ее ладонях были сквозными. Убедив Доменику показать то, что постоянно причиняло ей боль, он «отчетливо увидел вполне свежие раны, кровь и сыворотку, стекавшие по запястьям». Осмотрев ее ноги, Шрэзбери заметил, что «вместо того, чтобы нормально стекать вниз, кровь шла по направлению к большим пальцам и по ним, как будто девочка была распята на кресте». Это любопытное явление (антигравитация?) неоднократно повторялось. В книге Т. У. Аллиз «Путешествие во Францию и Италию» (1849 г.) рассказывается о посещении Доменики автором и двумя его спутниками. Один из них, Д. X. Винн, писал: «Доктор осматривал не менее ста раз ее ноги, на которых имеются такие же метки, как и на руках. Мы видели, что кровь течет в сторону пальцев ног точно так же, как и вверх, к кончику носа».
У Доменики, как и у многих других стигматиков, кровь шла каждую пятницу. Одиннадцать лет она страдала от болезненных стигматов, и за это время никто не заметил никаких признаков обмана. Напротив, у всех, кто ее видел, возникало впечатление, что она испытывает тяжелые страдания. Состояние гиперестезии продолжалось. Однажды лорд Шрэзбери увидел, что ее лицо покрыто кровью, струившейся со лба из проколов, как будто бы сделанных невидимым терновым венцом. Он писал, что ей не мыли лицо, потому что она не переносила ни воды, ни прикосновения полотенца, и что кровь исчезала как бы «сама собой».
Первым известным стигматиком был св. Франциск Ассизский[20], у которого раны на теле появились в 1224 г., за два года до смерти. Согласно описанию в «Трактате о чудесах» (авторство приписывается Томасу де Челано, трактат написан не позднее 1230 г.), они были похожи на выступающие с обеих сторон черные гвозди, как будто конечности были пробиты насквозь настоящими гвоздями, шляпка и острие которых торчали наружу. Челано пишет, что эти метки долго оставались на теле св. Франциска уже после его смерти, и рисует причудливую картину того, как паломники проходили мимо светящегося и все еще не окоченевшего тела и видели «не следы гвоздей, а сами гвозди, состоявшие из его плоти и сохранявшие цвет железа… чудесно выкованного силой бога, вставленного в его плоть так, что, если на них надавить с одной стороны, они тут же выдвигаются с другой, как будто состоят из одного целого сухожилия».
В книге Бонавентуры[21] «Малая легенда» (до 1274 г.), где приводятся дополнительные подробности о выступающих остриях, отмечается, что они были загнуты и выступали так сильно, что ступни ног едва можно было ставить на землю. Мы бы, вероятно, усомнились в этом, если бы нам не было ничего известно о том, что у Доменики Лаззари также были твердые, черные, напоминающие гвоздь образования, хотя они и не выступали столь сильно. Один из присутствовавших на церемонии причисления Джованны Бономи (умерла в 1670 г.) к лику блаженных писал, что «плоть на ее руках выступала как шляпка гвоздя». Хотя явление, называемое «божественный символ обручения», не совсем похоже на обычные формы стигматов, оно должно быть связано с аналогичными психогенными процессами. Речь идет об «обручальном кольце», появляющемся на соответствующем пальце и принимающем разные формы, — ярко-красной линии, толстого рубца на коже или углубления вокруг пальца.
В заключительной статье А. Р. Г. Оуэна в книге «Человек, миф и магия» говорится, что всего было по меньшей мере 300 случаев стигматов. Отец Герберт Сёрстон, являющийся наиболее авторитетным знатоком, считает, что их было намного больше, поскольку многие искренне и глубоко верущие люди, у которых появлялись стигматы, предпочитали скрывать их и страдать с молитвой на устах от боли, чтобы не вызывать любопытства. В своей книге «Физические проявления мистицизма» он приводит пятьдесят примеров, которые были выбраны им как подтвержденные документально. Настойчивее, чем все остальные авторы, отец Сёрстон призывал осторожно применять слово «истерия» для объяснения стигматов.
К сожалению, данное слово имеет много дополнительных вводящих в заблуждение оттенков, подразумевающих неуправляемые эмоциональные вспышки, характеризующиеся безудержной яростью. В клиническом смысле истерические расстройства происходят не только с явными неврастениками, неуравновешенными, слабовольными людьми или патологическими лгунами. Записи наблюдений за многими известными стигматиками расходятся с точкой зрения Д. X. Роклиффа («Психология оккультизма», 1952 г.) о том, что единственно «подлинными» стигматами являются, как он полагает, «топоалгические галлюцинации» (т. е. локальная боль без видимых повреждений) и что все остальное — смесь обмана, доверчивости, заблуждений или «специального членовредительства во время истерико-эпилептических приступов и последующей амнезии».
Безупречные отчеты о страданиях св. Терезы Авильской, падре Пио и других стигматиков, у которых не отмечалось никаких явных симптомов истерии, ясно указывают на то, что так называемый суггестивный невроз не был чужд людям особой святости. Кроме того, отец Сёрстон указывал, что стигмы не всегда являются следствием чрезмерного фанатизма или одержимости страданиями Христа, как, например, в случае с Доменикой и Пальма Матарелли (1825–1882).
Ни одна известная нам теория стигматизации не выдерживает проверки и не может объяснить всех чрезвычайно разнообразных случаев. Очевидно, это явление связано с психогенными процессами. На этой
