пленке был виден лежащий на земле канат и удирающий в сторону кустов мальчик. Присутствовавшие зрители стали свидетелями события, которого в реальности не было.
В 1980 г. Уильям Сибрук описал в журнале «Лейдис хоум джорнэл» вариант этого фокуса, который он видел в Западной Африке: «Рядом со мной находилось два живых ребенка, которых я мог потрогать руками. На таком же расстоянии от меня находилось двое мужчин, вооруженных… стальными трехгранными острыми клинками. Дальше было то, что я «видел» собственными глазами, однако ниже вы поймете, почему я говорю об этом с неохотой и почему я не понимаю, что означает слово «видеть». Оба фокусника крепко держали клинки в левой руке острием вверх и, подбросив детей высоко в воздух, поймали их на это острие… Крови не было… Зрители закричали и упали на колени. Одни закрыли глаза руками, другие оставались на земле без движения. Фокусники прошли сквозь толпу (каждый из них нес над головой ребенка, наколотого на клинок) и скрылись в жилище колдуна.
Позже У. Сибрук видел и ощупывал детей, которым это испытание не причинило никакого вреда. Фокус оказался иллюзией, продемонстрированной зрителям, которые не могли поверить своим глазам.
Одним из интересных примеров этого явления являются видения святой девы Марии в 1858 г. в Лурде (Франция) и в 1917 г. в Фатиме (Португалия), где три девочки видели лучезарную деву и говорили с ней. Видение девы распространилось на толпу возбужденных местных жителей и стало знамением необычайных событий.
Вечером 17 января 1781 г. во французской деревушке Понман двое братьев увидели на небе улыбавшуюся деву, парившую над крышей соседнего дома на высоте 25 футов. Их родители и сосед ничего не видели, однако еще дважды — после окончания рабочего дня и после ужина — мальчики говорили, что видели в небе то же самое видение, которое не менялось в течение часа или около того.
Авторы приводят это сообщение и иллюстрацию к нему по переизданной в 1971 г. статье «Что произошло в Понмане», написанной очевидцем этого события аббатом Ришаром. После ужина возбужденные крики мальчиков привлекли внимание соседей, которые ничего не увидели. Мальчики показывали на равносторонний треугольник, образованный тремя яркими звездами: одной, находившейся над головой девы, и другими — около ее локтей. Люди в толпе видели только эти звезды и больше ничего, причем любопытно отметить, что, как утверждалось, эти звезды никогда больше не появлялись. Подходивших к толпе детей просили описать, что они видели, причем им не разрешали ни с кем разговаривать. Трое слово в слово описали видение, явившееся братьям.
Затем видение стало меняться, и мальчики, уже разъединенные взрослыми, каждый сам по себе одновременно выкрикивали комментарии. Под ногами девы развернулось белое полотнище и одна за другой замигали буквы, которые дети в один голос стали читать. Первое предложение гласило: «Молитесь, дети мои, и бог услышит вашу молитву». Когда дети закричали от восторга и красоты видения, буквы стали пропадать. Во второй строке появились слова: «Мой сын внемлет…» Присутствовавшая монашка заметила: «Это непонятно», — и попросила детей читать внимательнее, сказав, что должны были быть слова: «Мой сын томится…» Несколько раз подряд дети повторили по буквам то, что они видели. Затем предложение появилось полностью: «Мой сын внемлет страданиям». В конце концов белое облачко, появившееся у ног девы, поднялось и заслонило видение, а голубой овал и звезды постепенно исчезли. Все это продолжалось морозным вечером с 17.30 до 20.45.
Некоторые видения (см. главу «Призрачные небесные армии») являются предзнаменованиями. Видение в Понмане произошло в тот самый вечер, когда около расположенного неподалеку Лаваля было остановлено наступление прусской армии и несколько дней спустя подписано перемирие.
Когда и как возникают массовые видения? Современная психология достаточно хорошо изучила это явление. Зрительные галлюцинации настолько хорошо воспроизводятся под гипнозом, что возможность их возникновения не вызывает сомнений. Но для успеха внушения необходима готовность к нему или, говоря современным языком, психологическая установка. Учение об этом разработано в нашей стране грузинской психологической школой, возглавлявшейся Д. Н. Узнадзе. Он писал: «При наличии потребности и ситуации ее удовлетворения в субъекте возникает специфическое состояние, которое можно охарактеризовать как склонность, как направленность, как готовность к совершению акта, могущего удовлетворить эту потребность». Надо сказать, что всякого рода установки сплошь и рядом направляют наше поведение. Причем иногда они заставляют нас видеть совсем не то, что есть на самом деле! Например, в одной школе был проведен такой эксперимент. Учитель перед уроком договорился со всеми учениками, кроме одного, что они будут утверждать: линии, которые на самом деле разной длины, равны. Сначала этот один ученик недоумевал, пытался убедить остальных, что отрезки разные. Но постепенно под влиянием общего мнения он согласился и действительно начал «видеть», что отрезки равны по длине!
Такое поведение, когда человек бессознательно подчиняется мнению окружающих, называется внушаемостью. Оно проявляется в представлениях, эмоциях, ощущениях, действиях. Крайность — это безынициативность, пассивность, не критичность. В большей или меньшей степени все мы внушаемы. С 50-х годов нашего века эту область человеческих отношений стали внимательно изучать психологи и социологи. Выяснилось, что подверженность человека настроениям окружающих зависит от многих факторов. В первую очередь от свойств личности: степени внушаемости, устойчивости самооценок, уровня самоуважения, интеллекта, потребности в одобрении окружающих… У детей внушаемость гораздо выше, чем у взрослых, у женщин выше, чем у мужчин. Кроме того, имеет значение отношение человека к окружающим — как он воспринимает свое положение среди них, их значимость для него, насколько ему «позволено» отличаться от всех и т. д.
Примером очень высокой коллективной внушаемости является паника, охватывающая огромные массы людей. Это хорошо описал В. Гюго в романе «Отверженные»: «Армия вдруг дрогнула со всех сторон одновременно… За криками «Измена!» последовало «Спасайся!». Разбегающаяся армия подобна оттепели. Все оседает, дает трещину, колеблется, ломается, катится, рушится, сталкивается, торопится, мчится… Люди давят, теснят друг друга, ступают по живым и мертвым. Несметные толпы наводняют дороги. Нет уже ни товарищей, ни офицеров, ни генералов — царит один невообразимый ужас». Такое возможно тогда, когда люди проникнуты общим настроением и чувствами. И тогда достаточно появиться искре, чтобы вспыхнул все сметающий пожар. Особенно это характерно для периодов религиозных подъемов в истории человечества. Например, В. М. Бехтерев рассказывал, как во время одного религиозного праздника в Сарове богомольцы вдруг начали видеть на дне заброшенного колодца святого — отца Серафима. Причем некоторые даже замечали движение руки. Продолжалось это до тех пор, пока не подошла одна богомолка, не знавшая о «чуде». И она сказала, что на дне ничего, кроме мусора и камней, нет. И тут «видение» (массовая галлюцинация) мгновенно кончилось, и все стали видеть только камни и мусор (случай на корабле с коком!).
Именно высокая внушаемость и подражательное поведение лежат в основе многочисленных психических эпидемий в период от средневековья до XIX столетия. В наше время, когда нет такой глобальной веры, нет «установки» на деятельность нечистой силы, нет и веры во вселение дьявола, всеобщие отравления, порчу и т. п. Нередко очагами подобных эпидемий были монастыри, где долгими постами и изнурениями люди доводили себя до экзальтации, психозов, нервных расстройств.
Мания плясок, распространившаяся в средневековой Италии, названа тарантизмом. Возникла она под влиянием ошибочного представления, что укус ядовитого паука тарантула, обитающего в Италии, обезвреживается танцами. Позднее эти танцы получили название тарантеллы. Тарантизм распространился и на другие государства — Германию, Нидерланды. Огромное количество людей бросали работу, домашние дела, чтобы участвовать в неистовой пляске. В дореволюционной России существовала несколько иная форма психической эпидемии — кликушество. Люди, впадавшие в истерическую одержимость, были уверены, что на них или их близких напущена «порча». Они бились в судорогах, издавали бессмысленные звуки, всхлипывали, подражали голосам животных, лаяли, куковали, икали, выкликали имена лиц, якобы наславших порчу, — поэтому и «кликуши». В основном это были темные, замученные тяжелой жизнью
