виднеется, если стоять на самом возвышенном месте лагеря, на пригорке у спуска к реке. В лесу они пробудут до вечера, наберут древесных листьев для школьного гербария, а к ужину вернутся в лагерь.
— А обедать? — с беспокойством спросила толстая Люся. — Без обеда я не могу…
Все знали, что без обеда толстая Люся действительно обойтись не сможет, но Таня её успокоила:
— Разведём костёр и сварим походную кашу. Хлебом и кашей наобедаешься?
— Наобедаюсь, — ответила Люся, — Я кашу люблю, если с маслом.
— А я и без масла люблю, если походная! — вставил своё словцо Вася.
После того разговора с Таней и особенно после того, как Таня сказала о предстоящем походе, Вася очень изменился. Теперь он больше никуда не убегал без спросу. Тане не дерзил. И старался сделать то одно, то другое, то третье. А один раз, когда Таня его похвалила, так обрадовался, что начал кувыркаться по траве! Он перекувырнулся раз десять подряд. И, наверно, кувыркался бы и ещё, но Таня ему запретила:
— Ладно тебе! Вижу, что кувыркаться ты горазд, а вот каков будешь в походе, это мы ещё увидим…
Вася ничего на это не ответил, но кувыркаться перестал.
Ах, как жалел теперь Гриша об их ссоре! Как хотелось ему помириться с Васей! Сесть рядышком, потолковать о разных походных делах… Ведь о таком походе они мечтали, когда собирались в лагерь! Для такого похода специально сделали замечательную флягу! И для чего же, как не для такого похода, папа подарил Грише компас? А сейчас дни шли за днями, а они по-прежнему не разговаривали. Более того — компас и флягу, по обоюдному и безмолвному согласию, они поделили между собой: флягу взял Вася, а компас остался у Гриши.
Иногда, правда, Грише казалось, что и Вася скучает без него, исподтишка наблюдает за ним, поглядывает в его сторону. Возможно, и ему хотелось мириться. Но стоило Грише сделать шаг, нет, не шаг, а полшага к Васе, как тот моментально отворачивался и, посвистывая, куда-нибудь уходил. А как он при этом задирал нос!
«Ну и ладно! Ну и проживу без него!» — мысленно твердил себе Гриша.
Но до чего же ему было скучно без Васиной дружбы! Нет, Игорёк не мог заменить ему Васю. Не мог, как ни старался…
Но ссора ссорой, а подготовка к предстоящему походу шла у них в отряде своим чередом. Разговоры теперь велись самые походные: о снаряжении, о кострах и привалах, о различных сигналах.
А сколько интереснейших вещей отправлялось с каждым из них в поход!
Взять, например, кружку. Обыкновенную эмалированную кружку. Никто не обратил бы внимания на такую кружку, находись она где-нибудь в столовой или на кухне. Но теперь, когда Таня сказала, что у каждого в походе должна быть кружка, всё сразу менялось. Кружка была уже не простой эмалированной, а походной кружкой и стояла на почётном месте — возле самодельного котелка из консервной банки, возле ложки, возле двух аккуратно сложенных носовых платков, мыла, иголки, ниток и прочих необходимых в походе вещей. Всё это будет каждым уложено в вещевой мешок. Но не просто уложено, а уложено особым, походным способом, который покажет им Таня.
Но самым важным среди вещей их отряда были: небольшая сапёрная лопатка, свёрток промасленной бумаги, коробок спичек и сухие-пресухие сосновые палочки, наструганные с боков завитками. «Палочки- зажигалочки», — объяснила Таня.
Все эти вещи должны быть у кострового. Это была важная обязанность — костровой. Не всякому можно было её поручить. На привалах костровому полагалось приготовить для костра место и разжечь огонь. Следить, чтобы огонь правильно горел — не слишком сильно и не очень слабо. А когда отряд покинет привал, он должен загасить костёр до последнего уголька, до последней искры и закидать кострище землёй. Вот для этого и нужна сапёрная лопатка.
Дорожные знаки
Наконец был назначен день похода! Они должны были выйти из лагеря завтра утром. Перед ужином Таня собрала пятый отряд и ещё раз повторила: в лесу нужно держаться всем вместе, не разбегаться, слушать вожатую. Лес большой. В лесу легко потеряться, особенно тем, кто ещё ни разу не ходил в походы…
Говоря всё это, Таня нет-нет, да и поглядит на Васю. Словно к нему больше, чем к кому-либо другому, относились её слова. И Вася это, видно, понимал, потому что слушал внимательно и иногда кивал головой: так, так, ясно, понятно…
Поглядев на свои часики, Таня сказала:
— До ужина ещё минут сорок… Хотите, я вам расскажу про дорожные знаки?
Конечно, они хотели. Ещё как хотели!
— Ну тогда принесите мне камней.
— Сколько? — вскричал Васька, приготовившись бежать. — Тысячу или сколько?
Таня засмеялась:
— Куда мне столько! Принеси штук пять — и хватит.
— Пять?
Вася был ужасно разочарован. Пять камней… А он-то думал напихать и под майку, и в руках порядочно принести.
— Нет, — решительно произнёс он. — Пять — это мало. Мы принесём больше. Побежали, ребята!
Все побежали следом за Васей. И Грише очень хотелось. «Нет, — решил он, — не побегу. Подумает, что подлизываюсь. Не побегу…»
Они притащили столько камней, что хоть мостовую мости. Тут были и большие, и маленькие, и средние. А Вася приволок даже булыжник.
Таня покачала головой: ну и ну! Она взяла из всей кучи лишь два камешка — один побольше, другой поменьше. Уложив оба камня вдоль дорожки — большой и рядом маленький, — спросила:
— Как вы думаете, что это означает?
Все молчали. Никто не знал.
— Это означает, — сказала Таня: — «Иди прямо».
— А куда прямо? — спросил Гриша. — В какую сторону: туда или сюда?
— А вот туда, куда показывает маленький камешек. Если же положить так, — Таня положила с двух сторон большого камня два поменьше, — это значит: «Осторожно! Впереди опасность».
— Ух ты! — У Васьки загорелись глаза.
— А вот так. — Теперь Таня положила в ряд один за другим четыре небольших камня. — Это означает: «Впереди, в четырёх шагах, письмо».
— Гришка! — закричал Вася, забыв, что они с Гришей в ссоре. — Давай…
Но тут же вспомнил, замолчал и отвернулся. Станет он первым мириться, раз Гриша сам с ним рассорился! Ни за что!
Игорёк подёргал Гришу за рукав:
— Гриша, хочешь будем с тобой знаками переговариваться?
В ответ Гриша пробормотал не то «хочу», не то «не хочу». Хотя Игорёк ничего не понял, но вслед за Таней принялся тоже раскладывать камешки.
