Брендавуан
Гарпагон. Скажи, что я занят; пусть в другой раз зайдет.
Брендавуан. Он говорит, что принес вам деньги.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ
Гарпагон
ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Ламерлуш
Гарпагон. Смерть моя!
Клеант. Что, батюшка, вы не ушиблись?
Гарпагон. Этот злодей, наверно, подкуплен моими должниками, чтобы шею мне сломить.
Валер
Ламерлуш. Простите, сударь, я думал вам угодить…
Гарпагон. Что тебе нужно, разбойник?
Ламерлуш. Обе лошади расковались.
Гарпагон. Так пусть отведут их в кузницу.
Клеант. А пока, батюшка, я возьму на себя роль хозяина, провожу Мариану в сад и туда же велю подать лакомства.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Гарпагон. Валер! Присмотри за тем, как он будет угощать, спаси, что только можно, и отошли обратно купцу.
Валер. Будет исполнено.
Гарпагон
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Клеант. Войдемте сюда, здесь гораздо лучше: никто нас не станет подслушивать, мы можем говорить свободно.
Элиза. Да, Мариана, брат мне во всем признался. Я знаю, какие неприятности и огорчения чинят такого рода помехи, и, поверьте, принимаю искреннее участие в вашем деле.
Мариана. Ваше участие — великое для меня утешение. Я так несчастна, Элиза, не отнимайте же у меня вашей дружбы!
Фрозина. Бедные вы мои детки! Что же вы мне раньше не сказали? Я бы все повернула иначе — не на горе вам, а на радость.
Клеант. Что поделаешь! Такова уж, видно, судьба моя. На что же вы решаетесь, прелестная Мариана?
Мариана. Ах, мне ли на что-нибудь решаться? В моем зависимом положении я могу только желать.
Клеант. Желать — и ничего больше? И ничем не помочь мне? Ничем не выразить сочувствия, не проявить доброты, ничем не доказать свою любовь?
Мариана. Что мне вам на это сказать? Поставьте себя на мое место и рассудите, что я могу сделать. Придумывайте, приказывайте — я на все согласна. Надеюсь, вы будете благоразумны и ничего нескромного, неблагопристойного не потребуете от меня?
Клеант. Покорно благодарю! Придумывай, приказывай да еще заботься о том, чтобы не нарушить ни скромности, ни благопристойности!
Мариана. Как же мне быть? Положим, я бы пренебрегла многим из того, к чему обязывает наша девичья честь, но ведь у меня есть и обязанности дочери. Матушка так любит меня, что я ни за какие блага не решусь ее опечалить. Приложите все усилия, чтобы заслужить ее расположение. Я позволяю вам сказать ей все, вообще действуйте, как найдете нужным, а когда она спросит меня, тут уж я, конечно, таиться от нее не стану.
Клеант. Фрозина, голубушка Фрозина! Ты нам поможешь?
Фрозина. Про это и спрашивать нечего: я всей душой готова помочь. По природе-то я жалостлива, сердце у меня не каменное, я всегда рада услужить, когда вижу такую любовь — честную, благородную. Что бы такое предпринять?
Клеант. Подумай хорошенько!
Мариана. Научи нас!
Элиза. Распутай все, что сама напутала.
Фрозина. Трудновато.
Клеант. Ты права.
Фрозина. Я хочу сказать, что, если ему откажут, он с досады и против вашего брака упрется. Не лучше ли будет устроить так, чтобы он сам отказался?
Клеант. Верно!
Фрозина. Сама знаю, что верно. Мысль хорошая, а вот как ее, черт возьми, осуществить?.. Постойте! Найти бы женщину в летах да половчее, вроде меня, мы бы ей имя почуднее придумали, свитой бы ее снабдили, и пусть бы она знатную даму разыграла, маркизу там какую-нибудь либо виконтессу, из Нижней Бретани, что ли. Я бы уж сумела уверить вашего родителя, что она пребогатая — сто тысяч капиталу имеет, не считая домов; без памяти влюблена в него, желает выйти за него замуж и все свое состояние готова ему по брачному контракту отписать. Будьте уверены, он этого мимо ушей не