Veritas

хранили ему необычайную верность и не имели иных желаний, кроме как служить ему верой и правдой».

По поводу происхождения высших слоев общества из «отбора мальчиков» см.: Джиорджио Верчеллин. Сулейман Великолепный. Флоренция, 1997, с. 11–12:

«Нельзя представить себе полностью, как присутствие османов в Европе в годы непосредственно после Реформации повлияло на ход истории нашего континента, начиная со стран, расположенных между Рейном и Дунаем. Протестанты получили наибольшую выгоду от войны Карла V и Фердинанда I против «неверных». Крупный специалист по отношениям между османским и христианским миром Кеннет Сеттон («Лютеранство и турецкая угроза» в «Балканские студии», III, 1962) даже писал: «Без турок Реформацию могла бы легко постигнуть та же судьба, что и восстание альбигойцев» […] Сила Турецкой империи зиждилась на решающей роли янычаров, высокоспециализированного пехотного корпуса, созданного султаном Мурадом I (1362–1398) почти за целое столетие до первых регулярных войск во Франции. Янычаров воспитывали в единственном в своем роде учреждении «девширме» […] и отличительным их признаком служил белый колпак. В XIV веке их было около тысячи, в следующем – пять тысяч, а в эпоху Сулеймана войско насчитывало 12000 человек».

Описание прохода турецкого посольства по Химмельпфортгассе во всех подробностях соответствует отчетам об их визите, которые были напечатаны и распространены в тот день: «Описание аудиенции…», Вена, 9 апреля 1711 год.

Обе последующие аудиенции аги во дворце Евгения, состоявшиеся 13 и 15 апреля, подтверждает А. Арнет (Принц Евгений Савойский. Вена, 1864, т. 2, с. 159). Однако Арнет допускает ошибку: он пишет, что 19 апреля ага уже отбыл на родину. А это неверно. Прощальная церемония с заместителем Евгения, графом фон Герберштейном, вице-президентом придворного военного совета, состоялась 16 мая и описывается в брошюре, которая носит название «Прощальная аудиенция для турецкого посла Цефулааги, Капичи-паши, с описанием всех происходивших при этом церемоний» (Вена, 16 мая 1711).

Кроме того, «Коррьере Ординарно» от 3 июня 1711 года (приложение, с. 91, года 1711) сообщает, что ага только 2 июня «отбыл в Константинополь, на пяти судах, предоставленных ему. Он вез с собой самые различные вещи, купленные им здесь, среди них несколько бочонков с ножами, косами и серпами, а также другие предметы».

Дальнейшие подробности, касающиеся турецких посольств, прибывавших в Вену в те годы, описываются Р. Пергером и Э. Д. Петричем (Таверна «У Золотого Тельца» в квартале Леопольдштадт и ее постояльцы-турки//Хроники общества по истории города Вены. 55 (1999), с. 147 и далее).

Во время турецкой осады Вены в городе действительно был предатель, армянин Шахин, как рассказывает трубочисту на пятый день Коломан (см.: К. Тепли. «Появление кофе в Вене. Вена, 1980, с. 35 и далее).

История об исчезнувшей голове Кара-Мустафы тоже является подлинной во всех деталях (см.: Рихард Ф. Крейтель. Голова Кара-Мустафы-паши//Хроники общества по истории города Вены. 32/33 (1976–1977), с. 63–77). Была и еще одна голова турка в городском арсенале Вены на улице Ам Хоф, № 10: голова Абаца- Кер-Хюсейн-паши, который погиб 24 августа 1683 года неподалеку от Вены в битве при Бизамберге (см.: Керстин Томенендаль. Турецкое лицо Вены. По следам турок в Вене. Вена/Кельн/Веймар, 2000, с. 186). Голова этого забытого героя войны хранилась в качестве пандана известной головы Кара-Мустафы и упоминается в каталогах вплоть до 1790 года. Вероятно, она исчезла со склада еще раньше, быть может, намного раньше, а именно тогда, когда ее украл Угонио…

Илзунг, Хаг, Унгнад, Марсили

Вся важная информация об Илзунге подтверждается Стефаном Дворжаком (см.: Георг Илзунг фон Тратцберг. Машинописная диссертация. Вена, 1954).

Как рассказывает Симонис, Давид Хаг был назначен придворным казначеем по совету Георга Илзунга (см.: Домовой, придворный и государственный архив, акты семейных состояний, коробка 99, рекомендательное письмо Илзунга Максимилиану II от 3 октября 1563 года).

И действительно, Илзунг посоветовал нанять загадочную знахарку Магдалену Штрейхер, чтобы она лечила умирающего Максимилиана (или же убила?). Об этом сообщается в письме врача Крато фон Краффтгейм, адресованном Иоанну Самбуку, перепечатанном М. А. Бекером в книге «Последние дни и смерть Максимилиана II» (Вена, 1877, с. 41). По поводу Давида Унгнада см.: Хильда Литцманн. Нойгебойде в Вене. Палатка султана Сулеймана – замок-прихоть императора Максимилиана И. Мюнхен/ Берлин, 1987.

Луиджи Марсили (все, что о нем говорится, подтверждается историческими документами) действительно был человеком, который научил венцев варить кофе, как рассказывает трубочист. В своем труде «Bevandaasiatica, brindataaU'Eminentissimo Bonvisi, Nunzio apostolico appresso la Maesta del'Imperatore etc.» (Азиатский напиток, пьющийся за благополучие почтеннейшего Буонвизи, апостольского нунция при его величестве императоре, Вена, 1685) итальянский командир впервые объясняет, как жарить зерна, молоть их в порошок и заливать кипящей водой. Подтверждения всей остальной информации, касающейся Марсили, которая появляется в рассказах Атто Мелани, можно найти во множестве трудов, указанных в прилагаемой библиографии.

В газете «Виннерише Диариум» № 280 с новостями за 7–9 апреля 1706 года, которая хранится в городской библиотеке Вены, мы нашли редкое свидетельство по поводу нищих студентов в Вене того времени, не обработанное до сих пор ни одним историком:

«Среда, 7 апреля. Поскольку вот уже на протяжении длительного времени с неудовольствием ощущается, что / несмотря на часто издающиеся в Саксонии эдикты многие бродячие студенты / и другие / выдающие себя за них / й к ним присоединяющиеся / в то же время не являющиеся ими / проводят дни и ночи в попрошайничестве I на улицах, перед церквями и домами / даже в учебное время; в то же время / под видом учебы / предаются праздности / и вытекающим из нее грабежам и разбою; что, впрочем, одно и то же / дрались 17 и 18 января сего года / в городе и за его пределами / даже в Нусдорфе возникли беспорядки (по поводу чего ведутся строгие расследования / с целью обвинения и заслуженного наказания виновных) / из-за чего доброе имя остальных, славных студентов оказалось объектом пристального внимания вышестоящих властей; важно общее существо дела: поскольку необходимо прекратить данное утомительное попрошайничество / и в первую очередь праздность, которой предаются под видом учения / и другие пороки, исполнить настоящим принятое всемилостивейшее решение Его Императорского Величества; Rettore Magnifico,[124] императорскому суперинтенданту и Consistorio[125] святейшего и древнейшего, славного университета сих дней всем бродячим студентам и другим, которые за них себя выдают / однако не занимаются учением / особым эдиктом издать последнее предупреждение и всерьез приказать: чтобы те в 14 дней ушли от ближних домов и других мест; в противном случае они будут схвачены стражей и / препровождены в Carceros Academicos[126]/ и в зависимости от состояния их дел / будут переданы вербовщикам / или же на них будет наложено другое существенное наказание; те же бедные студенты / которые ежедневно хорошо занимаются / либо получат стипендию у властей университета / либо должны подыскать себе занятие; в случае же если они не найдут такового / или вследствие своей учебы не могут жить иначе / чем на милостыню / в неучебное время / вплоть до следующего распоряжения / им дозволяется / продолжать попрошайничать; однако же им должен быть выдан соответствующий значок / который необходимо обновлять ежемесячно / и всегда носить с собой / он будет указывать на их особые обстоятельства: что они не кто иные / как истинные бродячие студенты / и обращаться с ними следует соответственно».

То, что трубочист ничего не выдумывает, можно проверить на основании множества источников, которые описывают жизнь студентов в начале XVIII столетия, к примеру, у Рудольфа Кинка (История императорского университета Вены. Вена, 1854), или у Петера Краузе (О, былое великолепие буршей. Студенты и их обычаи. Вена, 1987), или у Уты Чернут (Студенты Каринтии в Венском университете 1365–1900. Неопубликованная диссертация. Вена, 1984). Также и причудливая студенческая церемония