целью, чтобы у нее не возникло искушения огреть меня скалкой
Опасность велика. Бессмысленно было это отрицать. Впрочем, если дело выгорит, я смогу потребовать у Атто дополнительного вознаграждения, пусть и не очень большого. Конечно, сейчас о этом думать рано, главное, чтобы не подвели крепкие плечи Сфасчиамонти и милосердная рука Господа. Господу я и молился, чтобы он хранил меня.
Угонио, грабитель римских подземелий, сказал, что до четверга трактат останется в святом шаре. Дон Тибальдутио сделал из этого заключение, что у этих мошенников есть связной в соборе Святого Петра. Информация, которую мы получили от Сфасчиамонти, позволила нам увидеть всю картину целиком, поскольку мы узнали имя друга того шута в лохмотьях.
Никола Забаглия был работником почтенной мастерской при соборе Святого Петра, той самой столетней организации, которая заботилась о строительстве, надлежащем содержании и реставрации базилики, построенной на могиле первого Папы. У него было достаточно хорошее положение – он считался гениальным создателем машин для транспортировки крупных предметов. Кроме того, он руководил школой, где обучались будущие работники, которых называли сантпетерианцы или санпьетрини.
Только у санпьетрини был доступ к самым отдаленным местам базилики: от таинственных подземных галерей, где находится гробница святого Петра, до воздушных фиал купола.
Все это навело Атто на мысли о том, где мы можем обнаружить его трактат о тайнах конклава. Проблема была только в том, как туда попасть.
Путь от виллы Спада до собора Святого Петра вниз по северному склону холма Джианиколо мы преодолели быстро и без проблем. Пройдя в узкие ворота переулочков перед площадью, мы проскользнули мимо большой колоннады двух зеркальных полукругов. Колоннада, с ее ста пятьюдесятью статуями святых на огромной площади Святого Петра, была символом милостивых рук святой матери Церкви, которая всегда даст своим любимым детям защиту и утешение. Площадь контролировалась охранниками и, несомненно, рано или поздно мы наткнемся на них, но лучше, конечно, чтобы это произошло как можно позже.
Итак, мы обошли угол с правой стороны фасада, вошли в огромное здание базилики, оставив по левую руку портик вход и прилегающие porta delta morte.[78] Так мы попали в маленький Двор, из которого открывался узкий проход без крыши. Он вел в следующий маленький двор, прилегавший к северной стороне этого священного сооружения. Граничил он также с ватиканским садом.
Перешагнув порог портала, мы попали в небольшой темный вестибюль, ступили под своды самой базилики. Справа поднималась широкая лестница, но у ее основания нас заметили стражники. К счастью, Сфасчиамонти удалось помочь нам. Своими объяснениями он совершенно сбил с толку людей, пытавшихся нас проверить. Наш сбир использовал банальнейший трюк сказав, что мы ищем одного из санпьетрини. Впрочем, это фактически соответствовало действительности, ведь нас сюда привело имя Забаглия. Мы спокойно миновали стражей и пошли по лестнице.
Мы поднимались по этой огромной спирали. Под кругловатым куполом шахта лестницы слабо освещалась факелами. Время от времени нам попадались огромные окна с железными решетками. Мы очень осторожно шли вверх, держась за тонкие поручни. На внешней стене было много маленьких дверец с непонятными надписями, например «первый коридор», «второй коридор», «учения святого Василия и святого Иеронима». Вероятно, эти дверцы вели в подземные проходы, которыми пользовались санпьетрини, чтобы проникнуть в самые потаенные уголки этого огромного здания.
Через несколько минут нас встретил еще один страж – он тоже поинтересовался тем, что мы делаем здесь в это время. На этот раз Сфасчиамонти воспользовался своей должностью сбира, так что сразу стало ясно: он не считает себя обязанным давать какие бы то ни было объяснения. Остановивший нас кивнул и пропустил дальше. Мы с облегчением перевели дух.
После довольно долгого пути по лестнице мы, задыхаясь от усталости и возбуждения, дошли наконец-то до самого верхнего коридора. Там мы обнаружили короткую приставную лестницу и поднялись по ней.
Нас ожидал сюрприз. Лестница привела на террасу, единственную настоящую террасу собора Святого Петра. Это было большое ровное пространство за статуями Спасителя и двенадцати апостолов, украшавшими фасад.
Я оглянулся. На террасу мы вышли из купола, покоившегося на восьмиугольной основе. Этот купол казался маленьким по сравнению с его старшим братом. Очертания базилики напоминали крест. Терраса простиралась от верхушки длинной «перекладины» креста до того места, где она пересекается с «короткой» перекладиной. На террасе находились купола верхнего света – через них в боковые часовни проникал свет. В центре стояло продолговатое сооружение с узкой крышей, делившее террасу на две половины.
Ночь расправила над нами черные крылья тьмы. Свет от узенького серпа луны освещал лишь колоссальные очертания базилики, вызывая у нас священный трепет. Наш визит сюда был не напрасным.
Пока я думал об этом, события начали принимать опасный оборот.
– Ага, вот вы где, – сказал голос из темноты.
Я сразу же понял: второй стражник, которого мы повстречали, нам не поверил и прислал кого-то, чтобы задержать нас. Мне удалось разглядеть группу людей – их было по меньшей мере двое, но не больше четырех, и они приближались к нам с той стороны террасы, которая выходила на площадь Святого Петра. Именно там на восходе солнца статуя Господа нашего Иисуса Христа обращает свой священный лик к верующим.
– Что же нам делать? – спросил Бюва.
– Я мог бы попытаться уговорить их, дав им пару серебряных монет, – предложил Сфасчиамонти. – Хотя на самом деле я не думаю, что…
Вот только у меня не было времени слушать его. У меня кончилось терпение.
Я должен был это сделать. Если я буду действовать достаточно быстро, то у меня хорошие шансы успеть.
Эй, приятель, да ты что… – послышался за моей спиной голос Сфасчиамонти, но я уже взял ноги в руки и бросился на лестницу прямо перед нами. Лестница вела вверх на внешнюю сторону купола и заканчивалась небольшим проходом.
Говорить больше времени не было. За мной последовали Бюва и Сфасчиамонти, да и изумленные стражники, приведенные в ярость, тоже не отставали.
– Клоридия, любимая, – шепнул я сдавленным голосом, – надеюсь, ты мне простишь, когда я тебе расскажу обо всем.
Проблема заключалась в том, что мы не знали, где тут что находится, но у нас было и преимущество: мы действовали внезапно и успели создать между нами и противником довольно большую дистанцию. Поначалу мой небольшой рост казался мне недостатком, но вскоре я понял, что в данной ситуации это скорее преимущество.
Я бежал очень быстро и скоро начал задыхаться. В душе у меня теплилась надежда, пусть и легкомысленная: я думал, что, в общем-то, все это не опасно, ведь самое плохое, что могло произойти со мной, – если меня арестуют стражники собора. Но если поймают, я смогу списать все на безумие юности, ведь я ничего не украл, ничего не разбил. Под суд меня не отдадут, Сфасчиамонти сможет воспользоваться своими обширными связями, а Бюва, если что, обратится к Атто. У Атто был доступ к людям самого разного положения, и он сумел бы найти способ вытащить меня из неприятностей. Я перебирал в уме эти тысячи возможностей, стараясь отогнать трусость.
Добежав до барабана купола, я увидел новую винтовую лестницу наверх. Я слышал поспешные шаги Сфасчиамонти, который уже догонял меня. За ним бежали Бюва и наши преследователи. Все молчали – нужно было экономить воздух в легких: нам – для бегства наверх, стражникам – для преследования.
В конце лестницы я обнаружил развилку и, решив бежать наугад, свернул налево. Перепрыгнув через порог без двери, я очутился над пропастью.
