сбить с толку противника…
Но ничего подобного не произошло. Рядом со мной не было этого искусного интерпретатора политических маневров, мага сведущего в ватиканской алхимии. Я буду наблюдать за конклавом со стороны, с изумлением и внутренним напряжением, которое испытывал сейчас весь мой народ.
Завтра состоится конклав кардиналов. У всех партий хорошие шансы, и Рим затаил дыхание. Город полон газет и листовок, сообщающих о состоянии противоборствующих сторон. Вокруг звучат сатирические стихи, остряки во все горло издеваются над властью.
Повсюду ставят политические комедии, высмеивающие Святую коллегию кардиналов. Объектом насмешек в первую очередь становится кардинал Оттобони в связи с его особыми склонностями: в комедии
Недавно мне в руки попал сонет, в котором бедного Папу Иннокентия XII называют Папа Двенадцатиперстная Кишка: только из стыда я не привожу его здесь.
Кроме дурацких шуток, в обществе циркулировали и серьезные новости. Австрийских и испанских кардиналов в конклаве девять (по крайней мере, на бумаге). Столько же кардиналов и у французов. Партия «рьяных кардиналов» – самая сильная, в ней насчитывается девятнадцать человек. С некоторыми из них (Мориджиа, Карло Берберини, Коллоредо) мне доводилось видеться на вилле Спада. Группа «отважных» насчитывает десять (среди них Спинола из Сан-Чезарео), столько же человек и у вагантов. Оттобонцев и альтьеристов (по названию папств, в которых они стали кардиналами) двенадцать. В их числе мой господин кардинал Спада, Албани, Марескотти и, конечно же, Оттобони. Всех остальных уже мало. Это лишь крохи, как говорят у нас в Риме: одалиски, пигнателиане, браберинианцы…
Если исходить из газет, эта классификация намного шире общепринятой, и партий может насчитываться сколько угодно. Прогнозируется, что будут заключаться союзы и возникать раздоры в зависимости от возраста, задатков, устремлений, настроений, даже от характера кардиналов. Среди них есть суровые (Панчиатиччи, Буонвизи, Аччиаоли, Марескотти), добродушные (Мориджиа, Радолович, Барберини, Спинола из Санта-Цецилии), посредственные (Карпенья, Норрис, Дураццо, Даль Верме) и, наконец, ожесточенные – этим меньше семидесяти лет, и они слишком молоды для того чтобы претендовать на избрание (Спада, Албани, Орсини, Спинола из Сан-Чезарео, Меллини и Рубини).
Негрони сейчас семьдесят один год, но он уже объявил о том, что не хочет становиться Папой. По его заявлению, он проголосует за достойного и против недостойных. А недостойные, и в этом убедились все, имеют в совете конклава подавляющее большинство.
Нелегко придется и тем, у кого есть шансы по всем показателям: кандидатам не прощаются никакие мелочи, и даже к тем, у кого все в порядке, будет возможность придраться. Например, Карло Барберини, который вполне подходит по возрасту, пострадает из-за ненависти римлян к его родственникам (эти распри длятся уже восемьдесят лет). Кроме того, ему придется поплатиться за вражду со Спинолой из Сан-Чезарио, а в первую очередь за собственную глупость. Против Аччиаоли настроены Тоскана и Франция. Марескотти за рубежом не любят только во Франции, но в Риме у него проблемы с Бичи (эти семьи терпеть не могут друг друга). Дураццо завидуют из-за его родственных отношений с королевой Испании. Мориджиа слишком приближен к Тоскане, а кардинал Радолович уж явно настроен происпански. Карпенью не любят почти во всех европейских королевствах. Коллоредо ненавидят французы, к тому же его презирает Оттобони. Костагути, как известно, уже ни на что не способен. Норрис всем неприятен, потому что он патер. А Панчиатиччи просто не любят и все тут.
Многие иностранные кардиналы не приедут (так говорят об австрийце Колонице, французах Суса и Бонзи, испанце Порто-Карреро), потому что на родине их удерживают срочные дела. Борьба будет крайне ожесточенной, настолько ожесточенной, что кардиналы постараются как можно скорее прийти к решению, чтобы избежать кровопролития. Некоторые говорят, что белый дым поднимется в воздух уже через несколько недель, а может, и еще раньше.
Ничего. Со времени начала конклава прошло уже полтора месяца, а нового Папы по-прежнему нет. Напротив, Святая коллегия, кажется, вовсе не интересуется выборами Папы. Сейчас мы уже привыкли ко всем этим ненужным маневрам, когда кандидата вводят в игру лишь затем, чтобы потом убрать с дороги. Франция, Испания и Австрия блокируют все, упрямо преграждая путь неприятным для них кандидатам с помощью перекрестного вето. Независимость и репутация Церкви, естественно, поставлены под сомнение, но это нисколько не беспокоит кардиналов..
Так прошел весь октябрь. Болтовня кардиналов не прекращалась, они выводили на ринг то одного, то другого кандидата, словно марионеток. Норрис, Мориджиа, Спинола из Санта-Цецилии, Барбариджо, Дураццо, Медичи… Их всех предлагали на папский престол, и они сами начинали вести борьбу, но их кандидатуры отклонялись.
Единственной серьезной была кандидатура Марескотти – он мог рассчитывать на двадцать голосов, но против него возражали французы, и Марескотти не избрали. Предлагали и Коллоредо, но он тоже не устраивал Францию. Никто не сомневался, что Коллоредо не сможет набрать необходимого количества голосов, но все-таки голосовали за него, и в результате чуть было не избрали, что привело к инфаркту у полудюжины кардиналов.
Хотя ничего не происходило, за святыми стенами во время конклава разыгрывались невероятнейшие сцены. Между кардиналами возникали скандалы, так что церемониймейстеру не единожды приходилось восклицать:
Сейчас атмосфера не такая накаленная. Кардиналы борются друг с другом не потому, что желают победы, а исключительно из зависти. Вместо того чтобы выставлять себя в лучшем свете, они пытаются облить грязью противников. Но сил, которые привели бы к победе, нет. Такое ощущение, будто все чего-то ждут.
Чем дольше все это продолжается, тем недостойнее ведут себя кардиналы. Однажды утром Марескотти, у которого, казалось были лучшие шансы, надевая нижнее белье, упал и сильно повредил себе голову. Когда об этом сообщили остальным, поднялся страшный хохот.
В воскресенье, 13 октября, прибыл курьер с письмом для Иннокентия XII от папского нунция в Испании: он не знал, что Папа умер. Все кардиналы снова зашлись истерическим смехом.
Монсиньор Паоло Боргезе, отвечающий за порядок и благополучие в коллегии кардиналов во время конклава, компенсирует слабость своего рассудка силой кошелька и постоянно устраивает в святых стенах банкеты. Праздничные столы украшены роскошными композициями из цветов и фруктов, которые сменяются каждые три дня.
Тем временем в Риме в продажу поступает очень мало хлеба, и цены на него растут. Торговцы наживаются на изголодавшемся и уставшем народе. Казначей папского двора Спинола из Сан-Чезарео подозревается, собственно, в том же. Поскольку я сам наблюдал за тем, как он устраивал заговор вместе со Спадой и Албани, мне совсем не трудно поверить этому слуху.
Князь Ваини сеет в городе панику, подписывая непокрытые векселя, устраивает скандалы, насмехаясь над кардиналами, собравшимися на конклав. Конечно, они обязаны все вместе управлять государством, пока не избран новый Папа, но у них не хватает мужества арестовать преступного князя и
